Мюрид - Русская Каморра, или Путин в окружении
Иванов
Тема дня — отставка Сергея Иванова. Погибший российский военный в Сирии из Кабардино-Балкарии — событие уже привычное и дежурное, а потому о нем коротко и очень по-быстрому сообщили, на чем интерес исчерпан.
По Иванову комментируют солидные кремленологи, но, на мой взгляд, здесь должен высказаться скорее психолог, а то и психиатр. Путин чистит вокруг себя, убирая людей, которые знали его еще до нынешнего величия, ставя тех, для кого он всегда был небожителем. Личные связи его, похоже, начинают тяготить, а потому уборка идет педантичная и системная. Пожалуй, только Медведев усидит до самого конца — роль придворного шута позволяет не беспокоиться за будущее.
Для диктатора — вполне логичный шаг, но, как правило, он же становится первым по дороге к краху: серые назначенцы в личном плане ничем диктатору не обязаны, кроме своего положения, и очень быстро приходят к выводу, что единственный способ сохранить его — убрать патрона. Или он уберет их по мере использования — он им тем более ничем не обязан. Начинается игра — кто первый. Так что теперь с течением времени кадровые перетряски станут делом обыденным, как гибель наших солдат в Сирии. К обновлению кадров это отношение иметь будет самое отдаленное.
Ровно той же дорогой шел Каддафи, когда уверовал в свою божественность. Он, правда, усидел на троне 42 года, нынешний — вряд ли. Просто не доживет. Но скорее всего, речь идет о подготовке к 2018 году — уходить Путин вряд ли будет. Убирая лично преданных себе друзей и создавая техническое окружение, получить личные гарантии в случае ухода он уже не сможет — не у кого. Поэтому придется сидеть до смерти, вцепившись во власть зубами.
Собственно, поэтому диктатуры и неэффективны — любой самый прогрессивный деятель первую часть своего пребывания у власти посвящает реформам и развитию, после чего постепенно переходит к единственному занятию — удержанию власти. Все остальное становится второстепенным делом.
На мой взгляд, происходящее сейчас — это и есть полный переход Путина к означенному занятию. С одной поправкой: прогрессивным деятелем он никогда не был.
Опасения номенклатуры
«…Председатель думского комитета по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая предупредила, что задача противодействия коррупции может быть использована для разрушения суверенитета государства. «Мы очень обеспокоены тем, что происходит на Украине, где под видом борьбы с коррупцией была разрушена вся система государственной власти», — заявила она, выступая на международной научно-практической конференции «Партнерство государства и бизнеса»…
Не совсем понятен пафос и опасения Яровой. Казалось бы, если вы опасаетесь, что под лозунгом борьбы с коррупцией какие-то неведомые вороги и супостаты придут к вам и скажут, что караул устал, то логичнее всего бороться с этой самой коррупцией и держать ее на уровне, который делает лозунг сноса действующей власти как единственное спасение от тотального воровства бесперспективным. Проще говоря — не воруйте сами и не давайте воровать другим, и проблема будет снята.
С другой стороны, еще год назад в Петербурге Якунин, выступая с лекцией перед студентами и преподавателями СПбГУ, заявил, что коррупция является неотъемлемой частью глобализации, а честной конкуренции нет нигде в мире. То есть в нашем истеблишменте есть понимание тождественности понятий «глобализация» и «коррупция».
Поэтому, видимо, на высшем уровне продолжают звучать даже под санкциями слова о необходимости более тесной интеграции с мировой экономикой. Во всяком случае, Голос Саурона Дмитрий Песков не далее как сутки назад на пресс-конференции заявил: «Надо добиваться большего интегрирования российской экономики в мировую финансово-экономическую систему. Нужно ратовать за это, нужно сделать так, чтобы экономика была конкурентоспособной и участвовала в глобальной конкуренции. Только тогда мы будем уверенно стоять на ногах…»
Говоря иначе: у номенклатуры есть понимание того, что никакой честной конкуренции не будет. Что коррупция — это часть глобализации. Но публично призывают именно к этому — к «еще большему интегрированию» России в глобальные процессы. Потому что «мы» будем в этом случае уверенно стоять на ногах.
Видимо, вот в этом «мы» и кроется разгадка столь странной логики. Под «мы» номенклатура понимает себя, и только себя. Россию в это понятие она не включает. Тогда все верно: глобализация создает системные предпосылки для коррупции и личного обогащения этой самой номенклатуры. В другой ситуации обогащаться будет гораздо труднее.
Но в таком случае та же самая номенклатура должна принимать и оборотную сторону процесса: если ты не видишь свою страну вне коррупционных системных схем, тогда готовься к тому, что массовое недовольство тотальным воровством будет использовано твоими противниками. И тогда сетования Яровой выглядят наивными и бессмысленными по сути.
В 2000 году в России не было ни одного долларового миллиардера. Ни одного. Сегодня их восемь десятков. И порядка полутысячи человек, подтягивающихся к заветной черте. При этом в стране уже 8 лет бушует кризис, а последние два года — еще и санкции плюс две войны. За чертой нищеты только официально четверть населения, а реально — почти половина. Наверное, это Обама вывернул карманы у бедных граждан России и набил их богатым.
Остается переводить внимание на Обаму — не на путинскую же вертикаль его переводить, в самом деле. Чем, в общем-то, Яровая и занимается. Это ее работа, к ней претензий быть не может. За это и держат таких людей в Госдуме, выпускают в телевизор и отвлекают внимание. Нам бы день простоять — вот и вся нехитрая логика номенклатуры. После нас хоть потоп.
«Пакет Яровой»
Путин подписал «пакет Яровой». Акции сотовых операторов упали. Это и понятно — платить за бэкап пентабайтов мусора придется им, они же перекладут эти расходы на всех нас, неизбежно увеличив тарифы и ухудшив качество. Ну, и теперь нужно ожидать появления каких-то скрытых услуг, понятно, небесплатных. Открытым остается вопрос — а кто именно будет сортировать весь поступающий операторам мусор, есть ли в России соответствующие программы и сколько это будет стоить. И кто будет платить за эту часть банкета. Отдельный вопрос с тайной переписки и телефонных разговоров, на которые теперь просто положили. Статья 23 Конституции теперь может быть просто вычеркнута за ненадобностью. Путин, конечно, клялся защищать эту бесполезную книжечку, но мало ли что он обещал — русских от истребления, например.
Парадокс в том, что к борьбе с терроризмом весь этот бред не имеет никакого отношения — террористы и сейчас соблюдают минимальные меры предосторожности — одноразовые симки, торы, анонимайзеры, покупают на соответствующих рынках одноразовые аккаунты, используют сленг, разговаривают на родных языках с использованием идиом и скрытых по смыслу слов и так далее. В «пакете Яровой» огромная дырка именно в этих местах — то есть, даже если удастся выделить какое-то опасное сообщение, понять, о чем идет речь и идентифицировать потенциального террориста будет крайне проблематично.
Яровая, которую, как выясняется, никто в Госдуму не избирал, а получила мандат она после того, как от него отказался один из «паровозов» в партийном списке, естественно, в этом случае лишь «лицо» своего «пакета» — ей принесли текст и от ее имени двинули на обсуждение. Здесь заказ самой системы, причем заказ на дальнейшее ужесточение условий для своего собственного населения — причем за его же счет.
Понятно, что затраты на «пакет Яровой» будут поделены между собой причастными коммерческими структурами, которые в случае операторов сотовой связи и интернет-провайдеров сплошь подконтрольны либо самой ФСБ, либо выходцам из нее. Путин компенсирует бывшим коллегам неудобства, связанные с созданием Нацгвардии, создавая для них новую кормовую базу, с которой они будут собирать свою ренту. Никакой заботой о безопасности здесь и не пахнет. Хотели бы заниматься системной борьбой с кибертерроризмом и использованием систем информации и коммуникации — создавали бы российское АНБ. Отдавая борьбу в разные руки, часть из которых — частные, власть, по сути, лишь имитирует ее.
Говоря откровенно, «пакет Яровой» при всех рациональных соображениях, которые теоретически могли двигать его составителей, продолжает все ту же линию власти на одичание и непреодолимое отставание от развитых (да и развивающихся) стран.
Уже есть оценка финансовой составляющей реализации этого закона. Методология оценки неизвестна, поэтому о ее достоверности говорить сложно. Но речь идет о сумме порядка триллиона рублей. Это серьезные деньги, причем подавляющая часть их будет выброшена впустую. То есть в никуда. Точнее, понятно, куда — хранить такое огромное количество данных нужно, а значит, будут закупаться хранилища данных и вся сопутствующая им инфраструктура. Естественно, за рубежом. Столь же естественно, что цифра неокончательная и явно будет корректироваться: мы прекрасно помним, как трамплин за миллиард двести миллионов стал стоить семь миллиардов в неоконченном виде, и почти восемь — к моменту сдачи. Довольны будут все причастные, за исключением тех, с кого эти деньги будут взысканы: то есть с нас.
