Алексанр Макаров - Мама, я живой! Слово к матерям и отцам
Младенец в утробе — личность?
Есть люди, считающие, что аборт нельзя приравнивать к обычному убийству, ибо внутриутробный младенец — никакая не личность, он даже нежизнеспособен.
Личность или не личность — это вопрос, решаемый в зависимости от убеждений человека.
Для атеиста и материалиста младенец — не личность. Им трудно выяснить, когда человек ею становится — кто–то в 5 лет, кто–то — в 25, а кто–то и всю жизнь проживет, так ею и не став.
Христианская вера отвечает на данный вопрос однозначно: каждый младенец — личность, у любого есть своя индивидуальная и бессмертная душа!
Да, дорогие отцы и матери, — бессмертная душа! Которую, в отличие от тела, вы ни расчленить, ни убить не властны. Эта душа будет предстоять на Страшном Суде перед Всевышним рядом с вашими, тоже бессмертными душами. «Кто умер во чреве матери и не вступил в жизнь, того (Судия) сделает совершеннолетним в то же мгновение, в которое возвратит жизнь мертвецам (во всеобщем Воскресении)… Не видавшие здесь друг друга увидятся там, и матерь узнает, что это — ее сын, и сын узнает, что это — его матерь…»[1]
Только тогда вы, горе–матери и горе–отцы, вполне поймете весь ужас вами содеянного. Судный день обнажит все грехи без условностей.
Что касается жизнеспособности, то следует уточнить, что под этим термином понимать.
Если понимать под ним способность к самостоятельному и независимому существованию, то и после рождения к такому существованию ребенок явно не готов. И долго еще не будет способен.
Попробуйте двухлетнего или даже пятилетнего малыша предоставить самому себе — проживет ли он без посторонней помощи, самостоятельно неделю?..
Если мы говорим, что допустимо убивать детей, не способных существовать самостоятельно, без посторонней помощи, то мы дозволим поубивать всех детей вплоть до подросткового, трудоспособного возраста. А заодно — и всех нетрудоспособных инвалидов.
«Люди, которые приступают к убиению во чреве своих детей, похожи на Ирода, который уничтожил 14 тысяч младенцев, чтобы никто не смог помешать ему в жизни», — пишет митрополит Никопольский Мелетий. И добавляет: «Они хуже Ирода, так как эти младенцы, по крайней мере, не были его собственными детьми».
Этот поступок Ирода — убиение 14 тысяч невинных младенцев — на все времена сделался символом бездушия и жестокости… Россияне! Отцы и матери! Мы с вами уже перегнали царя Ирода: он убил за день 14 000 младенцев, мы сегодня убиваем ежедневно собственными руками по официальным данным более 4 600, по неофициальным — более 16 000 младенцев![2]
Но у него был один такой день в жизни — у нас каждый день такой, и не один год…
Огнем, обжигающим душу, но и озаряющим ее, звучат слова протоиерея Димитрия Смирнова: «В чем причина тех трудностей, которые мы как народ сейчас испытываем? Почему самая богатая в мире страна находится почти на грани нищеты и вымирания? Горбачев, Сталин или Ленин виноваты?
Нет, это наказание Божие. Земля уже не выдерживает тех ужасных беззаконий, которые на ней творятся.
Сейчас много говорят о возрождении России. С чего его начинать?
Для того, чтобы начать возрождать экономику, культуру, нравственность, надо перестать совершать самые страшные грехи.
Страшнее детоубийства нет ничего. Мы должны перестать убивать своих детей!..
Люди рассчитывают так: одного рожу, а семь прикончу и буду жить лучше. Потому что если бы я родил восемь детей, у меня было бы в восемь раз меньше еды и одежды.
На деле выходит иначе: кровь убитых младенцев падает на весь род убийцы. Дитя рождается, а над ним уже тяготеет преступление родителей, и от этого греха дети обычно становятся неуправляемыми. Поэтому с тем одним, которого оставили в живых, в семье намучаются больше, чем намучились бы с восемью…
И причина не в плохом воспитании.
Обычно родители вообще не воспитывают детей. Ребенок формируется под влиянием своего окружения.
Раньше люди были более нравственно здоровы, а кто окружает ребенка сейчас?
Отец и мать — убийцы братика, сестренки. Приходит в гости тетя — тоже убийца. Есть бабушка — тоже убийца. Все убийцы.
Какие вырастут дети?…»
«Растет преступность!» — плачем мы.
Как же ей не расти, когда самые главные и самые страшные преступники — мы, родители, сделавшиеся почти все поголовно убийцами?
Наши дети продолжают то, что начато нами.
Еще удивительно точны слова отца Димитрия: «…страшно даже не только убийство само по себе, а то, что оно стало обычным делом, к которому все привыкли… Страшно то, что некогда Святая Русь превратилась в страну убийц, к тому же убийц, не сознающих, что они творят».
Иерей Артемий Владимиров размышляет: «Многие из наших соотечественников с болью видят, что с Русской землей, нашим возлюбленным Отечеством, совершается нечто трагическое. Целостная некогда Родина распадается на разрозненные и, что всего страшнее, враждебно друг к другу относящиеся части.
Всматриваясь в причины этого распада, мы осознаем: потеряна Вера, потеряна культура, потеряно экономическое единство.
А мне пришло на ум недавно, что все совершающееся ныне с нами есть праведное воздаяние Божие…
Если вдуматься, становится очевидным: то, что сейчас в России ежедневно совершается более 4 600 убиений утробных младенцев, и является главной причиной всех и всяческих внешних распадов, трагедий и того смутного времени, которое мы переживаем.
Безмолвный крик каждого такого младенчика восходит на небеса и вопиет об отмщении за злодеяние…, которое ныне совершается и не вызывает ни у кого ни чувства отвращения, ни стыда, ни покаяния».
Вот он, ответ на этот мучительный вопрос, терзающий в последние годы многие русские православные души: «Почему мы теперь, с Богом, зажили хуже, чем тогда, без Бога?»
Потому что теперь, когда открыты двери десятков тысяч храмов, к этим дверям струятся лишь тоненькие ручейки из моря русского народа. А реки из этого моря текут к иным дверям: к дверям ресторанов, баров, казино, дискотек, секс–шопов, к дверям абортариев…
Если так будет продолжаться и далее — от моря русского народа скоро останется лужа. Если русские люди будут продолжать вымирать и далее теми же темпами, как начали вымирать в 90–е годы, — в XXI веке они станут национальным меньшинством в своей собственной стране, в которой сейчас составляют большинство…
Мы теперь, когда можно открыто и безбоязненно жить с Богом, зажили еще более безбожно, чем в «безбожные» времена.
Удивляться надо не тому, что «жить стало хуже», а тому, что мы еще вообще живы — при всех–то наших «программах полового воспитания в школах», алкоголизме, гомосексуализме, лесбийской любви, проституции, наркомании, токсикомании и прочих мерзостях, из которых наимерзостнейшая, конечно же, массовая бойня собственных наших не успевших родиться детей…
И при всем этом — мы еще живы!
Вот чему следует изумляться безмерно — долготерпению Божию!
Оправдания не помогут!
Женщины! Наши жены, сестры, матери!
Скиньте, отбросьте пелену обтекаемых слов.
Когда Вам в женской консультации предложат: «Не хотите ли Вы восстановить менструальный цикл? Если да, то распишитесь о своем согласии на эту процедуру», — поймите, что за этим стоит не удаление «органической ткани», или «скопления клеток», или «комочка». Этот комочек — родные Ваши сыночек или дочурка, и Вам предлагают убить дитя методом раздирания на части или сдирания кожи в соляном растворе…
Врачи!
Вы — врачи или палачи?! Будьте честны, расскажите своим пациенткам обо всем, что ожидает их во время аборта и после него.
Найдете ли вы после этого женщину, которая согласится на такую «процедуру»?
Только называйте вещи своими именами: ребенка — ребенком, а не «продуктом беременности»; убийство — убийством, а не «восстановлением менструального цикла» и т. д.
Расскажите обо всех осложнениях после аборта: о воспалительных и инфекционных заболеваниях, о том, что легальность аборта вовсе не делает его безопасным. И тем более не снимает отвественности перед Богом.
При аборте может развиться кровотечение. Если под рукой врача не оказывается необходимого количества донорской крови — смерть неизбежна. Но причиной смерти называется потеря крови, а не аборт.
Иногда и донорская кровь не предотвращает смерть, а лишь отдаляет ее. Например, после переливания крови женщина заболевает сывороточным гепатитом и через несколько месяцев умирает. Диагноз ставят — гепатит. Но действительная причина смерти — аборт.
