Валентин Зорин - Некоронованные короли Америки
С базара старый Форд приезжал мрачный, раздраженный, проклиная городской шум и суету. Больше всего фермер не любил спешку и — такова ирония судьбы — быструю езду. Фанатически религиозный протестант, властный, с тяжелой рукой, он много лет выбирался односельчанами председателем церковной общины. По его собственным словам, в своей жене, голландской немке по происхождению, он больше всего ценил безропотность и молчаливость.
Ферма Уильяма Форда была крепким хозяйством. Старик не бросал денег на ветер. На него работало много людей, но юный Генри, сын Уильяма, одержимый страстью к механике, обязан был тоже весь день работать в поле, и мог копаться в различных механизмах только по ночам. Так в конце прошлого века Генри и собрал свою первую самодвижущуюся колымагу.
О Генри Форде, о карьере, приведшей его от богатой фермы отца к вершинам финансового могущества, написано немало. В этом человеке сочетались талант конструктора и волчья хватка матерого капиталистического хищника, удачливость азартного игрока и выдающиеся организаторские способности, полное пренебрежение к моральным нормам и самая утонченная политическая демагогия. Вот почему Генри Форда не постигла судьба, обычная для талантливых изобретателей, живущих в капиталистическом мире. Его изобретение обогатило не других, как это бывает там, где царит денежный мешок, а прежде всего самого Форда, основавшего один из крупнейших в мире капиталистических концернов, известный под названием «империя Форда».
Первый фордовский автомобиль увидел свет в 1892 году. Две компании, основанные Фордом в 1899 и 1901 годах, уже не в экспериментальных, а в промышленных целях выпускали гоночные машины, имевшие скорость, по тем временам, невиданную — 30–40 километров в час. Сам Форд быстро прославился как отличный гонщик. Первую известность и деньги принесла ему не механика или бизнес, а спортивная арена. Сначала Генри Форд всерьез подумывал стать автомобильным гонщиком-профессионалом. После одного из соревнований он писал жене: «Из этого дела можно добыть целую бочку денег».
Однако автомобильные гонки скоро приелись публике, и незадачливый спортсмен вылетел в трубу — обе его компании обанкротились.
В 1903 году Генри Форд занял у своих многочисленных знакомых и почитателей его спортивных талантов 28 тысяч долларов, приобрел на эти деньги старенькое оборудование и принялся выпускать автомобиль, рассчитанный, по его словам, на «небогатого человека». Рекламируя свою продукцию, Форд рассчитывал на психологию этих небогатых людей, в том числе и хорошо знакомых ему по родной деревне фермеров. В рекламе он писал: «Автомобиль выполняет работу трех лошадей. Над вами висит постоянная угроза, что ваша лошадь сдохнет, тогда как автомобиль всегда можно отремонтировать».
Вскоре, действительно, фордовский автомобиль стал вытеснять лошадь. Дело пошло, на автомашины появился спрос, который стал быстро расти. Автомобиль вошел в моду. Быстро разбогатевшие буржуа, мелкие предприниматели, люди свободных профессий — словом, представители различных слоев общества стали обзаводиться необычным экипажем без лошади. По американским дорогам побежали юркие «фордики».
А владелец полукустарных мастерских быстро превращался в процветающего предпринимателя всеамериканского масштаба. В мире коммерсантов и торгашей Форд чувствовал себя более чем свободно, быстро усвоил их нравы и ухватки. Он не чурался ни сомнительных махинаций, ни любых способов рекламы. Вот характерный пример. Среди первых покупателей фордовской машины оказался гремевший тогда на всю Америку гангстер Джон Диллинджер. На этой машине он совершал свои дерзкие налеты на банки, на ней же скрывался от полиции. Однажды гангстер прислал Форду такое письмо: «Хотел бы с вами повидаться. Ваша машина просто восхитительна. Водить такую машину — наслаждение. Я благодарен вам за то, что любых преследователей могу заставить глотать пыль, поднимаемую автомобилем Форда. Всего вам хорошего». Трогательное послание бандита Форд немедленно опубликовал во всех газетах: что ни говорите, а реклама — «двигатель торговли».
Немаловажную роль в успехах Форда сыграла разработанная им совершенно новая организация производственного процесса, получившая в мировой литературе наименование «фордизм». Она заключалась в том, что все производство строилось на точном расчете, на максимальном разделении труда; операции по обработке и сборке следовали непрерывно одна за другой.
В технике производства Форд осуществил механизацию подавляющего большинства работ, передвижение материалов и полуфабрикатов производилось конвейерами. В результате на предприятиях Форда были достигнуты большая быстрота оборота капитала и вместе с тем максимально возможная производительность. В ту пору все это представляло собой подлинный переворот в промышленности.
Но наряду с техническим прогрессом фордовская система, будучи поставленной на службу капиталу, означала новую, теперь уже научно поставленную и потому особенно жестокую ступень эксплуатации. Конвейеры на фордовских заводах двигались в высоком темпе, выматывая из людей все силы. Скорость конвейера рассчитывалась на так называемых «вожаков» — рабочих, стоявших у конвейера через каждые 5—10 человек и дававших особо высокую выработку. «Вожаки» получали повышенную заработную плату или их подстегивала надежда на повышение в должности.
Помните чаплинские «Новые времена»? В знаменитых эпизодах на заводе великий сатирик взял под обстрел именно фордовский конвейер.
Форд стремился держать в руках все нити управления своими заводами. Обсуждение дел и отдача распоряжений обставлялись строгим, раз и навсегда определенным ритуалом. В 12 часов дня в здании правления компании в Дирборне собирались за завтраком главные управляющие, служащие, возглавляющие различные участки производства, сбыта, рекламы, всего человек 25–30.
Они занимали строго отведенные каждому места за очень большим круглым столом, покрытым белой скатертью. Справа от кресла хозяина садился его сын Эдзел. Ровно в 12 часов 59 минут, ни позже, ни раньше, входил Генри Форд. Тема застольных разговоров была строго определена. Пока Форд не касался какого-либо вопроса, о нем никто не смел упоминать. Исключения делались только для Эдзела, да и то не часто. Заведя разговор на какую-либо тему, Форд выслушивал высказывания присутствующих, а затем принимал решение, которое служащим следовало неукоснительно выполнять.
Трем обстоятельствам обязан Форд своим успехом. Это, во-первых, то, что он стал автопромышленником в тот момент, когда автомобильный транспорт начал развиваться колоссальными темпами. Во-вторых, будучи знатоком в области механики, а также незаурядным организатором производства, он сумел расчленить производственный процесс на простейшие составные части и, поставив рабочих у движущегося конвейера, путем их беспощадной эксплуатации смог значительно поднять производительность труда. Наконец, личные качества Генри Форда — жестокость, нахрапистость, презрение к общепринятым моральным нормам. Сам Форд, не стесняясь изложил свое кредо в книге, названной им «Моя жизнь, мои достижения». «Грубая, простая примитивная сила — некоронованная царица мира», — провозгласил он в век автомобиля. Знай грамоту неандерталец с дубиной, он написал бы то же самое в каменном веке.
Но так или иначе, а полукустарные мастерские превратились в огромные заводы, объединенные гигантской «Форд мотор компани», деревушка Дирборн и заштатный городишко Детройт — в крупные промышленные центры и прежде всего в цитадель стремительно развивавшегося автомобилестроения, а сын фермера, механик-самоучка, спортсмен-автогонщик — в одного из наиболее могущественных и процветающих промышленных воротил.
К середине 20-х годов Генри Форд, вознесенный на вершину бизнеса невиданным автомобильным бумом, был, пожалуй, самым известным предпринимателем в Америке. К 1923 году его заводы выпустили больше 2 миллионов автомашин. За каждым шагом Генри Форда следят тысячи глаз, каждое его публичное высказывание цитируется газетами. Ажиотаж вокруг имени Форда был настолько велик, что в начале 20-х годов партийные политиканы подумывали о выдвижении кандидатуры Форда на пост президента, что привело в немалое смятение деятелей, рассчитывавших стать хозяевами Белого дома.
Однако Генри Форд отверг эту идею. Зачем ему президентская власть в республике, в которой он, венчанный своими миллионами, по существу неограниченный монарх! Узнав об отказе Форда баллотироваться на президентский пост, Кулидж, жаждавший попасть в кресло президента и боявшийся, что Форд перейдет ему дорогу, в порыве восторга послал автомобильному королю благодарственную телеграмму со следующими словами: «Для меня это вдохновляющая весть и огромная награда». Вскоре Кулидж стал президентом США, и все годы пребывания в Белом доме испытывал благоговейное почтение к автомобильному королю.
