Филлип Найтли - Ким Филби - супершпион КГБ
В сводках новостей также обнаружилось несколько малозначащих упоминаний об исчезновении Филби из Бейрута в 1963 году, различные мнения о возможных причинах этого, а затем сообщение из Москвы о предоставлении Филби советского гражданства. Последним сообщением в досье библиотеки был парламентский доклад о побеге Филби. Отвечая на вопросы в палате представителей парламента Великобритании, лорд — хранитель печати Эдвард Хит заявил, что еще до своего побега Филби признался в том, что он действительно предупредил Берджесса и Маклина. Хит дал понять, что это дело какой-либо важности не представляет. На этом материалы досье заканчивались.
Сначала у Эванса возникла идея проследить карьеру Филби, Берджесса и Маклина в надежде обнаружить человека, завербовавшего их во время учебы в Кембриджском университете. Однако два инцидента позволили Эвансу поставить более масштабную задачу. В поисках материалов Лейч обратился к своему бывшему коллеге Ананду Гвинну Джоунсу, когда-то работавшему корреспондентом газеты «Таймс» по военным вопросам, а затем получившему титул лорда Чалфонта и должность советника-послан-ника в министерстве иностранных дел. Чалфонт заявил, что он хотел бы безотлагательно видеть Лейча и Пейджа. В своем кабинете он заявил им: «Вы должны прекратить свое расследование. Это слишком опасно. Вы ненамеренно можете оказать помощь нашему противнику».
В это время к Эвансу обратился бывший сотрудник МИД Джон Сакур и попросил направить его в качестве корреспондента газеты в Африку. Эванс разъяснил Сакуру, что вакансия есть только на Ближнем Востоке. Позднее Сакур сказал, что он принял предложение и начал проходить в «Санди таймc» стажировку [2]. Как-то Эванс рассказал Сакуру о проводившемся газетой по делу Филби расследовании. Сакур заявил, что «Санди таймc» напрасно тратит время — эти материалы никто не опубликует. Они закрыты. Есть указание высших руководителей страны.
У Эванса возросло желашіе подготовить по этому вопросу аргументированную статью. Журналистский инстинкт подсказывал ему добычу. Но если есть официальное решение не предавать гласности эти материалы, нужна поддержка главного редактора Дэниса Гамильтона. Он рассказал все Гамильтону, который при соблюдении максимальной осторожности обратился за советом к премьер-министру Гарольду Вильсону и генеральному директору СИС сэру Дику Уайту. В результате была достигнута следующая договоренность: МИД Англии ни помогать, ни мешать проводимому газетой «Санди таймc» расследованию не будет. Со своей стороны «Санди таймc» не будет представлять Филби в качестве героя. Черновик статьи будет просмотрен СИС, с тем чтобы не поставить под угрозу чью-либо жизнь.
С этого времени расследование пошло очень быстро. При необходимости Эванс подключал к делу все новых сотрудников. Мне лично дважды необычайно повезло. Пытаясь установить бывших коллег Филби, мне удалось найти Лесли Никольсона, некогда работавшего в СИС, который под псевдонимом Джон Уайтуэлл написал о своей работе книгу «Сотрудник британских спецслужб». Никольсон разорился, жил в стесненных условиях, занимая комнату над кафе в районе Истэнда. Он умирал от рака. Я пригласил его на ленч в хороший ресторан, чтобы он вспомнил свою прежнюю благоустроенную жизнь. Никольсону, любезному и непритязательному человеку, явно понравились обстановка в ресторане и угощение. Он вспоминал свою работу в «старой фирме», как он называл СИС. Он охотно ответил на мои вопросы, специально сформулированные в общем плане, чтобы не показать своего невежества в этой области. После третьей и четвертой рюмки стал более откровенным.
Никольсону стало ясно, что, хотя «Санди таймc» известно, что, будучи сотрудником СИС, Филби работал на русских, у газеты не было представления, чем конкретно он занимался в разведке. И Никольсон с удовольствием раскрыл эту тайну. «Причина паники нашего руководства заключалась в том, что Филби был руководителем отдела СИС, работавшего против русских».
Я до сих пор помню перенесенный мною от этих слов шок. «Давайте внесем ясность, — заявил я. — Человек, руководивший нашими секретными операциями против русских, был их агентом?» На что Никольсон ответил со смаком: «Вот именно».
Через несколько дней после того, как «Санди таймc» 1 октября 1967 года напечатала статью о Филби (в то воскресенье «Обсервер» решил дать на эту тему материал Сила — Элеоноры), Пейдж показал мне письмо от шерифа района Шропшир Джона Рида. В письме содержалась информация, позволившая внести ясность в один до сих пор ускользавший от нас аспект дела Филби: его причастность к срыву в 1951 году побега на Запад сотрудника НКВД Константина Волкова, который в то время находился в Турции (это обстоятельство впоследствии сыграло отрицательную роль в разведывательной карьере Филби). В следующее воскресенье мы опубликовали информацию Рида, усилив шум, поднятый нашими предыдущими публикациями. Это привело к тому, что министр правительства Джордж Браун сделал официальный выговор владельцу «Санди таймc» Рою Томпсону, заявив на обеде: «Ваши газеты наносят Великобритании большой ущерб». Однако наши статьи вывели из состояния равновесия Филби, который вступил в контакт с Эвансом. Он прислал телеграмму, в которой предложил опубликовать в Англии свои мемуары. Предложил направить в Москву корреспондента, снабженного полномочиями вступить с ним в переговоры. Поскольку у Мюррея Сейла уже была виза для поездки в Москву для подготовки статьи о запусках космических кораблей, Эванс попросил его связаться с Филби, который в своей телеграмме почему-то не указал, как это можно было бы сделать. Сейл «взял в осаду» московский почтамт, где иностранцы получают почту, и после двух дней ожидания «выследил» Филби, покидающего почтамт с газетой «Таймс». Сейл взял интервью у Филби, во время которого Ким сделал неожиданное предложение — он готов отказаться от публикации своей книги в обмен на освобождение из британской тюрьмы двух помощников КГБ, супругов Крогеров [3]. 17 декабря 1967 года это интервью было напечатано на первой странице газеты «Санди таймc».
На основе напечатанных в «Санди таймc» публикаций Андре Дейч предложил написать книгу, права на переиздание которой он потом продал издателям многих стран мира: «Наша группа сразу же засела за работу и подготовила материалы, изданные впоследствии в виде книги «Филби — шпион, который предал поколение» (в США она вышла под названием «Заговор Филби»). Книга имела большой успех. Было чрезвычайно трудно описать жизненный путь человека, не имея возможности побеседовать с ним. Хотя, по словам Филби, наша книга — «правдивый документ», у меня вместе с другими авторами было чувство, что портрету Филби не хватает масштабности: мы схватили некоторые характерные его черты, но не все.
Усилил мою неудовлетворенность разговор с Сейлом, у которого сформировалась своя оценка Филби. Он нашел в его лице очаровательного, доброго, очень интересного, с большим чувством юмора человека, никоим образом не играющего роль рупора советской пропаганды. Неоднократно Сейл задавал Филби вопрос о том, не чувствует ли он раскаяния по поводу своей работы на русских. На что Филби неизменно отвечал: «Я никого не предавал. У меня всегда были одни и те же взгляды, всегда «один Бог». Я всегда был разведчиком, внедренным в другую спецслужбу. И если другая сторона была настолько простодушна, что верила мне, это ее заботы».
У Сейла создалось впечатление, что Филби нравилась его двойная жизнь. «В его психологии были черты, доставлявшие ему большое удовлетворение от сознания того, что он располагает секретами, недоступными для людей, с которыми он ежедневно общается. Шпионаж — это, конечно, своеобразный вид опасной деятельности: полукриминальной, но пользующейся поддержкой правительства. Это сочетание храбрости и обмана или каких-то других специфических качеств — нужно быть шпионом, чтобы почувствовать это. Я сомневаюсь, что Ким был убежденным марксистом. Он не употреблял марксистских выражений, думал не по-марксистски. Когда бы я ни беседовал с ним, он всегда вел себя как живущий в другой стране британский интеллигент».
С Филби начался мой интерес к разведывательной деятельности, к людям, которые этим занимаются, и наконец, к исторической роли разведывательных служб, что нашло свое отражение в книге «Вторая из наиболее древних профессий». Я написал Филби на его московское почтовое отделение письмо, послал написанную нами о нем книгу.
В своем ответе Филби поблагодарил меня, высказал несколько замечаний в отношении введения, которое было написано Джоном Ле Карре. Я ответил. Завязалась переписка, продолжавшаяся в течение двадцати лет. В письмах Филби было много информации. Они были очень интересными. Он любил в письмах поболтать. В 1979 году Филби пожаловался, что временное закрытие компании «Таймс Ньюспейперс Лимитед» (из-за технического спора) на год отрезало его от жизни в Великобритании.
