Владимир Аврорский - Бразилия для любознательных
Мой знакомый писатель Адалберто специализировался на написании кратких новелл о жизни современников, которые ему удавалось публиковать в журналах и газетах. Однажды мы разговорились на эту тему. Как мне показалось, он был чрезмерно придирчив и требовал слишком многого от школьников и студентов. Как-то одна приятельница обратилась к нему с просьбой научить ее дочь писать сочинения. Ему не хотелось заниматься преподавательской работой, однако после долгих уговоров он согласился дать несколько уроков девушке, которая уже два года училась на филологическом факультете университета.
Писателю хватило нескольких занятий, чтобы убедиться в отсутствии у дочери его приятельницы умения четко и грамотно излагать свои мысли на бумаге. Несколько смутившись, девушка призналась, что уже давно не брала в руки книгу, за исключением учебников. Она вообще не любила читать серьезные книги. Адалберто рассказал об этом своему другу — университетскому профессору. И в ответ услышал: «Для меня уже давно не новость, что наши студенты поверхностно владеют португальским языком. В их письменных работах много ошибок». Решив, что профессор слишком субъективно судит о студентах, он обратился к знакомому декану филологического факультета, надеясь услышать слова, которые могли бы рассеять его сомнения. Но и декан был так же категоричен: «Даже среди филологов часто встречаются студенты, которые не в ладах с португальской грамматикой». Такое же мнение ему высказывали и другие знакомые из университетской среды. Все, как будто сговорившись, твердили, что бразильский студент не умеет правильно и грамотно излагать свои мысли на бумаге.
Как-то у Адалберто состоялся разговор на эту же тему с преподавателем португальского языка и литературы одного частного университета.
— Вы бы посмотрели на некоторых студентов первого курса, — сказал ему преподаватель. — Среди них встречаются девушки и юноши, неспособные написать грамотно несколько предложений. Я прихожу в ужас от одной мысли, что эти люди в будущем пополнят ряды нашей интеллигенции. Что же тогда будет с нашей страной?
— Ничего особенного не произойдет, — попытался утешить его Адалберто. — Вряд ли они поднимутся в жизни высоко. Обычному инженеру не обязательно быть знатоком португальского языка.
В практической жизни ему не так часто приходится писать серьезные документы. Чтобы сделать карьеру, мало хорошо владеть португальским языком. Нужно иметь много других положительных качеств. К тому же, человек, сумевший подняться наверх, всегда найдет возможность совершенствоваться в португальском языке.
— Если так будет продолжаться и дальше, через несколько лет мне придется сменить профессию. Я не хочу больше обучать языку и литературе людей, которые не читают книг и считают знание родного языка пустой забавой, — сокрушенно промолвил преподаватель португальского языка и литературы.
Выслушав суждения знающих людей, я пришел к выводу, что они правы, когда говорят о потере навыков к чтению. Очевидно, что студенты утратили привычку к чтению под влиянием множества факторов современной жизни, среди которых телевидение, а теперь и компьютеры с Интернетом занимают особое место.
Часть II
Нападение в Морумби[44]
Мой голубой «гольф» остановился на перекрестке. В ночное время многие не останавливаются на красный свет, а лишь чуть сбавляют скорость. Так рекомендует полиция, чтобы избежать нападения уличных грабителей, которых в последние годы развелось слишком много. Однако мне как-то не с руки было ездить на красный свет. Тогда я впервые пожалел, что не смог изжить эту привычку. Обычно ничего не случалось. В этот раз случилось.
Краем глаза я заметил сумрачную фигуру человека возле машины. До меня не сразу дошло, в чем дело. И только когда передо мной мелькнул пистолет, сразу все стало ясно.
В таких случаях все происходит мгновенно. Детали ускользают. Сначала мне показалось, что налетчик был мулатом. Но в полиции я не мог с уверенностью сказать, какой у него был цвет кожи. В подобных ситуациях это не имеет никакого значения.
Грозно прозвучало предупреждение грабителя, что при малейшей реакции он нажмет на курок.
— Мне нужна твоя машина. Выходи, иначе выстрелю.
Мне показалось, что я участвую в каком-то спектакле уличного театра. За столиками кафе под кронами акаций сидели и разговаривали люди, как будто не произошло ничего необычного. У тротуара стояли двое мужчин, безмятежно наблюдая сцену ограбления. Они явно не испытывали желания прийти мне на помощь. Таковы здешние традиции — каждый должен выпутываться сам. Хотя их можно понять: кому хочется получить пулю, ведь жизнь стоит гораздо дороже, чем самая роскошная автомашина.
В подобных ситуациях главное — не терять присутствие духа, не делать резких движений и не предпринимать ничего, что могло бы подтолкнуть налетчика к агрессивным действиям. Заметив, что грабитель немного отошел от двери, я спокойно вышел на тротуар. Он торопил меня, угрожая пистолетом. Об этом не надо было предупреждать. По опыту других мне было известно, что налетчики особенно не церемонятся со своими жертвами и при малейшем неповиновении безжалостно стреляют.
Все произошло так быстро, что я даже не запомнил черты лица бандита. Обычно в полицейском участке предлагают по фотографиям узнать грабителя. Мне было безразлично, найдут ли его и что станет с автомобилем. Главное, что он не разрядил в меня пистолет.
Нападения, подобные этому, происходят все чаще. В Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро трудно найти человека, который не рассказал бы о подобном случае с ним или знакомым, иногда с печальным исходом. Со мной все обошлось. А если отыщется автомашина, то вообще можно считать, что мне крупно повезло.
Но это было только начало. Позже меня угораздило еще трижды подвергнуться нападениям. Теперь я стал ездить с закрытыми окнами. Налетчик бьет в стекло рукояткой пистолета. Я никак не реагирую. И как только загорается зеленый свет, еду дальше, как ни в чем не бывало. Пока никто не стрелял вдогонку. Хотя в реальной жизни случается и такое. Меня Бог миловал. Знакомые удивляются моей смелости. Они всегда опускают стекло и беспрекословно отдают автомашину или деньги. Я не открываю и ничего не отдаю.
Поступаю я так не потому, что слишком смел. Просто боюсь остаться один на один с пистолетом. А так между дулом и мной остается стекло, правда, не бронированное, но все же какая-то преграда, хотя и хрупкая. И осознание этого вселяет маленькую надежду, что не последует выстрел. Случается и такое: подлый, безжалостный выстрел, ставящий последнюю точку в чьей-то жизни.
Мой старый знакомый, комиссар уголовной полиции Вилано дал совет — не ходить и не ездить по ночным улицам города, а в дневное время не носить с собой дорогих вещей. Ну а если не повезет и на улице встретится грабитель, при себе нужно иметь 50–100 реалов, чтобы откупиться.
— А если с собой будет меньше денег, тогда что делать?
— Тогда надо отдавать все, что есть ценного, — часы, украшения и т. д. Иначе грабитель может убить.
— За что?
— Просто так, от злобы.
Часто в ограблениях участвуют подростки. А они по бразильским законам к судебной ответственности за грабежи и убийства практически не привлекаются. Тюрьмы и без того переполнены.
* * *— Что вас более всего беспокоит в преддверии XXI века? — такой вопрос был задан жителям Сан-Паулу в ходе опроса общественного мнения. Ответ напрашивался сам собой: преступность и безработица. «Мы дошли до такой точки, когда люди больше всего боятся подвергнуться насилию на улице», — сказал мне один знакомый социолог.
Мужчины и женщины из обеспеченных прослоек санпаульского общества очень обеспокоены тем, что могут получить пулю или потерять близкого человека. Преступность стала в один ряд с безработицей. Поэтому нет ничего удивительного, что житель Сан-Паулу постоянно подвергается всевозможным стрессам.
Трудно привыкнуть жить в атмосфере постоянного страха, опасаясь подвергнуться нападению на улице или потерять работу. Статистика бьет все предыдущие рекорды. В 1979 году в Сан-Паулу было зарегистрировано 8 убийств на 100 тыс. жителей, а в 1999 году — уже 58. На улицах города каждые три-четыре часа совершается убийство. Это настолько избитая тема для местных газетчиков и телерепортеров, что о ней вспоминают, лишь когда бандиты совершают очень дерзкие налеты и ограбления. А в дерзости и расчетливости им не откажешь.
Европейцам, привыкшим к несколько иной шкале ценностей, на которой человеческая жизнь занимает далеко не последнее место, трудно привыкнуть к довольно легковесному отношению бразильцев к подстерегающей их на улице опасности. Поговорить об этом любят, но в жизни зачастую этим пренебрегают. Да иначе, видимо, и быть не может, ибо нельзя жить с чувством постоянного страха. Мой сосед по дому Маркос, приветливый и жизнерадостный человек, как-то иронически заметил, что жить в Сан-Паулу — все равно что играть в «русскую рулетку». И многие играют в эту игру вовсе не оттого, что им нравится ходить по острию ножа. Просто так устроен бразилец, привыкший отмахивайся от опасности, если она не коснулась его непосредственно. По статистике, 60% жителей Сан-Паулу подвергались насилию на улицах города, причем многие неоднократно. Но немало и везучих. За 20–30 лет жизни в этом бесшабашном городе им ни разу не доводилось столкнуться лицом к лицу с грабителем.
