Наталья Точильникова - Жизнь и судьба Михаила Ходорковского
– Я читала, что вы инспектировали военную базу в Западной Европе, где познакомились с американским офицером, который подарил вам учебник по скаутингу…
– Это давно было. Я тогда не думал не только про лицей, про «Новую цивилизацию» – вообще про педагогику. Это был первый толчок, когда мне подарили бойскаутскую книжку, учебник бойскаутский. Я ее перевел. И тогда понял, что в России есть опыт не менее интересный. Написал ряд своих книжек, в том числе «Навигатор 3-го тысячелетия, или Как стать разведчиком», «Как расколдовать зомби». Это уже было после того, как возник лицей и «Новая цивилизация».
Сначала так называлась игра, в основе которой было два блока – экономика и экология, – полуэкономическая игра. Разработал ее Александр Сергеевич Крученко. То есть, сначала мы же не планировали создавать детское движение. Придумали некий корпоративный проект для компании, проект поддержки молодежи. Внешкольная деловая игра была ориентирована передружить, перезнакомить школу, сформировать такой превосходный школьный актив, она называлась «Новая цивилизация». А когда мы провели летнюю программу, у нас появились первые несколько сотен учеников со всей страны, даже не учеников, а воспитанников, стало понятно, что должно быть детское объединение. И мы не стали ничего придумывать и назвались в честь, ну не в честь, а благодаря самой популярной у наших воспитанников игре.
Это была модель государства, в основе которого лежала Российская конституция. Мы ничего не придумывали. Мы просто предлагали ребятам построить в соответствии с российской конституцией самоуправляемое детское государство.
Это трудно было назвать ролевой игрой, скорее это информационно-деятельная игра. Никто не принимал на себя какую-то роль, которую потом старался играть. Просто сама игра предлагала возможность выбора. Если бы вы приехали на нашу летнюю программу, можно было вообще не участвовать ни в каких играх. Но такого примера у нас ни разу не было. Но если решили участвовать, то надо участвовать во всей программе. Нельзя было выбрать, например, экономическую часть и не участвовать в других.
Как только ребята приезжали в лагерь со всей страны, у них была задача очень быстро сформировать власть в игровом государстве. Это начиналось с выборов. Когда выборы заканчивались, начиналась экономическая игра для членов парламента: они принимали бюджет. Как только бюджет был принят, начиналась выдача кредитов участникам. И здесь вот была интересная мотивация зарыта. Поскольку за все надо было платить, ну, из игровых денег, то через три дня нужно было начинать гасить кредит. То есть уже устроиться на работу, начать зарабатывать, возвращать с процентами. Такая очень правильная экономическая ситуация, когда в мире надо быть экономически подкованным агентом. Дети сами выбирали. Хочешь открыть свой бизнес – пожалуйста, открывай. Всегда были такие ребята. Было важно не то, что они открывали свой бизнес, было важно, чтобы они придумывали свой бизнес и понимали, что деньги платят не за то, что ты открыл компанию, а за то, что решаешь проблемы людей.
Была конкуренция. Были компании, и можно было открыть свой бизнес. Обратись в Минюст, регистрируйся, пиши бизнес-план, развивайся, плати налоги. Хочешь, иди в госструктуру, но в госструктуре у тебя будет фиксированная зарплата не более некоторой суммы. Дети сами выбирали: кто-то хотел быть банкиром, кто-то становился рабочим, кто-то – хозяином компании, сотрудником частной компании, а кто-то оказывался безработным.
– А были партии, конкуренция?
– Партии у нас не создавались, кроме одной из смен. Это была международная смена. Там были русскоязычные американские школьники из ассоциации, которая изучает русский язык. Мы тогда впервые увидели, что у американских старшеклассников совсем другая модель поведения. К нашему удивлению, они сразу стали создавать партии. Партии сразу начали разрабатывать программу, платформу и так далее. Наши обычно шли другим путем. Были прямые выборы. Кандидаты в депутаты вели активную агитационную работу. Для этого существовали такие формы, как презентация, дебаты, теледебаты, наглядная агитация, работа с людьми. Но они агитировали за себя, не за партию… чаще было так.
Взрослые на игре играли роль советников. Мы не имели права активно участвовать в игре, например, грубо говоря, зарабатывать деньги. Наша роль заключалась в консультировании ребят, которые не понимали правил игры или не сразу находили, как можно реализоваться в том или ином качестве.
– Участники с палатками выезжали на Истру?
– Истра у нас появилась уже в последние годы. Было по-разному, но мы всегда стремились сочетать экономическую подготовку, самоорганизацию на основе демократических принципов и экстремальные программы, реализуемые в такой вот красивой природной среде. У нас были и горные лагеря два года. На Красной Поляне. Потом Истра, где мы построили специальный кемпинг. Это был настоящий кемпинг, который полностью соответствовал европейским требованиям.
Идея была следующая. Я очень долго ее объяснял, мне почему-то хотели построить щитовые домики. Я говорю: «не надо…» Палатка для ребенка – это новое качество жизни. А что такое щитовой домик? Ухудшенная квартира. Поэтому современный кемпинг. Красивое место, дети живут обязательно в палатках, современных, хороших, но при этом рядом должны быть очень качественные санитарно-гигиенические блоки с горячей водой с хорошими чистыми туалетами, что мы, собственно, и построили на Истре. Еще должна быть хорошая современная качественная столовая. Мы, конечно, ходили в походы самые разные, но в запасе должна быть своя база, очень качественная, и она у нас была.
Главной нашей задачей была социализация. Подготовить ребят. Взрослое население, и родители в первую очередь, показали, что они не способны передавать социальный опыт в части, касающейся экономико-финансовой составляющей. Население боялось и до сих пор боится и рынка, и конкурентной среды. Мы же хотели показать ребятам, что бояться не надо, надо смело входить в эту систему, быть эффективными, и через игру передавали такие компетенции, как способность анализировать и экономику, и социальное окружение, находить проблемы, проектировать способы решения этих проблем, разрабатывать проекты, управлять проектами. Их старались сделать хорошими менеджерами и лидерами, это была главная задача. Но при этом мы опирались на тот набор ценностей, которые стоят за традиционным скаутским движением, – это патриотизм, долг перед собой, перед страной, долг перед другими. Самая известная скаутская книжка в нашей стране была написана Гайдаром и называлась «Тимур и его команда». Эту историю он записал со слов репрессированного скаутского лидера.
– Вас много упрекали, что вы воспитываете индивидуалистов. Действительно была цель воспитания индивидуализма?
– Я специально такую цель не ставил перед собой, просто я видел программы, которые мне нравились, и которых очень не хватало в моей работе. Я бы по-другому сформулировал: скаутинг – это система подготовки человека, который способен самостоятельно действовать в любой ситуации, создавать команду, управлять командой, но при этом это люди с ценностями, с коллективными ценностями, это другая сторона коллективизма. Если под коллективом подразумевать команду людей, которые растворились внутри команды, я против такого коллективизма. Может быть и другой коллективизм, который состоит из людей индивидуально подготовленных, самодостаточных, и при этом создавших свою команду. Об этом еще Карл Поппер писал в своем «Открытом обществе» («Открытое общество и его враги»). Очень многие пытаются подменить индивидуализм эгоизмом. Это абсолютно разные вещи. Может быть индивидуалист абсолютно преданный стране и людям и при этом самодостаточный. С моей точки зрения, такие индивидуалисты очень неприятны любым авторитарным лидерам, и на них начинают вешать ярлыки, что это эгоисты, что они ставят личные интересы выше общественных. Я не боюсь обвинений в индивидуализме, потому что я сам индивидуалист в каком-то смысле. Но при этом для меня гораздо важнее, как моя команда ощущает себя.
«У нас был проект «Новая цивилизация», – рассказывает Василий Шахновский. – А-ля скаутская система. Хороший проект, через него прошли сотни, а может быть, и тысячи детей. И мне его очень жаль. Были энтузиасты, которые на принципах скаутского движения создали такое движение в России. А потом, когда начали давать деньги, они стали расширяться. У меня старший сын ездил два раза в эти лагеря. Они были частью международного скаутского движения. Программы очень хорошие. Классно все! Правильно. Очень хорошо. И дети были очень довольны».
«У него были очень интересные лагеря для молодежи, где их учили мыслить, – вторит ему адвокат Ходорковского Каринна Москаленко. – Вот моему сыну посчастливилось… видели Родиона, да? Он один раз ездил в «Новую цивилизацию». И там каждый побывал и менеджером, и директором, и финансистом, и рабочим. Они все прошли эти ролевые игры. И уезжали, наполненные пониманием своего смысла, они хотели быть кем-то, кто решает в своей стране все. И вот сейчас поговорите с ним, у него есть возможность завершить образование в Страсбурге, во Франции. «Нет! Я хочу учиться только в России. Да, в Европе хорошо. Да, многие проблемы решены, но я рожден в России для того, чтобы сделать так, чтоб в России все было решено».
