Мануэль Коскульюэла - Паспорт 11333. Восемь лет в ЦРУ
Путь к достижению этой цели — покорить молодых людей обещанием создать в будущем эффективную полицию, хорошо оснащенную, имеющую вес во внутренней жизни страны и могущую поделить влияние с военными.
Теперь большинство направляемых в Вашингтон стипендиатов составляют молодые офицеры. Впоследствии они должны пополнить команду инструкторов.
Министерство внутренних дел почти перестало вмешиваться в отбор кандидатов. Теперь это стало прямой задачей миссии, за исключением одного — двух кандидатов — протеже очередного министра внутренних дел.
После третьего набора на курсы в Вашингтон стали направлять полицейских офицеров из провинции, отличившихся и зарекомендовавших себя с положительной стороны перед американцами. Позже из‑за соперничества и по внутриполитическим соображениям отбор кандидатов стал проходить по конкурсу, хотя он и не вполне соблюдался, так как окончательное решение в отношении первых пяти кандидатов принимала миссия, которая также имела право включить в список офицеров, не набравших необходимых баллов.
Второй набор курсов полицейских был организован в середине 1967 года в Парке дель — Плата (департамент Канелонес). Начальник полиции департамента полковник Эдуардо Легнани быстро завел дружбу с американцами. Начальник курсов инспектор Герра был переведен в следственное управление, и его заменил капитан республиканской гвардии Хервасио Сомма.
Но Герра по — прежнему был тесно связан с курсами, даже приезжал читать лекции. Должен отметить, что Герра стал проводником политики американцев, направленной против старых полицейских офицеров. Участие в курсах поднимало престиж Герры.
Замещая Саенса, Кантрелл вынужден был также уделять внимание курсам. Он воспользовался этим обстоятельством для завязывания связей с офицерами из провинции. Несмотря на некоторые перемещения, основные кадры преподавателей оставались без изменений. Недавно прибывший после учебы в Вашингтоне комиссар Рауль Томас Феррер из Белья — Уньон также вошел в число инструкторов.
Американцы считали, что курсы в Канелонесе прошли весьма успешно. Это даже вызвало ревность Саенса. Во время проведения курсов были налажены хорошие связи с полицией, и было достигнуто полное взаимопонимание с начальником полиции Канелонеса полковником Легнани. Один из слушателей курсов получил повышение и стал инспектором; комиссар курорта Атлантида дал обещание информировать миссию о каждом шаге Лионеля Бризолы, бывшего губернатора бразильского штата Рио — Гранди — ду — Сул, шурина свергнутого президента Гуларта[28]; еще один слушатель, субкомиссар Алькайре, перешел в команду инструкторов.
В Колонна был проведен третий набор на курсы. Инспектор Герра добился отпуска в следственном управлении и вновь стал руководителем курсов. В перерыве между вторыми и третьими курсами еще трое полицейских чиновников из провинции закончили академию в Вашингтоне: ими были отличившийся офицер из департамента Трейнта — и-Трес и двое офицеров из Артигаса и Колониа.
Последний во время проведения третьих курсов стал выполнять обязанности офицера связи. Несколько лет назад он вынужден был уйти из Главного полицейского управления из‑за участия в заговоре, организованном в департаменте Трейнта — и-Трес и имевшем своих сторонников в столице.
Третий набор курсов имел и дополнительные последствия. Назначенные министерством внутренних дел генеральные кураторы — на первых курсах полковник Берта и на вторых доктор Сампогнаро — считали, что за министерством остается последнее слово во всем, что касается курсов. Поэтому с ними консультировались и волей — неволей считались с их решениями. К Берте и Сампогнаро добавили одного из помощников министра, полковника Виолу.
Кураторы пытались сохранить главенствующую роль министерства — хотя при решении важных вопросов эта роль была чисто теоретической. Однако американские советники чувствовали, что теперь у них есть достаточно силы, чтобы настаивать на своем, и они предвидели, что в конечном итоге министр Легнани не будет поддерживать своих представителей. Сампогнаро отошел от этой борьбы еще во время подготовки к проведению курсов и в дальнейшем игнорировал все имеющее отношение к курсам, сохраняя при этом не без достоинства враждебное молчание.
Упрямый Виола боролся до конца, но был заранее обречен на провал. В день закрытия курсов было жалко смотреть на него, ставшего объектом откровенных насмешек со стороны инструкторов, учащихся и американских советников.
В дальнейшем американцы перестали настаивать на том, чтобы начальниками полиции во всех департаментах были штатные чиновники из полицейского аппарата. Это мнение, казалось бы, заслуживало похвалы, но за этим скрывалось убеждение, что обученные ими офицеры будут куда податливее, чем военные.
Существовало и много других курсов, как в департаментах Флорида, Мальдонадо и Серро — Ларго, так и в Трейнта — и-Трес. Но я к этому времени уже работал в политическом отделе посольства и, хотя навещал довольно регулярно миссию, к внутренним делам курсов отношения уже не имел.
По мере того как увеличивался контроль американских советников над курсами, менялся и состав инструкторов. Вначале американцы подходили к отбору инструкторов только с точки зрения их профессиональной пригодности. Затем стали играть роль и политические мотивы. Настал момент, когда от инструктора требовалось полное послушание американцам.
На последующих курсах, о которых я имел известия, из числа основателей оставались немногие, такие, например, как Фустер, без опыта и знаний которого нельзя было обойтись. Но они не пользовались полным доверием у американцев. Некоторые бывшие инструктора, в том числе Бонауди и Герра, с помощью американцев получили повышение, другие, как Кастро, были уволены по болезни. Те, кто высказывал непослушание, от курсов были отстранены, а на своей работе они подвергались преследованиям. Никто из них уже никогда не смел поднять головы.
Речь не шла об идеологических разногласиях или спорах по тактическим вопросам. Большинство трений возникало по методологическим проблемам. Просто случалось так, что полное господство американских советников вызывало естественную отрицательную реакцию, тем более что это касалось людей, которые привыкли считать себя гражданами суверенного государства.
С 1970 года предпочтение стало отдаваться курсам в провинции. Сотрудник, сменивший Бернала на посту советника по учебной подготовке полицейских, принадлежал к ЦРУ, но у него были и другие задачи. Упора на организацию курсов во внутренних районах страны следовало ожидать. После того как американцы укрепили свою власть в столице, они должны были распространить ее и на провинции.
Верность
Курсы, о которых я писал в предыдущей главе, позволили американцам установить прямые отношения с полицейскими в стране. Особенно носились с полицейскими чиновниками, которые казались наиболее послушными. Некоторые из них заранее продавались американцам, других приходилось склонять к сотрудничеству постепенно. «Охота за ведьмами» и составление черных списков — неизбежное следствие организации курсов.
Однажды я побывал в Мело, где были организованы курсы полицейских из департамента Серро — Ларго. Вечером мы группой в несколько человек отправились на танцы. Там произошли интересные эпизоды.
В самый разгар веселья пришел субкомиссар этого района по фамилии, если не ошибаюсь, Течера. Его зоной действия был район предместий Мело. Он явился в поисках лиц, незаконно носящих оружие, а также, чтобы заодно пропустить один — другой бесплатный стаканчик рома. Худощавый, розовощекий, с лицом сводни, он вошел с очень важным видом.
Приказав остановить танцы, он по очереди осмотрел всех присутствующих, а затем удалился в ожидании бразильского виски «а — ля рока». Кто‑то ему представил меня, в шутку сказав, что я секретарь Саенса. Лицо субкомиссара сразу же утратило презрительное выражение. Он стал услужливо просить меня, чтобы я передал Саенсу, что запрошенные списки он уже подготовил.
— Но я их не выслал, — сказал он, — так как боялся использовать официальные каналы. Вы ведь знаете, какие это люди…
Его боязнь показывает, что грубое вмешательство американцев являлось причиной бунта даже в среде безропотно подчиненных. Однажды Саенс и Бернал в моем присутствии беседовали о «присяге на верность», обсуждая, нужно или не нужно требовать ее. В тот момент я не придал значения этому разговору, считая, что речь идет о чем‑то формальном. Однако причины обсуждения были серьезнее, чем я думал.
В январе 1970 года, во время моей беседы с субкомиссаром Фернандесом Флейтасом, с Хорхе Васкесом и еще с одним офицером из управления разведки и контрразведки, речь зашла о предоставлении стипендий в Вашингтоне и о скорой поездке туда Флейтаса на учебу в полицейскую академию. Присутствующие обсуждали в связи с этим требование приносить «присягу на верность» не только уругвайскому режиму, но также и режиму Соединенных Штатов.
