Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6450 ( № 7 2014)
Так что дешевение нашей валюты – дело по нынешним временам и впрямь естественное.
А вообще-то в благоустроенном государстве при работающем народном хозяйстве граждане и вовсе не должны интересоваться курсом валюты. Ну разве что когда едут за границу. А так они зарплату получают в национальной валюте, хлеб и мясо выращивают в своей стране, башмаки тоже покупают у местного производителя за местные деньги. То есть живут они в кругу местной валюты.
Чем местная валюта слабее по отношению к иностранной – тем меньше соблазн купить за границей, а не произвести у себя. Производить, оказывается, выгодно. В кризис 1998 года, когда рубль упал больше чем вдвое, наша промышленность получила толчок – производить стало выгоднее, чем покупать за границей. Да и не на что стало покупать. Конечно, рост этот был, скорее, восстановительный (компенсировалось то, что было до этого потеряно), да и касался он главным образом отраслей, ориентированных на конечного пользователя. Потом рубль вырос и ресурс роста исчерпался. Так что низкий рубль – это не абсолютное зло, иногда это относительное благо.
Сегодня говорят: понижение рубля помешает модернизации экономики. Хочется спросить: а при высоком-то рубле она почему не модернизировалась? Вечно нам чего-то не хватает, всегда нет условий. В этих рассуждениях есть доля истины. Вернее так: был бы резон, если бы у России была промышленная политика, народное хозяйство активно модернизировалось и закупалось бы зарубежное оборудование, без которого не обойтись. Тогда – да, тогда низкий рубль затруднил бы эту работу. Но это – если бы... В реальности ничего такого нет: ни модернизации, ни промышленной политики. Да и промышленности всё меньше становится.
Реально модернизируется и обновляется оборудование, обслуживающее «трубу» и вообще экспортные поставки. Но это, по существу, не российская промышленность – это неотъемлемая часть глобальной экономики, куда мы вошли как её сырьевой придаток.
А что же тогда можно было бы называть российской экономикой? Предприятия, которые покупают сырьё в России, нанимают работников среди граждан России и продают произведённые товары на внутреннем рынке России – вот что такое российская экономика и соответственно российский производитель. Этот производитель продаёт товары на экспорт только тогда, когда насыщен внутренний рынок. Вот о таких производителях государству следует заботиться и поддерживать их всеми средствами. Наш же внутренний рынок не только не насыщен российскими товарами – он просто брошен. Он подарен иностранцам: приди и володей нами.
Государства, нацеленные на развитие и национально ориентированные, всегда и везде поддерживали отечественного производителя, особенно в случае догоняющего развития. Учение о благотворности всеобщей открытости и тотальной конкуренции – это корыстная ложь, легко опровергаемая данными из истории и современности. Любая развивающаяся промышленность всегда и везде поддерживалась протекционистскими мерами. Тут все средства хороши: от импортных пошлин до полного запрещения импорта товара, производство которого налажено внутри страны. У нас импортные пошлины – скорее средство государственного заработка, чем инструмент развития собственного производства. Может, оно нам и не нужно – производство-то? Вот и в ВТО вступили…
Сегодня своего производителя защищает Белоруссия. Там дело происходит так. Если отечественный производитель достиг уровня производства какого-то товара, удовлетворительного по количеству и качеству, он должен обратиться в компетентный орган, который жёстко закроет импорт этого товара. Не введёт особую пошлину, а просто закроет. Как закрыта, например, в Израиле самая возможность ввезти в страну сельхозпродукцию, которую можно произвести в стране. Нельзя – и всё тут. Вот это и есть поддержка отечественного производителя. Остальное – беллетристика.
Рубль, может, и приподнимется, но в длительной перспективе он будет падать. Не только по отношению к иностранной валюте – по отношению к жизни, к товарам. Деньги ведь это не самостоятельная сущность, как сегодня велено веровать, это тень народного хозяйства. Каково хозяйство – такова и тень.
Теги: экономика , развитие
Чистка неизбежна
Фото: Роман МУХАМЕТЖАНОВ
За последние двадцать лет постсоветская элита в целом сложилась. Я имею в виду не только политическую или экономическую её часть, а весь верхний слой общества, влияющий на выбор пути развития страны. В основном это симбиоз представителей третьего-четвёртого уровня советской элиты и "новых капиталистов", получивших капиталы путём закулисных договорённостей. Марсиан и прочих инопланетян среди них не видно, это всё наши, родимые.
Разумеется, вопрос о качестве элиты подразумевает неудовлетворённость общества, зреющий заказ на её обновление и потребность внимательно посмотреть на контрэлиту (т.е. запасных игроков). Вечных правящих групп не существует, рано или поздно они уступают место другим.
Согласно трактату о циркуляции элит итальянского социолога Вильфредо Парето, «история - кладбище аристократий». Отечественная история не исключение. На протяжении ХХ века в России путём революционного сброса трижды менялся правящий слой. Причём несоответствие политического режима требованиям экономического развития во всех случаях оказывало решающее воздействие. При этом борьба велась ожесточённая.
Приведу два примера: во время Русско-японской войны политические забастовки на военных заводах в Санкт-Петербурге вызвали дефицит вооружений, повлияли на заключение мира с Японией на невыгодных условиях и на создание Государственной Думы. Во время Первой мировой требования военных, так называемый «Меморандум Главного артиллерийского управления», направленный против хищничества частников, привели к внедрению госуправления на заводах. А вскоре это уже как принцип в массовом порядке реализовали большевики.
Не будем говорить о вмешательстве в российские дела японских, английских, французских и германских спецслужб, оно оказывало не главное влияние. В конце концов Николая II заставили отречься от престола свои же – генералы, великие князья, промышленники, депутаты Думы и члены Государственного Совета.
У Парето прямо сказано, что дело не в борьбе добрых со злыми, а в функциональности высшего управленческого слоя. Вот и зададимся вопросом именно об этом.
Многим кажется, что наш правящий слой работает недостаточно функционально. При этом само общество пассивно и живёт частными проблемами. По сути, они почти не пересекаются. Показатель социального равновесия, соотношение благосостояния «верхних» и «нижних» давно перешло критический уровень.
Вспоминаю разговор с высокопоставленным генералом-чекистом о причинах распада Советского Союза. «У нас было слишком много младших научных сотрудников», – сказал он, имея в виду избыточное количество молодых людей с высшим образованием, которым не нашлось должного применения.
Эта же проблема ещё более остра сегодня, когда социальные лифты действуют не в пример хуже советских.
Зато вполне эффективно работают явления, разрушающие традиционные культурные основания государства. Возьмём две вещи: бессчётные театральные постановки классики, когда режиссёры громят беззащитных классиков, как вандалы мемориальные скульптуры, и бытование русского языка, который буквально загоняют в резервацию, огороженную матом и англицизмами. Появился очевидный стандарт одичания, верхи навязывают низам субкультуру «низа».
Мне возразят, приведут в пример многие культурные (и многозатратные) мероприятия, которые должны символизировать расцвет культуры. Возможно, кого-то они впечатлят, меня же – нет.
Конечно, можно отвлечь людей различными острыми средствами, такими как «десталинизация» или массовые восторги по поводу суррогатного материнства пожилой «звезды», но это только углубляет разрыв и вместо ожидаемой реакции плодит «новых власовцев».
В конце концов не следует забывать, что наше общество (почему бы не сказать «народ»?) в большинстве своём не принимает базовой основы нынешнего государства – несправедливой приватизации, о чём, кстати, говорил и Путин. Правда, он добавил, что уже нельзя ничего изменить без потрясений.
Пожалуй, нельзя. Потому что неизвестно, что лучше – современный собственник или современный чиновник-элитарий?
«Оба хуже».
Так что же делать? Глядя на Киев, ждать оранжевой революции?
Похоже, что у нас часть современных «младших научных сотрудников» видит своё будущее в рамках российского майдана, чтобы затем войти в верхний управленческий уровень. Они считают себя либералами и претендуют на руководство общественными настроениями. Среди них много странных персонажей, но есть и умные люди. Во всяком случае, с этим явлением надо считаться.
