Юрий Афанасьев - Мы – не рабы? (Исторический бег на месте: «особый путь» России)
Редакционная статья «Непростая судьба империи» кардинально подвергает сомнению демократическую перспективу России: «Эта форма правления вообще весьма уязвима, нестабильна, и если в обществе не существует консенсуса по поводу того, что стране нужна именно демократия, то в принципе невозможна. Нереально поддерживать демократический режим, если многочисленные и влиятельные слои общества ставят своей целью его разрушение».
Оно бы все ничего – можно, конечно, усомниться и в пригодности демократии для России… Если бы то, что предлагают в качестве альтернативы, не вызывало не просто сомнения, но, по меньшей мере, настораживающее изумление.
Из статьи того же номера «Россия – пессимистам»: «Территориальная экспансия доминировала в русском взгляде на освоение мира. Но это не повод посыпать голову пеплом. То великое государство, которое построили наши предки, ничуть не меньший повод для гордости, чем швейцарские часы, французская кухня или итальянское искусство эпохи Ренессанса. И точно так же как подобные достижения других народов сегодня составляют не только предмет их гордости, но и источник дохода, российские пространства с их несметными богатствами и стратегическим положением сегодня окупаются для нас сторицей.
То же можно сказать и о нашем умении ладить с соседями, а если надо – воевать.
Умение исподволь навязывать свою политическую культуру и искусство изучать чужую культуру и принимать ее как свою – из того же ряда.
Она принимала всякого, кто готов был стать ее частью, всякого, кто готов был ей служить.
В этом для подданных России выражалась свобода. Если для польского шляхтича свобода выражалась в праве не подчиняться, а для английского лорда – в праве контролировать, на какие цели идут уплаченные им налоги, то для русского дворянина свобода выражалась в возможности принимать участие в великом строительстве империи. И рассудите, у кого было больше свободы – у поляка, чье неподчинение, чей гонор ни на что, в общем-то, не влияли, или у русского, чья готовность служить делала его сотворцом мировой истории?
И разве «несвободные» Курчатов и Королев были несвободны – по большому, по историческому счету?»
Вот такие ценностные ориентиры, таково мировидение у нынешних наших интеллектуалов, объединяющихся на идейной основе журнала «Эксперт». Те же мотивы отчетливо прочитываются и во всей внутренней и международной политике российской власти. Для всех для них получается, что условие свободы «по большому историческому счету» – ГУЛАГ, а величайшим вкладом России в мировую цивилизацию, по сравнению со всеми другими странами, стали ее имперская сущность и результаты ее пятивековой экспансии.
Снова невольно приходит на память Пушкин – с «Дубровским» (1832–1833): «Один из псарей обиделся. «Мы на свое житье, – сказал он, – благодаря Бога и барина, не жалуемся, а что правда, то правда, иному и дворянину не худо бы променять усадьбу на любую здешнюю конурку. Ему было б и сытнее и теплее».
Разумеется, былая территориальная экспансия – не повод посыпать сегодня голову пеплом. Прошедшее как таковое вообще не предназначено ни для гордости, ни для стыда. Оно – для осмысления и понимания. В постоянных усилиях извлечь смыслы из фактов и событий прошлого каждый отдельный человек и общество в целом обретают себя, свою идентичность.
Если строго следовать логике и фактам и на этой основе постигать сущее, а следовательно, и обретать смысл в истории, то надо констатировать: в готовности служить и принимать участие в строительстве империи выразилась не свобода русского дворянина, а его холопская принужденность. То есть совершенная его несвобода.
Не требует ни осуждения, ни оправдания тот факт, что когда Ивану III в конце XV века для охраны границ становящегося очень большим государства и для завоевания новых территорий потребовалась большая регулярная армия, а денег на ее содержание не было, нашли решение: на основе условного землевладения создали конное войско. Эти конники стали тем сословием дворян, которое и закрепостили первым. За ними закрепили землю, а за право владеть землей их лишили права выбора. Они не могли поменять хозяина, которому обязаны были служить, и не могли по своему усмотрению заниматься каким-то другим делом, кроме того, которому обязаны были служить. Несколько позднее за помещиками закрепили, кроме земли, крестьян и закрепостили этих крестьян, так же как прежде закрепостили помещиков. Русский дворянин, таким образом, становился несвободным дважды: сверху – обязанностью служить государству – и снизу – необходимостью существовать и нести службу за счет крепостных крестьян, за счет своей «крещеной собственности», как их тогда называли.
Утверждение о том, что «для русского дворянина свобода выражалась в готовности служить, в возможности принимать участие в великом строительстве империи», можно было бы рассматривать как своего рода ключ, раскрывающий отношение к прошлому вообще и к русским историческим традициям в частности тех интеллектуалов, которые группируются вокруг журнала «Эксперт». Будучи «национально-мыслящими» и «патриотически-озабоченными», как они себя именуют, они еще, кроме того, претендуют на новаторство и строгую научность. «Для выработки единого взгляда на историю, – гласит редакционная статья, – необходим новый, неидеологизированный подход. Конечно, совсем избавиться от влияния идеологии при изучении истории страны нельзя – создание «канонической версии», даже со всеми допустимыми вариациями, без определенной идейной позиции невозможно. Но конъюнктурная политизация совершенно недопустима».
Последние события, некоторые из которых я перечислил в самом начале как парадоксы, на самом деле, если их продумать до конца, оборачиваются не просто страшной, но ужасающей реальностью. И ощущение пустоты, в которую вроде бы проваливаешься, не встречая понимания и не видя адекватной реакции с той стороны, куда смотришь, сменяется видением отчетливых контуров того сооружения из свершений путинской внутренней и международной политики, про которое можно лишь сказать – не хотелось бы верить своим глазам.
Гитлеровский и сталинский нацизмы, надо заметить, разглядели тоже не сразу, а их опасность ощутили, когда было уже слишком поздно, – к тому же до сих пор ощутили еще далеко не все и не до конца.
Цитируемый здесь специальный номер журнала «Эксперт – лишь один из многочисленных индикаторов, по которым можно составить представление о замахе путинской стратегии на разворот к политике царской России и Советского Союза. Таким же индикатором, воплощением «канонической версии» нашей истории стал изданный уже массовым тиражом школьный учебник. В этом же ряду – специальный номер журнала «Профиль» №34 за 2008 г. «Собрать державу».
Авторы «Эксперта», претендующие на строгую научность и недопустимость конъюнктурной политизации, пишут: «История Российской империи не так уж отличается от истории других европейских империй. Во многом она была даже гуманнее. Но в любом случае у России не было выбора – быть империей или быть «нормальным европейским демократическим государством». Был выбор – быть империей или быть колонией».
Про то, что «она была даже гуманнее», надо оставить на совести авторов, особенно если учесть, что история Российской империи и в 1917 году не заканчивается.
Про то, что «не было выбора», следует отнести туда же. Вся наша жизнь – и каждого человека, и любой страны – постоянный, непрестанный выбор. Постижение смысла истории – в отыскании ответа, почему сделан именно такой выбор, а не другой, реально возможный как иной путь.
Но допустим даже, что при анализе всех обстоятельств «за» и «против» того или другого выбора, при анализе по всем правилам «строгой научности» и совершенно без «конъюнктурной политизации» мы пришли к выводу: да, «не было выбора». Значит ли это, что нужно – с откатом назад и с опорой на все наши традиции – продолжать тот путь, по которому мы пришли в наше сегодня? Не забывая при этом, что промежуточными точками на этом пути стали 1917, 1991 и 2008 годы?
Судя по всему происходящему в стране, судя по направлению полета господствующей мысли – надо продолжать.
Россия снова перед выбором: то ли все то, что уже довольно отчетливо просматривается в окружающей нас реальности – ордынско-византийский политический курс властвования, традиционная русская геополитика, советское мессианство, всепоглощающая коррупция и путинская зачистка политического пространства России. То ли…
Я совсем не уверен, что у нас есть время для размышлений о каких-то альтернативах. Тем более для их реализации.
Блуждание по кругу истории. «На круги своя» по-русски
Если на войну России против Грузии посмотреть:
– сначала в связи с другими важнейшими событиями российской внутренней и внешней политики последних 8–10 лет: ликвидацией выборов, судебной системы, независимых СМИ, политических партий, оскоплением законодательной власти, превращением правоохранительных органов в репрессивные и преступные и т.д., галопирующей во главе с высшей властью коррупцией, громкими нераскрытыми убийствами, обострением отношений с сопредельными (и не только) странами;
