Федор Булгаков - Всемогущество денег в древнем Риме
Вначале Птоломей, счастливый возвращением своим на трон, проявил щедрую благодарность. Вскоре однако он забыл об испытанном им низложении с престола и о бывшем бедственном своем положении. Он видел только одно, а именно, что надо выдать миллионы Рабирию после того, как он отдал уже миллионы Габинию. Эти римляне казались ему положительно ненасытными.
Можно предположить, что Рабирий не особенно-то нежно обходился с египтянами. Хотя он и одевался à la grecque, тем не менее в нем жила душа римлянина и ростовщика. Обираемые им подданные Птоломея стали роптать. Птоломей воспользовался этим случаем, чтобы окончательно расквитаться с своим должником. Он заключил его в тюрьму. Опасаясь за свою жизнь, Рабирий бежал, причем царь, пожелавший остаться великодушным до конца, позволил ему увезти с собою несколько кораблей, нагруженных папирусом, льном и стеклом.
В Риме ничего не ведали о злоключениях Рабирия. Затем стало известно, что он прибыл в Пуццоль со множеством кораблей. Его хорошо знали, как человека, и потому все были убеждены, что он увез с собой все богатства Александрии. Тщетно протестовал Рабирий, уверяя в своей бедности. Один только Цезарь поверил ему и пришел к нему на помощь. Политические недруги Рабирия и его кредиторы затеяли процесс с ним. Таков был клиент, которого защищал Цицерон и оправданию которого он способствовал.
Вот один из этих интеллигентных и алчных финансистов, тирания которых в течение трех веков тяготела над древним миром.
Наступил, однако, день, когда колоссальное могущество их рухнуло. Империя не могла перенести этого государства в государстве. Не следует, впрочем, полагать, что отдача налогов на откуп и подряды с торгов на общественные работы были вполне уничтожены; но их все-таки значительно ограничили в существенных пунктах. Финансовая организация ростовщиков почти исчезла. Могущество их не пережило республики. Их сменили императорские прокураторы, к великому благополучию провинций.
Такова история римских ростовщиков. Она оказывается поучительной при сопоставлении финансовых нравов древнего Рима с финансовыми нравами нашего времени. Эти компании имеют много общего с новейшими акционерными обществами. Пример Рима показывает, что нельзя допускать, чтобы денежные люди, вообще готовые подчинять все своим финансовым комбинациям, налагали руку на суды, как это были в Риме, что гарантировало им безнаказанность, или чтоб они вмешивались в политику страны, внутреннюю и внешнюю, давая чувствовать свое влияние в планах правительства. Достаточно того, что они пользуются правом портить правы.
