'Темная Журнал - Темная лошадка - No 50
стр. 7 от этого еще хуже
- Да я что тебе - бездонная? - Ну, не сердись, я ведь только спрашиваю. - А ты не спрашивай! Мудрец нашелся. - Лихорадка замолчала, потому что почувствовала - кто-то из укушенных ею умер. И сразу жизнь его начали жадно растаскивать. Кикиморы ссорились и рвали куски побольше, и над болотом пошло гудение и хруст. К вечеру кикиморы объелись и уснули, а Лихорадка опять полетела на промысел. Войско уже не могло идти в поход - стонали и бредили больные, падали кони, на окраине стоянки полыхал огромный погребальный костер. В сутолоке Лихорадка не сразу отыскала давешнего волхва-воеводу: он пользовал страждущих, только усилия его были напрасны, и он сам это понимал. Лихорадка явилась ему воочию. - Уходи отсюда, - сказала она. - И уводи всех, кто еще здоров. Иначе я всех вас поубиваю. - А ты не убивай, - ответил волхв. Он будто и не удивился: может, потому, что устал и был возбужден - тревогой, страхом и горем. - Я не могу иначе. Я должна. Уходите. - Лихорадка поняла, что сейчас расплачется, и исчезла, и бросилась прочь, кусая всех без разбора, прямо на землю роняя тягучий яд. И к следующему вечеру уже бредил, бормотал и умирал весь лагерь. Лихорадка не тронула одного волхва, и он мотался между телами, несчастный и поседевший за одну ночь, и посылал Лихорадке такие проклятия, что она не могла от них избавиться даже в добротной горнице у Лешего. - Бедная ты моя, - говорил Леший сострадательно. - Да не жалей ты меня! - выкрикнула Лихорадка из-под кучи одеял. - Мне от этого еще хуже! - Да полно, полно, тебе хуже не от этого. Зря ты черную водицу не хочешь пить. Сразу полегчало бы. - Мне и так скоро полегчает, - мрачно пообещала Лихорадка. По мере того, как умирали воины, ее покидая озноб, прибывали силы. Вскоре, притихшая и потеплевшая, она сидела рядом с Лешим, они по очереди курили каменную трубку, набитую девятью разными мхами, и Леший озабоченно спрашивал: - Зачем ты волхва оставила? 3едь он когда-нибудь тебя победит. - Пускай, - отвечала Лихорадка. - Только вряд ли...не доживет. - Он тебе что - понравился? - Вот еще! Думай, что говоришь. - Да вот я и думаю. - Он ушел? - Ушел. Уехал. - Леший сосредоточенно смотрел в очаг. - И с ним еще сколько-то народу.. то ли ты их пропустила, то ли выжили... - Ладно, - оказала Лихорадка. - Что-то я устала. - Поспи. - Да не засну. Я от всего устала, жить не хочется. Зачем только я нужна. - Затем же, зачем и я. - А ты зачем? - Лесу хозяин нужен. - Да какой ты хозяин! Это медведь в лесу хозяин, а ты - так, пугало. Вроде меня. Леший ласковым взглядом одарил Лихорадку и сказал: - Не мучайся. Какие есть - такие есть. Как на роду написано - так и живем. Хотя бы и пугало. Без нас-то как? - Без нас никак, - согласилась Лихорадка. И вечно пьяные кикиморы, и обеззубевшие упыри, и весь выморочный болотный мир на какой-то миг показались ей родными, но лишь на миг, а затем тоска по другой судьбе вновь схватила и сдавила за горло. Но Леший подал водички и погладил по руке - тоска отступила, и то лучше, то хуже, то невыносимо, то изредка радостно потянулось то, что написано на роду.
Л.Л.Семенова
ФИШКА
В Новосибирске появилась новая еженедельная газета "СТЕНА" и сразу объявила конкурс на лучшее стихотворение и рассказ, которые повторно будут изданы в литературном альманахе. Редакция обещает опубликовать в порядке очереди все произведения, что будут ей присланы. Есть ограничение - 8000 знаков. Произведения большего объема не войдут на газетную полосу. В газете есть купон бесплатного объявления. И еще - Ваше произведение НЕ БУДЕТ опубликовано, если Вы не пришлете свои ответы на анкету, приведенную ниже. Анкета "СТЕНЫ" 1. Как Вас называть? 2. Как давно вы начали писать (рассказы, стихи) и почему? 3. Ваш возраст? 4. Чем вы занимаетесь и чем хотели бы заниматься? 5. Ваш любимый фильм? 6. Ваша любимая музыкальная группа (исполнитель)? 7. Ваша любимая книга? 8. Ваше пожелание газете "СТЕНА" и ее читателям? ********* АДРЕС РЕДАКЦИИ Газеты "СТЕНА" для визитов: ул Плахотного, 10, к 134
для писем: 630108, НОВОСИБИРСК, а/я 387, а также 630057, НОВОСИБИРСК, а/я 121.
стр. 8 Докричаться до Вашего неба,
КАРТОЧНЫЙ ДОМИК
Отвратительней нет Искривленного в вечной улыбке лица, И поэтому мне Не удастся сыграть эту роль до конца. Мне хотелось уйти Без упреков, без слез, без обиды и лжи. Попытайся простить И почти умоляю: меня не держи. Видишь, складки у рта Изогнулись, как змеи в смертельном броске. Нам пора перестать Строить карточный домик на зыбком песке, на песке. Руки помнят еще Холодок и покатость податливых плеч, Только это - не в счет, Понимаешь, почти невозможно сберечь Ту же радость в душе, Хоть на миг отдаляя агонию чувств. Я все чаще уже Ухожу, и когда-нибудь я не вернусь. И все ближе черта, За которой есть место слезам и тоске Нам пора перестать Строить карточный домик на зыбком песке, на песке. Губы верят губам, но потом в темноте мы все чаще молчим. Я жалею тебя, Как жалеют жильцов, потерявших ключи, А за окнами - жизнь, А за окнами дни продолжают свой бег. Нас вели миражи Мы хотели им верить и лгали себе. Это наша мечта Умирает синицей, зажатой в руке. Нам пора перестать Строить карточный домик на зыбком песке, на песке.
СИНВАНМУ*
Я выпускаю серебряных птиц, Крылья, как молнии Чертят вечернее небо, как лист чертит перо. И среди всех запрокинутых лиц, Глаз, удивления полных, Вижу, как взгляд твой пронзительно чист И осенен добром. Помню, как бились одна за другой Волны прибрежные, Грустную деву у призрачных вод С лютней в руках. Птицам волшебным неведом покой, Даже надежда, что Крылья прогонят все ветры невзгод Призрачна и легка. Вспомню на волнах далеких зарниц Алые лилии. Что суждено мне, с улыбкой приму И без обид. Я выпускаю серебряных птиц, Стань же их крыльями Той, что любима тобой и тому, Кто мной был забыт.
* Синванму - царица неба с веером, отгоняющим ветры невзгод. (Китай)
***
Под ногами Земля? Небо ли? Стали острее грани хрустальные. Это даже мечтой - не было. Это даже прошлым не станет. Но об этом ли думать хочется Таким беспечным радостным вечером, Что украден у одиночества И подарен тебе доверчиво? А чему я так глупо радуюсь Знают (и тайна иным не доверена) Только тающий луч радуги Да последний листок на дереве.
***
И с каждым часом ты все дальше от меня. Не знаю, есть ли этому предел и мера. И долго ль нам еще достанет сил и веры Любить сегодня, о прошедшем не скорбя. Нет, все в порядке, просто заедает быт. Нет вечно времени, а вот забот хватает. Друг другу старые обиды вспоминая, Мы забываем то, чего нельзя забыть. Слабеет некогда нервущаяся нить, И норны ножницы из рук не выпускают. И мы должны на что-нибудь решиться сами, Пока еще мы можем что-то изменить.
***
Мне опять не суметь Докричаться до Вашего неба, В слово "Вечность" сложить Не удастся мозаику дней. Умножая в уме Дождь и солнце на правду и небыль Получу "просто жизнь" И немного осадка на дне. Мы споткнулись о быт, Поскользнувшись на шкурке банана, На последнем снегу Отпечатались наши следы. Но, уйдя от судьбы, Не вернуться ни сдуру ни спьяна В горький вкус ваших губ, В сигарет моих сладостный дым. Мы начнем с полумер К получувствам и полупобедам. Пусть висит за окном Долгой памяти звездная плеть. Мне уже не суметь Домолиться до вашего неба. И заплакать о том, Как и прежде, увы, не суметь.
Маленькая Белошвейка
стр.9 Там каждый сам себе оракул
Затянут серым голубой навес, Погашена божественная просинь,Играя тихо струнами небес, Сонату грусти исполняет осень. Шуршащих капель быстрый перебор По листьям, словно по клавиатуре: И вновь, и вновь томительный повтор По выправленной ветром партитуре. К холодным стеклам слушатели льнут И зябко в предвкушении концовки, Заклеивая окна, снега ждут, Как дети ждут рождественской обновки.
* * *
Яд тягучий темной ночи Принимаю, как лекарство Капля к капле, по глоточку. Как помазанье на царство В мире призраков бессонных, Звуки музыки в квартире, Как алмаз моей короны, Рандеву в ночном эфире... Виртуальное пространство Переклички одиночеств Время пьёт, слагает в стансы Яд тягучий тёмной ночи.
ОСЕНЬ
Многоточием туч по асфальту Завершает поэзию лета, Свой узор выполняет из смальты Жёлто-ржавой на лужах проспекта. То - творит, то - смеётся, то - плачет... Словом, - женщина, жизни стихия! Ветром кудри взобьёт, на удачу Обрывает листочки сухие, Разогнав воробьиную стаю, Поворчит, по дворам похлопочет, Как котёнок, бумажкой играет И старухою охает ночью.
Пророчество, как ипостась, Канва - основа для творений. Несет рифмованная вязь Предназначение мгновений. Стежок к стежку, за строчкой - строчка: Орнамент слов как в книге судеб, Где в каждой букве, каждой точке Все то, что было, есть и будет. Затейливый узор событий По звукам собран и по знакам. Парнас - священная обитель: Там каждый сам себе оракул.
ПОЛНАЯ ЛУНА
Волшебство полнолуния: плавятся В дымке лунной рекламы огни И подмигивают, как посланнице, Одноглазые фонари. Свет, сползая, клубится туманово Ночь не справилась с ним, не смогла. Как на фотобумаге, всё заново Проявляет лучистая мгла. И колышется от полушёпота Еле-еле трава и листва, И, как призраки, трепетным ропотом Обозначились дерева. И бессонно волнуется, мечется От чего-то в тревоге зверьё... Фея магов, поэтов советчица Озарение дарит своё.
