Колодец трёх рек. Москва приоткрывает вам тайны своих подземелий - Давыдов Даниил Сергеевич

Я полистал распухшую потрёпанную книгу, где один над другим были строчки тысяч старых абонентов, а номера начинались с буквы. Вдруг меня осенило: а что, если незаметно подсмотреть телефон Куприна в записной книжке Артёма Аршаковича? «Лазать по чужим книжкам – это всё равно что читать чужие письма!» – мысленно сказал я себе. Но искушение уже зародилось. Более того, оно крепло. Внутри меня разгорался спор. Один голос пытался образумить, утверждая, что это подлость: прийти в гости и украсть чужой номер. А другой уверял, что ничего страшного в этом нет! Какая же это кража? Подумаешь, просто переписать номер, да и то если представится удобный случай и если на глаза попадётся записная книжка, а в ней чудом отыщется нужный телефон. Потом, никто не сможет гарантировать, что Куприн за это время не переехал и вообще захочет разговаривать.

Проходя вслед за хозяином на кухню, я ненароком бросил взгляд в комнату и заметил, что на маленьком журнальном столике стоит телефон. Но записной книжки рядом с ним видно не было. «Ну и слава богу!» – мелькнуло в голове.

Пока мы пили чай, Артём Аршакович рассказывал про удивительные находки на мусорках старых домов, а я разглядывал интерьер кухни. Вещей в ней было так много, что они вытеснили даже стол. Вместо него столом служил подоконник, к которому была приделана небольшая столешница. Внешней стороной она опиралась на голову бюста Ленина.

– Это из ДК «Каучук» выбросили. Представляешь? – пояснил Задикян, заметив, что я внимательно разглядываю скульптуру вождя. – Не оставлять же было!

Я выпил одну чашку, затем другую, но спокойно мне не сиделось, хотелось оглядеть комнату: вдруг записная книжка всё-таки попадётся на глаза? Конечно, в таком обилии предметов и бумаг найти что-то маленькое было сложно. Но я решил прежде всего поглядеть возле телефона. Ведь вряд ли Артём Аршакович стал бы уносить книжку куда-то ещё, тем более что отыскать её потом, в таком нагромождении предметов, будет непросто даже хозяину.

– Артём Аршакович, а можно я на тахту перейду в комнату, устал что-то?

– А, пожалуйста, иди! Я сейчас чашки помою.

Телефонный столик был завален газетами. Я внимательно осмотрел его, но никакой книжки на нём не заметил. Усевшись на тахту, я взял одну из газет. На заглавной странице был напечатан Маклаков. Выпятив грудь, он держал в руке шлем. «Диггер предупредил о возможных авариях», – сообщал заголовок. Несмотря на то что тахта была широкой, она выглядела неровной, бугристой, видимо, от времени. Из-под покрывала выпирали доски, а подушки разъезжались. Я встал, чтобы сдвинуть их, и вдруг заметил завалившуюся внутрь красную записную книжку. Задикян гремел на кухне посудой, шипела вода. Раскрыв букву «к», я принялся лихорадочно искать нужную фамилию: Костик, Кира Ивановна, Коломейцев, Кукушкин… Куприна в списке не было. Все страницы покрывал мелкий почерк. Надписи, пометки вдоль строчек и на полях поперёк. Обложка изнутри оттопыривалась от множества клочков и бумажек с записанными на них номерами, часто даже без имен. Артём закрыл на кухне кран и зашёл в комнату, едва я успел положить книжку на тахту и принять прежнее положение.

– Видел? – спросил он. – Про Володю опять написали.

– Видел. Только не успел прочитать.

– Да журналисты опять чего-то понапридумывали. Это, кстати, я его фотографировал!

Смешанные чувства боролись во мне. С одной стороны, я был рад, что не нашёл телефона. Всё-таки меня съедал стыд при мысли, что я обманул своего товарища. С другой – Колодец трёх рек ни на шаг не стал ко мне ближе, это несколько успокаивало совесть, но раздражало любопытство. А может, взять и спросить напрямую?

– Артём, – постарался начать я издалека, – а вот помните, вы рассказывали про шахту с водой, где-то на «Юго-Западной»? Не нашлись негативы?

– Не попадались. Ну как тут что-то найти? – оглядел Задикян захламлённую комнату. – У меня негативов несколько коробок. Видишь? Под столом стоят. И ещё полная кладовка. Это время нужно, чтобы разобрать, а может, и ещё архивы где-то под завалами есть.

– А вы можете рассказать, как вообще она выглядела? Ну, уникальный же объект!

– Ой, ну, я не думаю, что такой уж прям уникальный. Хотя кто его знает, просто у нас редко что-то строилось в единственном экземпляре. Индивидуальные проекты хоть и были, но всё равно были какие-то типовые аналоги, а в зависимости от задач и требований в каждый вносились изменения, например, коллектор где-то побольше сделать или, наоборот, поменьше.

– То есть вы бывали в похожих сооружениях?

– Ну, не прям в аналогичных, но в похожих бывал. Например, на Страстном бульваре есть огромный «стакан», в него теплосеть уходит. Мы там снимали с Маклаковым. Вот очень похоже, тоже балконы, большая глубина. Сверху коллектор, снизу коллектор. Если трубы убрать и пустить воду – ну, вот примерно так и будет.

– А расскажите, как всё это было, как вы в него вышли?

– В теплотрассу?

– Да нет, шахту на «Юго-Западной».

– Ой, ну сто раз рассказывал уже.

– Мне не рассказывали! – стал просить я. – Расскажите, пожалуйста, это же очень интересно!

– Разве? Ой, я уж не помню! Саше Куприну вроде заказали снять фильм про подземную Москву. Ну а я его по редакции знал, я тогда в «Огоньке» фотокором работал. Он попросил меня с ним походить, так как я больше опыта имел. Девяносто первый или девяносто второй год был. Мы на Арбате по коллекторам ходили – лабиринты, на Театральной площади – тоже. В Неглинке. Ну и вот какой-то инженер сказал нам, что есть огромный подземный водопад. Интересно. Я-то понимал, что окраина Москвы, ничего старинного там быть не может, а всё же интересно. Саша – тот вообще загорелся, веди меня туда, говорит. А кроме этого инженера, никто ничего не знает. Инженер хитрый оказался. «Бесплатно показывать не буду, – говорит – и всё тут». Ну, Саша с ним как-то договорился, и мы поехали. Приезжаем в район МГРИ, спускаемся в колодец. Там коллектор, по нему вода течёт. И вот что меня поразило – в коллекторе валялась старая газовая плита. Как она там оказалась? Она же в колодец не пролезет, – засмеявшись, развел руками Артём Аршакович.

– Может, в секционный люк сбросили? – высказал я неуверенное предположение.

– Может, и так. Ну, значит, идём. И в какой-то момент выходим к обрыву! Перед нами зал, а вода падает куда-то вниз. Ни спуститься, ничего…

– А течение сильное было? Не боялись, что вас с водопада этого смоет?

– Ну, я так уж прям не помню, наверное, не очень сильное, по крайней мере, мы не боялись туда свалиться, там решётка ещё была.

– А зал этот большой был?

– Он довольно странный. Это не зал. Это именно шахта. С какими-то перемычками, с балконами, высокая, мы и вверх едва досветить могли, и вниз не очень хорошо было видно. Вот вся она какая-то закрученная, непонятная.

У меня перехватило дыхание, и я судорожно сглотнул. А Задикян тем временем рассказывал:

– Потом мы уже нашли прямо туда люки. На территории института. Не помню, что там за институт. Но там плохо было спускаться, у всех на виду, да и сторож был. А может, и не было. Но почему-то мы не любили там заходить. А вот по коллектору легко было дойти. Там целая система. Можно прямо в водопад попасть, а можно через шлюз зайти. Там, если в другую сторону от водопада идти, выходишь к шлюзу.

– Артём, а вы давно Куприна видели?

Тот на секунду задумался.

– Да вот тогда и видел. Потом он перешёл вскоре куда-то в другую редакцию или уехал, что ли. Больше мы с ним не встречались.

– Вот бы встретиться!

– Хм, дался тебе этот колодец. Да кто его знает, зачем это сооружение нужно. Ты не забывай, время какое было.

– Какое?

– Бесхозное. Революцию пережили. А что это за сооружение – бог его знает. И почему оно пропало теперь, тоже не ясно. Володька найти не может, а у него всё-таки опыт. Я ему место-то показывал.

– А если бы была возможность, вы ещё раз туда пошли бы?

Задикян задумался. Мне показалось, что я задал ему очень простой вопрос. Более того, я был уверен, что он должен ответить утвердительно. Ещё бы, пожилой исследователь подземной Москвы наверняка захочет побывать в уникальном подземном объекте ещё раз. Но вместо этого он тихо сказал: