KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Борис Фортунатов - Всемирный следопыт, 1929 № 11

Борис Фортунатов - Всемирный следопыт, 1929 № 11

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Борис Фортунатов - Всемирный следопыт, 1929 № 11". Жанр: Публицистика издательство -, год -.
Перейти на страницу:

Несколько минут зверь напряженно прислушивался, потом опустил голову и тяжелым размашистым шагом направился к лесу. Он двигался наискосок к опушке и постепенно приближался к леснику, прижавшемуся у подножья сосны. Шагах в пятидесяти от него волна теплого дыхания леса принесла человеческий запах, и тур, как пораженный стрелой, резким движением повернулся вбок. При свете высоко поднявшейся луны он стоял перед Дзыгой как олицетворение первобытной мощи. Серебристо-серая полоса вдоль хребта резко выделялась на смоляно-черной шерсти. Голова с грозными рогами и кудрявым в крутых завитках лбом наклонилась вперед. Гигантское туловище подобралось как для прыжка… и вдруг животное успокоенно выпрямилось.

Отразившись от лесной опушки, ветер принес давно знакомый запах человека, жившего там, за дубовой рощей, человека, которого он знал с самых первых дней своей жизни в лесу и который не был врагом. Зверь дружелюбно замычал, встряхнул кудрявой головой и медленно направился к лесу. Еще момент, и его черная громада слилась с опушкой.

Тур узнал и приветствовал Дзыгу.

Дзыга почувствовал, что его сердце сжалось. Тур узнал и приветствовал его, а он завтра поведет панов, чтобы его затравить и с могучего лба содрать кудрявую шкуру… Но ведь пан лесничий приказал… И разве можно ослушаться пана лесничего?..

Старик поднялся на ноги, оперся спиной о ствол дерева и оторопело уставился на опустевшую, ярко озаренную лунным светом поляну. В голове теснились самые невозможные и страшные мысли. Такие страшные, что их нельзя было даже самому себе высказать словами. Моментами делалось мучительно тяжело. И вдруг старик осознал, что сейчас, уже на склоне своей долгой жизни, он в первый раз ничего не понимает и не знает, что будет делать завтра…


* * *

Раздвинув рогами кусты опушки, тур медленно углубился в лес. Низко склонившиеся ветви столетних дубов сразу скрыли небо, и бархатно-черный мрак прорезывался лишь редкими лучами лунного света. Тур шел к своему верному убежищу в непролазном молодом дубняке, покрывшем огромную вырубку почти в середине леса. Здесь он проводил день и укрывался от преследований охотников, наводнявших последние годы лес.

В тупой памяти старого зверя проходили смутные образы прошлого. На открытых полянах спокойно паслись бурые самки с прыгающими кругом желтоватосерыми телятами. Огромные, черные, с серой полосой на спине быки бродили поодаль, и какому обитателю леса могло притти в голову посягнуть на стадо, защищаемое этой грозной стражей?

Потом начали приходить люди с громом и собаками, и стада не стало. Если бы они знали тогда, что от лающих и беснующихся собак незачем бежать и что нельзя стоять, взрывая землю рогами, против человека с громом в руках?

Был день, когда, казалось, весь лес наполнился криком людей и собачьим лаем. Преследуемые собаками животные бешено неслись между деревьями и вдруг остановились перед молчаливой цепью людей с палками в руках. Тур видел, как могучий вожак стада медленно подошел к человеку, взрыл дерн рогами, и грозный предостерегающий рев пронесся по лесу. Затем раздался удар грома, все закрылось облаком тумана, отвратительный запах обжег ноздри, и старый тур рухнул на землю. Спереди гремел гром. Сзади раздавался крик людей и лай собак. На маленькой полянке между деревьями стоял, согнувшись, человек с палкой в руках и загораживал путь в дальний угол леса, где все было тихо и где было спасение. Тогда, обезумев от страха и ярости, тур бешено бросился вперед. И оказалось, что человек совсем слаб. Его тело было не тяжелей ветви, а еще через мгновение крик, лай и раскаты грома остались где-то позади. С этого дня тур понял, что если человек далеко, следовало бежать и скрываться, а если враг рядом, нужно бросаться и бить…

Годы шли. Таяло рассеянное на группы стадо, и настал день, когда ни одного тура ему уже не удалось найти в лесу. Теперь охотники появлялись все реже, но иногда, особенно зимой, люди еще пытались ходить по его следам. К этому времени он окончательно поселился в непролазной молодой чаще, где увидать что-нибудь можно было лишь в двух-трех шагах. Здесь не было высоких деревьев, на которые мог бы спастись охотник, и ни разу не случалось, чтобы в густом кустарнике он успевал обернуться со своей тяжелой, испускающей гром палкой. А в то же время, что значили эти кусты перед бешеным порывом метнувшегося вперед почти полуторатонного тела?

И когда в глубине зарослей появились в нескольких местах кучки изломанных и обглоданных волками человеческих костей, охотники оставили в покое слишком опасную и не дающуюся в руки добычу…

Небо на востоке чуть посветлело. Звуки ночи замолкали. Трудовая ночь подходила к концу, и обитатели леса спешили в свои убежища в недоступных глухих углах. На ветвях дуба что-то вдруг хрустнуло, потом пронзительный цокающий визг прорезал тишину. Старый тур даже не поднял головы. То, что творилось наверху, в ветвях деревьев, было слишком ничтожно для него, и какое ему дело до того, что сейчас куница вытащила из дупла забившуюся туда на ночлег белку?

Справа вдоль опушки мелькнули и снова исчезли две серых тени. Тур проводил их взглядом и долго втягивал расширенными ноздрями волчий запах. Они не представляли для него опасности даже стаей, но их запах был отвратителен и ненавистен с самого детства и теперь, много лет спустя, все же поднимал в теле мутную слепую ярость. Потом старый бык медленно двинулся вперед. Крупный лес оборвался резко обрубленной стеной, затем густая поросль раздвинулась и снова сомкнулась за черным могучим телом.

III. Паны ссорятся.

Солнце только начало подниматься, когда охотничья партия показалась на дороге. Белая стена тумана еще закрывала тесные поляны, и холодные струи утреннего ветра скользкими змейками ползли по земле. Дзыга, как и вчера, без шапки шагал впереди опустив лохматую голову. Казалось, он приглядывался к комьям земли на дороге, словно боялся споткнуться о них. За лесником ехали верхом оба пана, а позади шли слуги с тяжелыми бомбардами на плечах.

Пан Кричевский весело окидывал взором порозовевшие вершины деревьев. Наверху сквозь клочья тумана уже просвечивали пятна синего неба, и день обещал быть свежим, радостным, ясным. Врач ехал молча, уставясь отекшими глазами в шею коня. Всю ночь он ворочался, будучи не в силах уснуть на жесткой лавке. В хате было жарко, тело жгло от укусов насекомых, а на рассвете веселый грубый окрик лесничего болезненно оборвал с трудом доставшийся предутренний сон.

Лесничий, чуть улыбаясь, провел взглядом по измятому лицу спутника. Свежесть яркого утра зажигала беспричинную радость. Тяжелое жилистое тело плавно качалось в такт размашистому шагу лошади. И до жалости беспомощным показался ему этот ученый, такой чужой и нелепый здесь, в лесу, человек.

— Я вижу, что пан плохо провел ночь, — насмешливо заметил он. — Ну что ж, один раз в жизни можно поспать и на деревянной лавке, зато будет о чем рассказать по возвращении домой. А кроме того уже недалеко край сечи, куда зверь забирается на день, и я думаю, что пан сразу забудет о сне при виде тура, несущегося с наклоненными рогами.

Лесничий уже совсем без стеснения широко улыбнулся и самодовольным жестом расправил кудрявую бороду. Пан Згерж отвернулся и нервно закусил губу. Откровенная насмешка Кричевского больно резнула по самолюбию, и может быть тому виной было испорченное настроение после бессонной ночи, но широкое бородатое лицо лесничего вдруг показалось ему враждебным и противным.

Пан Кричевский, не замечая настроения спутника, чуть задержал коня и, пропустив врача немного вперед, весело заговорил:

— По возвращении с охоты с удовольствием выпью, но сегодня утром, заметьте, я не дотронулся даже до пива. Может это и пустяки, но я никогда не пью перед боем или серьезным делом вроде сегодняшнего. Почему? — А мне вот кажется, что если я перед боем выпью, меня обязательно убьют. Глупость, вы говорите? Я и сам так думаю.

— Тур лежит днем в густой молодой чаще, к которой мы сейчас подъедем, — продолжал он, — но туда нам соваться незачем. Я все-таки думаю, что это не совсем простой зверь, и ему помогает здешняя «лесная сила». Иначе почему он выжил до сих пор и почему он прячется непременно к Поганому болотцу, что в самой середине сечи? Добрые христиане и раньше туда не ходили, а кто не слушал умных старых людей, тот оставил возле болотца свои кости. Мы зайдем с другой стороны, против ветра, а в сечу я пошлю Дзыгу с собаками. Старик уже все равно отжил свой век, да может быть и он тоже якшается с здешней лесной нечистью… Задержите коня, пане, — добавил лесничий. — Мы слишком перегнали стрелков.

Он повернул своего рослого, вороного жеребца и оглянулся назад. Солнце поднялось уже высоко, и золотисто оранжевые стрелы, пронзая вершины деревьев, яркими точками сверкали на влажной от росы земле. Крутой поворот дороги закрывал отставших слуг. С другой стороны, в конце просеки, уже совсем близко синело пятно незакрытого деревьями неба. Потом из-за поворота показался Дзыга с группой собак на коротких сворках, и пан Кричевский тронул вперед коня.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*