Томас Эсбридж - Рыцарь пяти королей. История Уильяма Маршала, прославленного героя Средневековья
Король Генрих II решил, что представлять Анжуйскую монархию будет его старший сын. При спонсорстве старого короля Генрих отправится в Реймс и на турнире предстанет во всем возможном блеске. Рядом с Уильям Маршалом, прославленным чемпионом, красивый молодой король поразит мир рыцарскими качествами и сумеет приобрести влияние на юного Филиппа Французского. Не впервые Генрих II решил потратить состояние, чтобы создать ауру роскоши и величия. Двадцать один год назад, когда у старого короля еще не было разногласий с Томасом Бекетом, он отправил его во Францию на переговоры о браке юного Генриха с Маргаритой Французской. Томас, человек низкого происхождения, сын торговца текстилем из Чипсайда, был полон решимости во время этого важного посольства в Париж произвести впечатление благородного дипломата. И потребовал для себя необычную свиту. Прохожие изумленно замирали, взирая на пышную процессию. Томаса сопровождали 200 рыцарей, небольшая армия пехотинцев, писарей и слуг, восемь повозок (две из них, нагруженные бочками лучшего пива), каждую тянула пятерка лошадей, и двенадцать вьючных лошадей с пожитками самого Бекета, причем на каждой сидела маленькая обезьянка.
В 1179 году молодой король путешествовал с такой же роскошью, но это было не просто, как предполагают некоторые историки, экстравагантное излишество. Это было рыцарское действо с политическим подтекстом, продуманное, разыгранное и оплаченное Генрихом II. Нормандский хронист Роберт де Ториньи, писавший примерно в это время, отметил, что молодой король ехал на коронацию с дарами золота и серебра и в сопровождении большой рыцарской свиты. Одновременно он уточнил, что по приказу отца Генрих был полностью обеспечен всем необходимым для путешествия и ему не нужна была ничья помощь по дороге и во время торжеств.
«История Уильяма Маршала» приводит подробности окружения короля той осенью. Его сопровождали отборный отряд из восьмидесяти ведущих рыцарей, но не менее пятнадцати из них, в том числе Уильям Маршал, были баннеретами и следовали в сопровождении десятка или больше собственных воинов. Молодой Генрих платил каждому из этих дополнительных воинов двадцать шиллингов в день на протяжении всего путешествия. Даже если не считать прочих сопутствующих расходов, на оплату рыцарей уходило около 200 фунтов в день, и оплата велась почти весь месяц. Учитывая, что королевский доход от графства Вустер составлял 200 фунтов в год, ясно, сколь велика была цена королевского великолепия. В «Истории» выражено сочувственное удивление: откуда взяли такие богатства?
Да, средств на это ушло много, однако пышность выделила молодого Генриха из общей массы гостей, прибывших на коронацию Филиппа. Граф Фландрский тоже присутствовал, и даже получил привилегию нести церемониальный королевский меч, когда Филипп следовал в Реймсский собор. Однако всеобщее внимание привлек к себе именно Генрих. Он величаво лавировал в толпе, разговаривал с собравшимися баронами и заявил о предполагаемой прерогативе нормандских герцогов, неся королевскую корону, когда дядя Филиппа II, архиепископ Реймсский, выполнял церемонию коронации. В общем, все присутствующие могли наглядно убедиться в тесных связях Генриха с новым французским монархом.
После пиршества гости переместились на открытый участок, что к востоку от Парижа, в Ланьи-сюр-Марн. Сегодня там располагается французский Диснейленд. Турнир, устроенный в Ланьи в ноябре 1179 года, не имел себе равных по размаху. Во всяком случае, так сказано в «Истории». Его посетило не менее 3 тысяч рыцарей – численность вполне достаточная, чтобы совершить Крестовый поход на Святую землю. Людей было множество. «Все поле боя был заполнено воинами», и «ни клочка земли не было видно». Уильям Маршал был одним из самых известных участников, и он вполне мог получить памятный пергамент, в котором перечислялись все собравшиеся именитые воины. Его биограф использовал такой документ в своем повествовании. В «Истории» перечисляется длинный список рыцарей из Франции, Фландрии, Англии, Нормандии и Анжу.
Почти каждый рыцарь получил короткий эпитет. Так, биограф назвал великого Уильяма де Бара «мудрым и доблестным рыцарем», отметил, что норманнский воин Джон де Прео «удивительно хорош, когда надо держать удар». На самом деле Джон был одним из пяти братьев де Прео, которые служили в свите молодого короля. Неудивительно, что многие домашние рыцари Генриха Молодого удостоились отдельного упоминания. Как и Маршал, фламандский воин Балдуин де Бетюн был рыцарем-баннеретом. Он недавно стал членом свиты Генриха и очень скоро стал ближайшим доверенным лицом Уильяма. Симон Марш был назван «смелым, стойким и непреклонным рыцарем». Жерар Тальбот характеризовался как человек, «достойный быть королем», Робер Трегоз – «доблестным рыцарем и умным человеком», а Томас де Кулонс – в высшей степени достойным человеком. Это были люди, с которыми Уильям Маршал общался каждый день, – друзья, соотечественники, соперники[12].
Турнир в Ланьи был замечателен размахом и великолепием, но совершенно не обязательно спортивными достижениями. Даже наоборот, как военное состязание он мог разочаровать знатоков. Когда на поле собирается столько рыцарей, сражение не может не превратиться в хаос. Некоторые рыцари, выбитые из седла, попали под копыта и получили ранения. Во всеобщей суматохе молодой король на какое-то время оказался в одиночестве и в окружении. Уильяму Маршалу пришлось вмешаться и выручить друга и господина. С головы Генриха слетел шлем, но в остальном все было более или менее спокойно. Этот турнир изначально задумывался как уникальное зрелище, наполненное яркими красками сотен развернутых, и громовым шумом 3 тысяч наступающих рыцарей.
Ланьи стал свидетелем апогея турнирной карьеры Уильяма Маршала и приверженности молодого короля культу рыцарства. Оба стали известными людьми. Генрих существенно укрепил свое положение и снова был готов принять королевскую мантию и потребовать королевство, которое ему уже давно обещали. И в этом он мог рассчитывать на своего друга и союзника Уильяма Маршала, человека, которого уже начали считать одним из величайших европейских рыцарей.
ОРГАНИЗАЦИЯ КРИЗИСАВ начале 1180 года возвышение Уильяма Маршала и его друга и господина Генриха Молодого шло полным ходом. Враждебность и подозрительность, некогда портившая отношение молодого короля к отцу, исчезли, и оба короля активно сотрудничали в укреплении анжуйского влияния при дворе Капетингов. Граф Филипп Фландрский начал отдаляться от молодого короля, стараясь усилить свое влияние на нового французского монарха Филиппа II (Филиппа Августа). В первые годы своего правления Филипп II оставался робким болезненным подростком, склонным проявлять нерешительность в выборе союзников. Сначала он отдавал предпочтение графу Фландрскому, и они вместе организовали жестокое нападение на мать Филиппа, французскую королеву. Позднее маятник качнулся в сторону анжуйцев: мирный договор с новым монархом из Капетингов был заключен в Жизоре, что в Норман-Вексене, и Генрих Молодой неожиданно для самого себя оказался втянутым в короткую, но жестокую кампанию против Филиппа Фландрского и герцога Бургундского. Но о ней ничего не сказано в «Истории», и есть только короткие упоминания в других источниках. Генрих Молодой одержал победу, и старый король впервые стал выказывать признаки уважения к старшему сыну.
Тем не менее вопрос статуса молодого короля оставался нерешенным, и к осени 1182 года его терпение истощилось. Желая предупредить об этом старого короля, Генрих нанес официальный визит в Париж и потом выдвинул претензию на герцогство Нормандское. Те же проблемы, которые положили начало мятежу десятилетием раньше, снова всплыли на поверхность. По словам одного хрониста, Генрих хотел получить территорию, где он мог бы жить с супругой. Также хронист добавляет, что молодому королю нужна была семья, с которой он мог бы платить своим рыцарям и слугам за службу. Вероятно, несмотря на успехи в турнирах, Уильям Маршал и другие члены mesnie Генриха все же требовали от своего господина награды за верность. Как обычно, старый король уклонился от прямого ответа, обещав Генриху возобновление содержания в 100 анжуйских фунтов в день (плюс жалкие 10 фунтов для королевы) и службу еще 100 рыцарей.
Сильнее всего раздражало то, что братья молодого короля, Ричард и Джеффри, процветали. Особенно прочная репутация была у Ричарда. Он получил прозвище Львиное Сердце и впоследствии сыграл важнейшую роль в жизни Уильяма Маршала. Лишившись в 1174 году влияния и помощи своей матери, королевы Элеоноры, Ричард вполне самостоятельно справлялся на юге. Внешне он напоминал старших братьев, хотя самым привлекательным из них все же был Генрих. Хронист, лично знавший Ричарда, писал, что это был высокий и элегантный мужчина. Его волосы имели цвет средний между рыжим и золотистым, а руки и ноги были стройными и сильными. Но по темпераменту Ричард существенно отличался от молодого короля. Ему передалось больше стремительной энергии отца, он был умен, образован, но был всегда готов прибегнуть к насилию, даже жестокости. И главное, не проявлял никакого интереса к рыцарской роскоши турниров. Некоторые из этих качеств, вероятно, сформировались благодаря постоянной необходимости усмирять жителей Аквитании, и Ричард вполне соответствовал стоявшим перед ним задачам. Благодаря упорным военным кампаниям, осадной войне и разрушительным набегам он систематически подавлял недовольство независимых аквитанцев, и даже нашел время обследовать северную территорию соседнего Анжу – графства, на которое имел права Генрих Молодой.
