Василий Ершов - Аэрофобия
А пассажиров возят ведь и более опытные, и совсем молодые капитаны.
Вот и долетели «быстро».
А тут вдруг встречный ветер усилился в полете, и, по всем прикидкам, топлива до пункта посадки может не хватить. Приходится садиться на дозаправку по пути. Снова прилетели «быстро».
Таких накладок можно привести здесь сколько угодно. Это наша летная работа. И разве все объяснишь пассажирам. А они возмущаются, что формулировка задержки не конкретна: «по техническим причинам».
Еще бывает такой вариант. Сели на аэродроме — промежуточная ли посадка, или на запасной — и тут впереди закрылось. Высаживай пассажиров, на всякий случай, с вещами: мало ли что, если задержка получится надолго, — потому что кто ж его знает, когда там откроется.
У экипажа нет полной информации, и капитан пока не может принять решение. А рабочее время идет.
Ох уж это рабочее время. По закону его превышать нельзя. И когда оно у экипажа кончается, приходится идти отдыхать, даже если там, на аэродроме назначения, уже открылось.
Пассажиры возмущаются:
«А что, пилот не отдыхает из-за погоды?»
«А кто компенсирует мне сорванную деловую встречу?»
«Эти пилоты… в гостинице со стюардессами развлекаются, а мы тут в вокзале…»
Профессиональный летчик, читая претензии пассажиров, предъявляемые на форуме, срывается:
«А что, пилот не отдыхает из-за погоды?»
Хорошо, объясняю "на пальцах":
Итак, ни для кого не секрет, что человек не робот и не может работать 24 часа в сутки (даже лётчик).
Существует такой документ как КЗОТ. В нём оговорены нормы рабочего времени и отдыха, и это закон!
Во всех авиакомпаниях также (согласно КЗОТ) разработаны РПП авиакомпании (Руководство по производству полётов), где так же присутствуют статьи в части касающейся труда и отдыха экипажей (сколько можно работать и сколько нужно отдыхать). Есть нормы рабочего времени, которые экипаж не имеет права нарушать.
Теперь чистая математика:
Летим, к примеру, в Тюмень. Известно, что общее полётное время, туда-обратно, составит примерно 6 часов, плюс-минус 20 минут. Экипаж прибывает на рейс за 1.30 до вылета, проходит врача, и с этого момента начинает исчисляться рабочее время.
1.30 + 2.30 до Тюмени + 1 час стоянки там + 2.40 обратно + 1 час послеполётного разбора — итого получаем 8.40 рабочего времени (Проходит? А то!). Это в идеальных условиях.
Теперь. Экипаж прибыл на вылет, прошёл врача, пришёл на самолёт и… обнаружил, что самолёт неисправен. Пошла задержка вылета (а экипаж всё это время не в гостинице пузом кверху, а в АДП). Нашли резервный самолёт (устранили неисправность и т. д. (на самом деле причин может быть масса для задержки).
Допустим мы задержались на пару часов. Итого, уже в идеале рабочее время составит 10.40.
Теперь. Мы прилетели в Тюмень, собираемся обратно, и тут — БАЦ! вторая смена! В Москве нет погоды. Что делать? Правильно — ждать! По прогнозу, погода улучшится через два-три часа.
Делаем перенос рейса на три часа. Приходим на метео, смотрим новый прогноз и видим, что фактическая погода — ж…, а по прогнозу ко времени прилёта будет — гуд.
Вылетаем по прогнозу (а время-то всё идёт и идёт…). Приходим в Москву, а прогноз не оправдался, как была ж…, так и держится. Но мы же грамотные пацаны! У нас керосина по горло! Стоим над Москвой и ждём. Час ждём, второй… А её всё нет и нет (погоды)…
Топливо — не бесконечно. Видим, что ждать нам осталось максимум пару часов. Что делать? Уходим на запасной. Прилетаем, к примеру, в Питер и дозаправляемся. Смотрим снова погоду в Москве: ожидают улучшения через три часа…
А теперь нехитрый подсчёт. 1.30 + 2 часа (задержки)+ 2.30 до Тюмени + 3 часа в Тюмени + 2.40 лёту до Москвы + 2 часа над Москвой + 1.20 до Питера… Да я уже нарушил рабочее время, ещё будучи в зоне ожидания над Москвой, потому что после посадки в Питере, рабочего времени набежало аж 15 часов!
Ничо так? Поэтому, когда пассажир начинает обвинять экипаж, что они просто м….. и не хотят лететь, то прежде нужно подумать: а сколько эти люди уже на ногах и в воздухе!
А вы говорите: "А что, пилот не отдыхает из-за погоды?"…
По-моему, лучше не объяснишь. Но это ж — в книге, а что должен говорить капитан о нюансах погоды пассажирам в вокзале? Да и не у всех капитанов есть талант внятно объяснять.
Такова оборотная сторона летной романтики.
Что же касается «сорванной деловой встречи»: если вам надо быть в срок — «летайте поездом». Доверить срок серьезного мероприятия расписанию небесной стихии — мягко выражаясь, безрассудно. Ну, нет у нас всепогодных самолетов и аэродромов. Не рассчитывайте и не обижайтесь. Или вылетайте далеко заранее.
«Быстро» слетали. Теперь давайте — «комфортно».
Теснота в салоне — вещь привычная и само собой разумеющаяся. Тут все понятно. Правда, вещи деть некуда. Багажные полки забиты тяжелыми сумками и одеждой. Бортпроводники уговаривают снять сумки и поставить в ноги. И правильно: тряхнет самолет — сыграет сумка кому по голове…
Болтанка — вот что донимает в полете. Турбулентность. Не умеет капитан корабля вести его в штормовом небе. Нет, не умеет.
Морской капитан бы только развел руками. Кто ж его знает, когда разыграется шторм и какая будет качка. А пилот обязан знать. Его синоптик консультирует. Если по маршруту прогнозируется эта… турбулентность… нет, лучше не вылетать.
Да еще если эти… фронтальные грозы… нет, тоже нельзя лететь. Надо дать стопроцентную гарантию, что самолет безопасно преодолеет турбулентность. А 99 процентов — пассажира уже не устраивают.
Где только этот… «гарантометр» добыть. Который проценты выдает.
Ну, давайте посидим, подождем. «Быстро» хотели.
В воздухе завихрений не видно. Конечно, грозовые тучи визуально видно издалека… если не в облаках летишь. А в облаках — по локатору засветки от наэлектризованных кучево-дождевых облаков видны, а их окраины не светятся, а ведь на этих окраинах тоже трясет не слабо.
Да и в ясном небе болтанка иногда возникает, причем, совершенно внезапно. Сменить бы эшелон полета — так как раз же над тобой висит попутный борт, а под тобой — такой же, только чуть впереди, а интервалы надо выдерживать. Деваться некуда, надо терпеть. Капитан берет микрофон и объясняет пассажирам, что предпринимает меры к скорейшему выходу из зоны турбулентности… пристегнитесь.
А «скорейший выход» далеко: может, только километров через триста отвернет на перекрестке трасс тот борт, что ниже нас; можно будет снизиться… так и на его высоте такая же болтанка. А тот, что выше, говорит, у него болтанка слабая… но наш полетный вес пока не позволяет при этой температуре занять эшелон километром выше. Да и тот борт, что висит над нами, идет туда же, куда и мы, деваться с трассы ему некуда, а интервала нет, надо кому-то сбросить скорость, а кому-то добавить… Так мы же все летаем на максимальной скорости, не добавишь, а если убавить, притормозить, то — когда еще образуется между нами эта дистанция, двадцать километров. К тому времени или фронт кончится, или трасса отвернет от зоны болтанки.
А дальше ждет еще один фронт, или струйное течение, или тропопауза — и везде следует ожидать пресловутую турбулентность.
Это вас не пилот плохо везет. Просто условия такие, и выбирать их не приходится, надо быть готовым ко всему. Море штормит.
Кстати, в болтанку самолет идет на автопилоте. Он всегда идет на автопилоте, и автопилот смягчает болтанку. Пилотировать лайнер на большой высоте вручную трудно. И только в совсем уж сильную болтанку, когда нужна реакция пилота и особые способы пилотирования, приходится автопилот отключать и пилотировать руками, согласно рекомендациям Руководства по летной эксплуатации, РЛЭ.
На снижении, почти у земли, начинает донимать ветер. Обтекая рельеф местности, воздух взвихривается невидимыми протуберанцами, и чем ближе к земле, тем сильнее броски. Вины экипажа в том, что нас трясет, никакой нет.
Существуют нормативы параметров полета в болтанку, и если они выходят за пределы, надо уходить на запасной аэродром, несмотря на то, что погода — миллион на миллион.
Пассажирам этих отклонений не видно, и когда капитан сообщает им об уходе по метеоусловиям — попробуй, докажи: никто ж не поверит. Начинаются измышления: вот, пилот не справился с болтанкой.
А пилот всего только выполнил рекомендации по обеспечению вашей безопасности: чтобы самолет не сломало болтанкой при заходе на посадку.
Мы плавно перешли к третьей претензии: «независимо от погоды».
Отсылаю вас по обмену опытом к норильским пассажирам. У них там, за Полярным кругом, как заметет — так уж на неделю, и бедные пассажиры привычно скукоживаются на креслах в аэровокзале.
Погода пока еще оказывает влияние на регулярность полетов, не говоря уже о безопасности. Полет по воздуху всегда был, есть и будет опасен, как и плавание по морю, как езда на автомобиле, велосипеде, как даже катание на роликовых коньках. Раз условия погоды не позволяют — самолет будет погоду ждать.
