Татьяна Миронова - Русская душа и нерусская власть
Демократия, что так манила в конце 80-х годов, либералы, которые были властелинами дум в 90-е, правовое государство, которое оправдывало в конце XX века разрушение «империи зла» — нашей великой державы, — ныне уже истлевшие фетиши, которые народ метко перетолковал, сообразуясь с собственным опытом жизни: демократия прозывается дерьмократией, либералы — либерастами. Хитроумно внедренная в нашу экономику приватизация обличена опамятовавшимся народом как прихватизация, но обесцененные эти слова, словно троянские клячи, протаскивавшие в наше сознание разрушительные для нации понятия, сменились новыми заимствованиями из американского лексикона. Общечеловеческие ценности, толерантность и угроза ксенофобии придавили всплески русского национального самосознания, термины приватизации и инвестиции маскируют преступления власть имущих, выражения мировое сообщество и гражданское общество прячут от нас диктатуру мирового правительства, проводником которой является так называемая российская элита, обслуживающая интересы глобализма.
Называть все это своими именами трезво и честно мыслящим людям удается, но натиск американомании столь массированный и всеохватный, что глупцы не успевают разобраться в опасной сути маскирующих враждебные действия слов, и продолжают глупеть дальше.
Еще один пример того, как пагубно могут влиять чужеродные слова на нравственное состояние нашего народа. Благодаря современному еврейскому влиянию разошлась по Руси страшная для русской души матерная ругань. Что такое мат? Открытое именование детородных органов, что издревле в русской среде считалось признаком наглости, нечистоты. Само слово наглый означало человека, способного обнажиться, явиться нагим на людях. Наглого русские с брезгливостью сторонились, как нарушившего завет целомудрия. Далее, матерная брань — намеренное оскорбление человека клеветой. Это объявление в нецеломудрии не только его самого, но и его близких, родных. Нас часто пытаются убеждать и делают это именно евреи, такие, как министр культуры М.Е. Швыдкой, доктор филологии В.М. Живов, что матерщина-де возникла в глубокой древности и не имела, да и сегодня не имеет оскорбительного смысла, что-де русские люди были просты как дети, их плотские отношения были беспорядочны. И это зеркально отразилось в языке. Ложь, намеренная ложь с целью порушить в наших душах остатки чистоты!
На протяжении тысячелетий отношения в семье у славян и русских были основаны на строгой верности. Блуд наказывался лютой смертью или в лучшем случае битием. Блуд являлся несмываемым позором для всего рода. И потому до сих пор сохранилось оскорбительное наименование ублюдок, то есть рожденный в блуде. Даже намек на блуд — оскорбление. А матерщина — это уже не намек, это обвинение, это бесчестие семье и роду оскорбляемого.
Существуя на самой дальней периферии языка, эти запретные в быту слова вспоминались русскими очень редко. Но в считаные десятилетия XX века они заполонили разговорную речь, разойдясь сначала в среде мелких ремесленников и торговцев, среди которых в городах был велик еврейский элемент, затем попали в рабочие и солдатские казармы, оттуда перекочевали в крестьянские семьи. Специфика матерной брани в том, что она, будучи словом нечистым и запретным, несет на себе огромный заряд злой энергии. Именно поэтому ею удобно было пользоваться всякому, кто хочет и не может выразить точным, образным, энергичным словом свою мысль, и заменяет ее словом матерным, буквально разговаривая матом.
Почему я изначально предполагаю еврейские источники распространения мата, как языка запретного, нечистого, оскорбительного в России? Потому что архетипы еврейского мышления не считают нечистым все, что именуется в русском языке матерными словами. Не испытывая стыда, пребывая в состоянии постоянной наглости — раздетости, такие люди легко используют мат и пускают его как заразу по русской земле.
Именно еврейское словотворчество и еврейская деятельность породили в России еще одно чуждое нам, пагубное языковое явление — криминальный жаргон. Жаргон — специальное наречие преступного мира, скрывающего за непонятными для непосвященных словами свои тайные, опасные для окружающих намерения и планы. Такой жаргон называется блатным. А кто себя именует блатными? Сегодня это уголовный мир России без разбору народов и сословий, но само слово блат имеет давнюю историю. Оно ведет свое происхождение из идиша, еврейского жаргона немецкого языка. Блат означает кровь. Так с советских времен сохраняются у нас выражения доставать по блату или у него там блат. По блату достать — когда твои единокровные, евреи то есть, тебе помогают добыть желаемое, а иметь блат — это когда в нужном месте в нужное время встречаешь своего, опять же еврея, и он тебе помогает. Когда уголовников называют блатными, тоже понятно, ведь они повязаны между собой кровью, только не собственной, а кровью своих жертв. Из блатного жаргона пришли в русский язык многие слова, которые сейчас кажутся вполне безобидными, на самом же деле они имеют оскорбительный смысл. Так из блатного жаргона мы восприняли слово быдло, польское по происхождению, оно означает — скот, приуготовленный к убою. Жаргон вбросил в общее употребление и слово лох, оно тоже заимствовано из польского, где «льоха» означает свинья. Ребятишек на жаргоне называют пацаны, в переводе с идиш — рабы, слуги. Все это попытка унизить и оскорбить, причем совершенная в тайне от непосвященных. Блатной жаргон — не только и не столько язык, недоступный непосвященным, сколько тайное оскорбление непосвященных, к примеру, чужих для евреев народов, в данном случае — русского.
Тайно оскорбить, издеваться за глаза — повадка подлая, трусливая, низкая. И она, как нельзя ярче, отразилась в карточной игре. Наиболее популярна карточная игра в так называемого «дурака», а кто дурак? В этом надо разобраться. Игральные карты созданы специально для поругания Христа руками и словами самих же не ведающих о том христиан. Вся символика карт — христианская символика, знаки мученичества и смерти Господа нашего Иисуса Христа на кресте. Сам Святой Крест в картах именуется крести или трефа, причем трефный на идиш означает скверный. Знак бубны — символ четырехугольных римских гвоздей, которыми пригвоздили Господа к кресту. Пики — символ римского оружия, которым было пронзено Святое Тело Господа на кресте. Знак черви — образ губки, смоченной уксусом и желчью, той, что пытались напоить Спасителя во время его смертных мук. А мы, христиане, в это «играем», да еще крест называем, прости Господи, трефой, не ведая, что это означает, да еще козырем, то есть кошерной картой (кошерный означает — очень хороший, годный именно для евреев), «побиваем», то есть подвергаем поруганию крест. Такое тайное поругание Христа в обычае у сил зла.
Сейчас жаргон вбросил в русский язык новое словцо для обозначения выходцев с Кавказа, преимущественно мусульман: хач или хачик. Но хач по-армянски означает крест, хачик — это армянское имя, означающее христианин, и мы, русские христиане, с брезгливостью и раздражением именуя мусульман, заселивших русские города и села, хачами, невольно ругаем крест и христианство, исполняя тайный замысел, с которым вброшены эти слова в русский обиход.
Уже эти три явления — матерное сквернословие, блатной жаргон и карточное поругание христианства, ставшие, как это ни прискорбно, принадлежностью русского быта и обживающие тихой сапой русскую культуру, — показывают, что мимикрия чужаков, не изменивших в русской среде архетипов своего пришлого мышления, оборачивается для русского народа тяжелыми духовными болезнями, исцеление от которых требует времени и огромного напряжения национальных сил.
А чужаки, внедрившись в культуру, обосновавшись в политике, подделываясь под русских в быту и языке, торопятся для укрепления своих позиций в России навязать нам новые определения русского народа. Русские, — убеждают нас лукавые пришельцы, — это те, кто знает русский язык. Русские, — настойчиво внушают нам чужаки, — это все, кто живет в России и считает ее своей Родиной, и потому возможны — русские буряты, русские калмыки, русские евреи. Наглым натиском подобных, противоречащих науке и жизни внушений у нас отнимают главные признаки русскости — русскую кровь, русскую породу, русскую картину мира, русский тип поведения, — размывают четкие, выработанные тысячелетиями границы между своими и чужими, превращая Россию в плавильный котел для выведения новой человеческой породы — россиянской. Русский дух наш противится этому, и надежда воскресения угасающих русских сил — наш язык, который вопреки чужеродной экспансии способен воспитывать и растить новые поколения истинно русских людей.
Глава IV. Русская душа — сплав язычества и христианства
