Елена Хаецкая - Как писать книги
При этом принципиально будем отличать внутреннего цензора от обычной дисциплины межавторского проекта. Дисциплина не лишает человека самоуважения, внутренний цензор превращает его в лакея.
Я считаю, что вы — автор межавторского проекта не должны быть тождественны себе-писателю. Ни в процессе работы, ни в готовом тексте, ни в собственном сознании, ни в глазах общественности. Дистанцируйтесь.
Межавторский проект не требует от писателя задействовать весь спектр знаний, умений и просто, не побоюсь этого слова, души. Нужна лишь какая-то часть. Именно, та часть, которая отвечает за грамотное составление предложений и внятное изложение мыслей. Автор, работающий в межавторском проекте, — в первую очередь добросовестный ремесленник.
Мы подходим к одной из важных ловушек. Выглядит эта ловушка так: «Сначала создай себе имя на межавторском проекте, а потом сможешь писать, что хочешь».
Один уважаемый человек и писатель создал, с моей точки зрения, довольно опасный миф под названием «эффект Ле Гуин». Смысл такой: стань известным, как Урсула Ле Гуин, и тебе «позволят» писать все, что захочешь, и все опубликуют за большие деньги, с песнями и плясками.
Засада в том, что мы приближаемся к некоей таинственной точке, которая присутствует, например, во всех биографиях и автобиографиях миллионеров: сначала я продавал на улицах спичечные коробки, верил в себя, упорно трудился, ладил с людьми….. (таинственная «мертвая» точка)…и разбогател. Стоп, а что произошло между «ладил с людьми» и «разбогател»? Всегда есть какая-то микроскопическая впадинка, зазорчик в этих рассказах. Потому что «я», и еще «сто тысяч я» продают спичечные коробки, верят в себя, мечтают, упорно трудятся, ладят с людьми — но никак не могут стать миллионерами. Что же произошло в то самое мгновение — там, где кто-то незаметно моргнул?
Этого мы никогда не узнаем.
То же самое — и с «фактором Урсулы». Прежде чем стать «Урсулой» и писать все, что вздумается, нужно каким-то образом стать «Урсулой». Как? Упорно продавать спички и верить в себя? То есть, упорно работать в межавторском проекте и ладить с издателями?
Не надо обольщаться. Как только автор, успешно работавший в проекте «Ф.У.К.У.С.И.М.А», вдруг объявит: «Знаете, я тут написал философскую фэнтезийную сказку про пушистых единорогов», на него посмотрят как на идиота. «Тебя знают как автора Конанов-Фукусима, через то ты широко известен, популярен, даже отчасти знаменит. Не выпендривайся. Кому нужны твои пушистые единороги? Их никто не будет читать».
Почему? Потому что читатель привык, что имя писателя Такого-то намертво связано с определенным проектом или, на худой конец, с двумя-тремя.
Поэтому если вы намерены когда-либо в будущем «стать Урсулой», нужно выстраивать мосты заранее. Самый простой путь — пользоваться разными псевдонимами. Один проект — один «автор».
Есть еще один вариант сосуществования автора и текста. Я вполне допускаю, что имеются на свете люди, для которых «Конан» или «Берсерк» (или еще какой-либо другой межавторский проект) — предел желаний и действительно то, что на все сто процентов отвечает их внутренней потребности в творчестве. Следовательно, отпадает нужда в псевдониме, можно не раздумывать над «эффектом Урсулы» и не отслеживать дистанцию между «собой-писателем» и «собой-межавтором». Проблемы нет в принципе. Человек на своем месте, и я за него рада.
Работающий в межавторском проекте автор обязан хорошо изучить тот мир, о котором он пишет. Читатели такого проекта желают видеть точное описание мира, где им интересно и, возможно, уютно. Они легко простят стилистическую ошибку, но оторвут голову за попытку изобразить Бритунию портом (одна из моих «знаменитых» ошибок: вместо того, чтобы лишний раз свериться с картой Хайборийского мира, я проассоциировала Бритунию с Британией, а Британия «правь морями»…) Также с неодобрением встречаются написание «Турания» вместо «Туран» и «шимиты», хотя они родом из страны Шем… Карта, карта и еще раз карта мира! Фанаты межавторских проектов начинают с энциклопедий.
Исследовав описываемый мир, автор проявит уважение к материалу и к проекту в целом. Без уважения нормальной межавторской книги не создать.
Если сравнить творчество с браком, то свой личный проект я бы назвала браком по любви, а работу в межавторском проекте — браком, основанном на уважении.
И в том, и в другом случае брак возможен; более того, брак, построенный на уважении, считается более прочным. Спокойным. Почтенным. Но, опять же, уважение не требует всего человека — в отличие от любви. Любовь — это всегда риск. Точно так же и книга, написанная исключительно из любви, из внутренней потребности ее создать, всегда представляет риск для автора. Книга, созданная в рамках межавторского проекта, никогда таким риском не является, наоборот — она дает гарантии.
Побудительным мотивом в создании «настоящего произведения» всегда служит жажда творчества, желание дать жизнь чему-то, чего еще нет. При написании книги в межавторском проекте побуждения могут быть различными, например, «за компанию», но чаще всего это желание подзаработать.
Иными словами, мы видим совершенно разный подход к творческому процессу и совершенно разных авторов.
ВыводыИтак, работа в межавторском проекте начинается с создания образа автора. Проще, когда образ автора маркируется псевдонимом. «Образ автора» меньше, чем собственно-писатель. В первую очередь задействованы его навыки опытного и грамотного ремесленника. Для работы в межавторском проекте «образу автора» необходимо подчиняться дисциплине и не выходить за заданные рамки. С «образом автора» трудно расстаться, особенно если это был ваш первый контакт с миром писателей-издателей, поэтому разумно пользоваться псевдонимами.
Но если работа в межавторском проекте полностью удовлетворяет ваши творческие потребности и отвечает вашему истинному авторскому «я», то проблема вообще не возникает.
Образ читателя
Кто читает книгу?
Ответ очевиден — читатель.
Существует расхожее определение: «Секрет успешного писательства в том, чтобы самому быть первым читателем собственной книги». Это одна из тех «очевидных» истин, которая на самом деле является ложью.
Будучи писателем на протяжении двух десятков лет, я никогда не была нормальным читателем собственных книг. Чужих — да, я умею быть благодарной, умею закрывать глаза на очевидные недостатки книги, если замечаю в ней столь же очевидные достоинства, могу встать на точку зрения автора, могу разозлиться и порвать книгу в клочья — словом, я читатель неравнодушный и, следовательно, хороший.
К своим книгам я отношусь совершенно по-другому.
Меня спрашивают иногда: «Какую вашу книгу вы любите больше всего?» Или «какой гордитесь», «какая вам дороже остальных»?
Каждая из моих книг была написана ровно тогда, когда она была мне необходима. И в момент написания не существовало ничего дороже и важнее. У меня могут копиться задолженности по коммунальным платежам, поблизости могут плавать более-менее денежные заказы, но если я пишу ту книгу, без которой сейчас не представляю своего существования, — мою книгу, — все останавливается. «Пока русский царь ловит рыбу, Европа может подождать».
Каким же «читателем» своей книги я могу при этом быть? Да совершенно никаким. Сочинение романа вообще ничего общего с читательством не имеет.
На помощь вроде бы приходит другая расхожая фраза: «Необходимо писать только те книги, которые сам бы хотел прочесть». Опять неправда. На уровне побудительного толчка это еще худо-бедно сойдет за истину. Душа чего-то требует, ну там чтобы Он все-таки сказал Ей, а не удирал от нее в свои войны и подвиги, — а в романах все как-то не так. И бывший читатель, неудовлетворенный творениями предшественников, берется за перо…
В принципе, такое возможно. Но это лишь часть побудительного мотива. И книга, которая получилась, — она была написана вовсе не для того, чтобы бывший читатель, а ныне писатель, ее прочел. Она написана для того, чтобы он ее написал. Ведь читатель не отправился перерывать библиотеки в поисках правильной книги, он сел за компьютер и начал лупить по клавишам. То есть ему изначально хотелось не читать, а писать.
Я исхожу из того, что в относительно свободном обществе человек волен выбирать, читать ему или писать, и выбор этот совершается свободно и, по определению отцов инквизиторов, «добровольно». Никто не вынуждает человека говорить «да». «Да, я лучше напишу книгу, чем найду более-менее удовлетворяющую меня». — Не найдешь ты ничего, что бы тебя удовлетворило. Душа требует совершенно другого процесса и другого уровня погружения в текст и сюжет. Поэтому-то ты и пишешь, только поэтому.
![Леонид Леонов - Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3. [1944-1945]](/uploads/posts/books/275812/275812.jpg)
