Максим Калашников - Гнев орка
В Евразии также находятся самые политически активные и динамичные государства мира. После Соединенных Штатов следующие шесть крупнейших экономик и шесть стран, имеющих самые большие затраты на вооружения, находятся в Евразии. Все, кроме одной, легальные ядерные державы и все, кроме одной, нелегальные находятся в Евразии. Два претендента на региональную гегемонию и глобальное влияние, имеющие самую высокую численность населения, находятся в Евразии. Все потенциальные политические и/или экономические вызовы американскому преобладанию исходят из Евразии. В совокупности евразийское могущество значительно перекрывает американское.
К счастью для Америки, Евразия слишком велика, чтобы быть единой в политическом отношении…"
Господину Бжезинскому, движимому органической ненавистью к России и через военно-финансово-политическую машину США отстаивающему родовые интересы польской шляхты XIX века, удалось вызвать к себе несколько несерьезное отношение. Мол, это, знаете ли, такой «ястреб», экстремист, и его воспринимать совсем уж серьезно не стоит…
Эта вечная двусмысленность, амбивалентность и «какбы реальность» всех без исключения наших «профессионалов» политики и аналитиков, не позволяющая им иметь свою позицию и говорить однозначно, требует отдельного серьезного разговора.
Но, даже исключив суждения и действия господина Бжезинского, мы видим сегодня огромное количество открытых организаций, институтов, отделений университетов США, которые последние десять лет интенсивно занимаются проблемой Азии – от Ближнего Востока до Восточной Азии. Количество этих организаций сравнимо с количеством организаций, которые занимались изучением Советского Союза в годы Третьей мировой холодной войны.
Необходимо, в частности, понимать, что за последнее десятилетие в США произошло «великое географическое открытие». Буквально на наших глазах в результате усилий США возник принципиально новый регион – тот, что сегодня называется «Большим Ближним Востоком» (The «Greater Middle East»). В этот «Ближний Восток» по новым американским понятиям входят уже не только «бассейн Каспия» (полностью!), но и Афганистан, Пакистан и Индия!
Наиболее развернутое и ясное обозначение геополитической стратегии США было представлено в 1997 году в книге серьезных исследователей Дж. Кемпа и Р. Харкави «Стратегическая география и меняющийся Ближний Восток», в которой они впервые четко обозначили сам этот военно-географический сдвиг – «возникновение новой стратегической карты региона» – и этот новый регион – Большой Ближний-Средний Восток – и детально обосновали для политиков США то, что этот регион становится «глобальным стратегическим призом» (Kemp Geoffrey, Harkavy Robert E. Strategic Geography and the Changing Middle East. – 493 p. 1997).
Вот как один из авторов этой книги, Роберт Харкави, представляет суть книги и позиции в журнале Dimensions в том же 1997 году: THE CHANGING MIDDLE EAST: With the break-up of the Soviet Union and growing links between the traditional Middle East and the Caucasus as well as Central and South Asia, a new strategic map of the region is emerging that has far-reaching implications for the United States and other major powers and interests in the region.
…Findings from this work lead us to argue that increasing demand for Persian Gulf and Caspian Basin energy, especially from strong Asian economies, ensures that the Middle East remains a global strategic prize as well as a source of continued rivalry. At the same time, radical changes in conventional military technology and the proliferation of weapons of mass destruction, combined with megaterrorism, present ominous possibilities for future warfare. The nexus of oil resources and nuclear proliferation is crucial here. So, too, are emerging demographics (the proximity of South Asias huge populations to the Persian Gulf), the potential for conflict over scarce water resources, and the political rivalries which focus on alternative oil and gas pipeline routes out of Central Asia.
On the positive side, a cooperative, prosperous, and venturesome future is possible which resembles that advanced by former Israel Prime Minister Shimon Peres. This could include a host of possible cooperative economic projects, such as canals, highways, water pipelines and dams, oil and gas pipelines, communications grids, and regional airports. Much of the modernization could be underwritten by oil and gas revenues, which are predicted to increase substantially in the wake of projected global shortages. This could be paralleled by the spread of democracy to allow the region to become part of a «zone of peace» – an appellation now applied only to North America, Europe, East Asia, and Australia and New Zealand.
…Between the nether poles of optimism and pessimism is the certainty that the strategic importance of the greater Middle East will continue to hold center stage in world politics, even as its traditional configurations and alignments change".
Весь 1997 год шли очень серьезные обсуждения этой проблемы, а в августе того же года на одном из брифингов после доклада представителя ЦРУ, который поделился с собравшимися итогами деятельности созданного в ЦРУ в начале 1990-х годов специального подразделения для наблюдения за развитием событий в Каспийском регионе (Гриняев С. Сетевая война по-американски. Она развивает теорию «мятежевойны», выдвинутую русским ученым-эмигрантом // Независимое военное обозрение. 15 февраля 2002), тогдашний госсекретарь США Мадлен Олбрайт заявила, что «одной из самых важных задач будет работа над формированием будущего этого региона».
В 1999 году этот сдвиг в сторону определения фактически всей Центральной и Средней Азии в качестве зоны абсолютного приоритета ресурсных интересов США стал уже рассматриваться как давно известная вещь, почти банальность. Это прекрасно видно по эссе сотрудника Института исследований в области внешней политики Адама Гарфинкеля «Большой Ближний Восток в 2025 году».
«The Greater Middle East – defined as the Arab world, Israel, Turkey, Iran, Central Asia, and the Caucasus – is the site of the world's largest supply of fossil fuels and a place where several ambitious powers actively seek regional hegemony. It is a region where the United States has key allies as well as important interests, and where weapons of mass destruction are being actively developed. Not entirely by coincidence, it is also the place – the Persian Gulf, specifically – where the United States fought its last major war, in 1991, and it is the only region of the world where more or less permanent U.S. forward-based military deployments have expanded since the end of the Cold War…» / Garfinkle Adam. The Greater Middle East In 2025 // Foreign Policy Research Institute E-Notes. December 17. 1999 – http://www.nyu.edu/globalbeat/mideast/FPRl121799.html.
Причем, та торжественность и величественность геополитических аппетитов США в Средней Азии, которая сквозит из каждой строки эссе А. Гарфинкеля, думаю, позволяет мне перевести это «The Greater Middle East» уже не как просто «большой», а прямо «Великий Ближний Восток».
Наконец, изданная в 2001 году корпорацией «РЭНД» монография «США и Азия: к новой стратегии и размещению вооруженных сил США», авторами которой являются лучшие специалисты этой организации, – спокойно, обстоятельно, технически проводит последнюю рекогносцировку и сверку позиций уже прямо по поводу организации схемы присутствия США в Азии в целом (Khaliliad Zalmay, Orletsky David, Pollack Jonathan, Pol/peter Kevin, Rabasa Angel, Shlapak David, Shulsky Abram, Tellis Ashley. The United States and Asia. Toward a New U.S. Strategy and Force Posture//RAND, 2001).
Таким образом, действия США после 11 сентября 2001 года являются реализацией стратегии обеспечения неограниченного доступа США к новым ресурсам и обозначают кардинальный геополитический и геоэкономический сдвиг ресурсной базы США из региона Персидского залива в Каспийско-Среднеазиатский регион.
Вот как представляет сценарий развития дальнейших событий в 2002-2003 годах журналист А. Орлов: "Ход будущей войны проясняется все больше. В его основе – комбинация сценариев: афганской кампании 1980-х и захвата Балкан (Косово и Македонии) войсками НАТО и албанскими наркотеррористами (лишь формально противостоящими друг другу). И со стороны США – НАТО, и со стороны исламского наркотерроризма (основой которого стало проамериканское движение моджахедов) войну готовят прежние люди.
Американцы не собираются вязнуть в горах Афганистана. Их намерения (блокада афганских границ и подготовка ударов по инфраструктуре и населению) имеют целью создание мощного потока беженцев, направленного на север – в Среднюю Азию, где будут созданы ооновские лагеря беженцев, как в Пакистане или в Македонии. Так, на плечах беженцев и под охраной натовских «миротворцев», талибы преодолеют оборонительные рубежи СНГ и выйдут на оперативный простор.
На втором этапе «беженцы» в союзе с местными наркокриминальными структурами (союзы уже созданы), сметая нынешние элиты и осуществляя резню оставшегося русского населения, из гостей превратятся в хозяев, после чего от российского влияния не останется и воспоминаний. Вместе с тем американские базы останутся нетронутыми – строго по косовскому сценарию. В Россию же направится не только поток русских беженцев, нужда неизбежно погонит через необорудованную границу миллионы голодных людей и тысячи тонн сверхдешевых наркотиков" (информационное агентство «Славянский мир». 2 января 2001. – http://slavmir.ruweb.info/5.htm).
Можно как угодно относиться к подобному прогнозу, но нельзя не видеть «медицинских фактов». Военный контроль, нефтегазовые ресурсы и наркопроизводство сегодня слились воедино и составили особый Прикаспийский район Евразии – Великий Ближний-Средний Восток.
Кто не очень доверяет российским журналистам, тот, может быть, прислушается к мнению бывшего министра науки и технологий ФРГ Андреаса фон Бюлова, в течение двух десятков лет бессменного председателя комитета по разведке Бундестага. В своем интервью немецкой газете «Дер Тагесшпигель», он, между прочим, полностью разоблачает «доказанность» связи взрывов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года с Усамой бен Ладеном. Тут же фон Бюлов утверждает, что «глобальная карта организованных в настоящее время гражданских войн и конфликтов в Центральной Азии совпадает с месторождениями необъятных запасов стратегического сырья на территории бывшего Советского Союза… То же самое наблюдается с третьей картой: узловыми пунктами торговли наркотиками».
