Владислав Дорофеев - Принцип Абрамовича. Талант делать деньги
Об этом свидетельствует и реальная кризисная история, которая произошла на пространствах Европы в конце 2008 года.
400 жителей Латвии подписались под следующим письмом, опубликованным в Интернете на личном сайте автора письма, латышского гражданина: «Уважаемый Роман Аркадьевич Абрамович! Как Вы, наверное, уже знаете, моя родная страна Латвия обанкротилась и в текущий момент ведет переговоры с МВФ о продаже нашего государства за €7,5 млрд. Учитывая весь предыдущий опыт работы нашего правительства, могу с уверенностью утверждать, что деньги будут потрачены (в карман чиновников) на очередные утопии (типа Замка Света и самого дорогого моста в мире), а уровень жизни населения упадет ниже плинтуса. Прошу Вас рассмотреть возможность покупки Латвии: работящее и покладистое население, экологически чистая площадь и много места для парковки Вашей яхты».
Ответа не последовало. Как и по случаю появившегося в Рунете слуха о том, что Абрамович вполне мог бы заменить в рамках борьбы с кризисом Юрия Лужкова на посту мэра Москвы. Кому–то эти истории покажутся бредом, кому–то – предсказанием, а кому–то – намеком.
КРИЗИС – ЭТО РОМАНТИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ НЕВООБРАЗИМЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ.
Абрамович, кажется, и сам это понимает. В декабре 2008 года он устроил в здании футбольного клуба «Челси» новогоднюю елку для русских детей, проживающих в Лондоне. Развлекали юных лондонцев артисты английских и московских театров. Дети и взрослые веселились от души, только снега не хватало.
Послесловие
Долго не мог понять: что привлекает меня в этом человеке?
Вроде бы в Абрамовиче, как одном из самых богатых людей планеты и тем паче России, присутствуют все качества, вызывающие во мне отторжение богатства, порой почти ненависть, хотя я и осознаю, что это грех. Поскольку богатство – это дар, талант, данный человеку от Бога. Но подавляющее большинство богатых людей, которых я встречал, относятся к этому дару как к чему–то само собой разумеющемуся. Они приписывают богатство исключительно результатам работы своего ума и действию силы воли, а потому воспринимают его как личное достояние, направленное только на ублажение себя и своих близких. Поэтому мне не нравятся богатые люди. Конечно, это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Возможно, это зависть или негативный четвертьвековой журналистский опыт, но большинство богачей, с которыми мне довелось познакомиться, не вызывают приязни. Конечно, они умны, сильны, внешне симпатичны, многие из них харизматичны, но чаще – злы, агрессивны и мстительны, совсем не благородны и алчны.
Разумеется, я читал в книгах о хороших богачах, знаю примеры строительства храмов на их деньги и слышал об их бескорыстной помощи нуждающимся. Но или потому, что мне так и не удалось познакомиться ни с одним из отмеченных столь благородным поведением богачей, или потому, что в основании значительных состояний всегда можно обнаружить кровь и трупы (при этом совсем не обязательно кого–то убивать, порой достаточно довести конкурента или неугодного партнера до инсульта, самоубийства или психического срыва), у меня выработался инстинкт отторжения богатого человека.
Но на Абрамовиче этот классовый инстинкт буксует.
Я не сразу понял, отчего.
Похоже, что Роман Абрамович – это современный Робин Гуд. И я, кажется, догадываюсь, почему. Абрамович боролся, противодействовал только таким, как он сам, то есть был «санитаром леса», действуя при этом в интересах государства, своей страны, нашей страны. Например, при его непосредственном участии государство вернуло под свой контроль более трети нефтяных запасов и «Первый канал» телевидения (ОРТ), структурировало алюминиевую и автомобильную промышленность, теперь наводит порядок в черной металлургии и золоторудной отрасли.
Роман Аркадьевич Абрамович, конечно, многих обделил, но его благотворительность, меценатство и благородство, – а как иначе можно охарактеризовать его усилия по возрождению отечественного футбола, постоянные жертвования в синагогу, а главное, попытку спасения Чукотки? – вызывают симпатию у простого человека. В результате его побед над сильными мира сего простым людям всегда что–нибудь обламывалось. Будь то жители гибнущей Чукотки, губернатором которой стал Абрамович, или десятки миллионов российских болельщиков, которые чуть не сошли с ума от счастья по случаю третьего места на Евро–2008 российской футбольной сборной под руководством Гуса Хиддинка, приглашенного Абрамовичем. Впрочем, есть, конечно, у нашего героя одно незаурядное качество. Возможно, оно называется способностью к провокации.
А как еще можно назвать предложение Абрамовича к Ходорковскому об объединении «Сибнефти» с ЮКОСом, сделанное предположительно в марте 2003 года? Риски были ясны с самого начала, причем по нарастающей, поскольку уже состоялось февральское патетическое выступление Ходорковского в присутствии президента о коррупции в высших органах российской власти. Возможно, Ходорковский уже предупредил своих коллег о возможном столкновении ЮКОСа с государственной машиной. Тем не менее Ходорковский согласился на рискованную сделку, которая, по его же высказанному вслух предчувствию, могла кончиться для него плохо. И кончилась плохо.
Впрочем, вряд ли Абрамович записной провокатор, действовавший по заказу Кремля, которому достаточно было своих Каримовых (следователь прокуратуры, посадивший 2 июля 2003 года Платона Лебедева, соратника Ходорковского). Просто он чувствует выгоду, как волк наживу. Дальнейшее было делом техники. Абрамович не провокатор, а бизнесмен, безжалостный и честный перед собой. Не зря же он сказал когда–то своему первому шефу, что видит на десять лет вперед. Будто сквозь магический кристалл, он увидел судьбу Ходорковского и ЮКОСа и учуял вкус денег, сам, может быть, тогда и не осознавая до конца, как именно их получит. Таким образом, может быть, и сам того не желая, Абрамович ускорил кончину ЮКОСа. Не случайно же Ходорковский спустя годы сказал, что Абрамович отметился в его деле лишь бездействием: мог, а ничего не сделал, или боялся. Но, скорее всего, он не хотел упустить выгоду, которая была возможна лишь в случае разорения ЮКОСа. Вряд ли Абрамович участвовал в организации наезда на ЮКОС и Ходорковского, просто он понял, что может нажиться на расправе с Ходорковским. У Романа Аркадьевича талант обрабатывать людей, использовать их в своих интересах, причем так нежно и аккуратно, что человек, даже осознавая невыгодность и опасность своих действий, предпринимает их азартно и напористо, невзирая на последствия. Но при этом складывается впечатление, что наш герой совершенно лишен тщеславия. Как это возможно – обладать уникальным даром вскрытия и распознания любой человеческой души, а также невероятным по силе талантом делать деньги (то есть власть этого человека немыслимо глубока и основательна) и при этом быть совершенно равнодушным к популярности, публичности, славе? Разумеется, за этим стоит редкий по своим качествам ум. Один его ответ на вопрос о взаимосвязи счастья и богатства многого стоит; а сказал он буквально следующее: мол, счастье определяется не деньгами, которые всего лишь дают немного свободы. Кажется, это действительно уникальный человек. В мировой истории можно вспомнить только одного равного ему еврея, который умел договариваться с противоборствующими сторонами таким образом, что, переходя из лагеря в лагерь, умудрился избежать упреков в предательстве, – это Иосиф Флавий. Кстати, первый светский писатель, документально засвидетельствовавший существование Иисуса из Назарета.
Чем больше мы работали над книгой об Абрамовиче, тем навязчивее меня преследовала мысль о том, что его нет, что он – миф, выдуманный человек, типаж, который характеризует эпоху, дополняя и объясняя и нас с вами, возможно, не столь сильных, удачливых, умных, харизматичных и способных к предвидению, но, как и он, составляющих смысл и назначение нашего периода в истории России. «Едва появившись на свет, Роман знал, как делать деньги, – рассказывала впоследствии первая жена Абрамовича Ольга. – Уверена, он стал бы миллиардером в любой стране. Тот факт, что он сделал это в коммунистической России, наглядно демонстрирует его ум и способности». Так и есть: за 10 лет – $18 млрд. Такое было возможно только в России, только в определенное время и в определенном месте. И Абрамовичу удавалось там оказываться. Исполнилось все, о чем он так мечтал в детстве, и теперь Роман Аркадьевич говорит: «Я не кинозвезда. Я не стремлюсь к известности. Я хочу жить спокойно».
Только вот это его желание – жить спокойно – вряд ли когда–нибудь будет исполнено. И это несмотря на то, что к середине 2000–х годов Абрамович скинул с себя балласт в виде почти всего своего российского бизнеса и получил при этом немалую сумму. Справедливости ради отметим, что примерно в одно и то же время он избавился не только от «Сибнефти», но и от РУСАЛа, «Руспромавто» и других бизнесов помельче. Похоже, что у Абрамовича оформилось желание побыстрее обрубить все концы и жить себе спокойно.
