Андрей Буровский - Россия будущего
Заодно и от собственности избавят.
При советской власти тоталитарных сект не было — в том числе и потому, что их деятели в два счета загремели бы в тюрягу. Но и особой потребности в них не было — по крайней мере, массового спроса: «отцом родным» было само советское государство.
Но едва-едва оно исчезло, как появилось «Белое братство», и в него устремилось довольно много людей обоего пола и всех возрастов. Живым богом этой секты, «Мэри Дэви Христом» была некая комсомольская работница Марина Цвигун.
А там пошло больше! Появились «анастасиевцы» — после книги В. Мэгре «Звенящие кедры Сибири». Несметные полчища «анастасиевцев» собираются на побережье Черного моря к югу от Анапы и Геленджика, строят там свои «священные места» и разоряют раскопанные дольмены — думают, что их построили атланты и пришельцы с Луны.
В Сибири беглый мент Виссарион объявил себя новым воплощением Христа и начал основывать в Саянах «город Солнца» или храм, посвященный самому себе. Для строительства нужны были немалые денежки, но тут к Виссариону поехали толпы людей из Москвы и Петербурга. Они продавали квартиры, а деньги отдавали «Христу».
Недавно мне показывали фотографию: некая владелица кафе в селе Каратузское кормит на дармовщинку виссарионовцев. С владелицей, сельской женщиной лет 36–38, ее друг, чуть постарше; тоже местный предприниматель. У обоих хорошие, добрые лица, значительные лица сильных взрослых людей.
Вокруг виссарионовцы… Лица людей, может быть, душевно неплохих, но слабых, вялых, неуверенных в себе. Какие-то инфантильные лица. Такие и правда «не вписываются» в жизнь, требующую отвечать за себя, проявлять активность, что-то делать…
Людям такого типа при капитализме стало хуже.
Те, кому стало лучше
«Зато» выиграли люди самостоятельные. Те, кому как раз «отцы родные» не нужны. Кто и со своим собственным отцом при самых лучезарных отношениях старается держаться на дистанции и решать свои проблемы сам.
Чем сильнее в человеке эта самостоятельность, уверенность в себе, нежелание иметь над собой никаких командиров и начальников, тем ему стало лучше.
Стало лучше людям интеллектуальным, нестандартным, обучаемым; обладателям высокой квалификации.
Особенно же хорошо стало людям с коммерческой жилкой. Тем, кто умеет хорошо «продать» свою квалификацию и свой талант, заработать на них какие-то денежки.
В целом при всех недостатках, ужасах и потерях капитализма можно сказать: тех, кому стало лучше, намного больше тех, кому стало хуже.
Те, кому стало лучше, во много раз многочисленнее тех, кому стало хуже.
Но это еще не все… Качество тех, кому стало лучше, — выше. Лучше стало лучшим, а хуже — худшим. Лучше стало сильным, самостоятельным, умным, энергичным. Хуже стало слабым, неуверенным, трусливым, зависимым.
Те, кому стало лучше, как правило, лучше тех, кому стало хуже.
ЧАСТЬ IV. РОССИЯ, КОТОРАЯ МОЖЕТ БЫТЬ
Мы русские — какой восторг!
А. В. СуворовГлава 1. КАКАЯ У НАС МЕНТАЛЬНОСТЬ
Горе тому, кто совратит кого из малых сих.
Священное ПисаниеБольшой Московский Миф
Как «известно» господам патриотам, русский народ — это очень особый народ. Это другие народы плохие, особенно европейские, а он-то как раз хороший. Это у западных народов — индивидуализм и жажда наживы, а вот у русского народа — сплошная соборность, коллективизм в больших количествах и так далее. В общем, антибуржуазный он, русский народ.
Ожившая мечта Баркашова, Жириновского и Зюганова.
«Россич всегда хотел невозможного. Вечно голодный душой, он жил стремлением. Не жил еще на свете счастливый россич, ибо для себя самого он всегда оставался ниже своей мечты. Потому-то и добивался он многого.
Отстав от своих, затерявшись в толпе себялюбцев, россич казался жалким и глупым. В нем нет умения состязаться в уловках с людьми, убежденными в праве попирать других, жить чужим соком. Взявшись не за свое дело мелкой, личной наживы, россич всегда бывал и обманут, и предан. Таков уж россич, на самого себя он работает плохо, ему скучна такая работа.
Но как только, поняв ошибку, россич сбрасывает чужое обличье, откуда только брались у него и умение, и сила! Он забылся, его не терзают сомнения. Тут все сторонились, как бы случаем не задела ступня исполина.
Таков уж россич от рождения, совершившегося на берегу малой реки, которая течет с запада на восток и впадает в Днепр с правой руки»[25].
Усвоил, читатель? Не вздумай отбиваться от своих, не занимайся делом мелкой личной наживы — не твое. Все равно обманут и предадут, и вообще дело это презренное и гнусное. Вот если тебя не будут терзать сомнения и будешь бежать в общем стаде — тут-то все и шарахнутся в разные стороны, чтоб не задела ступня коллективного исполина.
А ведь как хорошо это сказано! Какое благородство интонации, какой превосходный слог.
Какой сильный писатель пропагандирует всю эту вредную и опасную чепуху.
Отмечу опять же высокое искусство автора. Самыми простыми словами, очень легко и просто он умеет вызвать у читателя горделивое чувство причастности и отрешенности от скверны земной. Словно поднимаешься в некие надмирные выси, отрешаясь от мелочи и суеты, в эмпиреи вершения истории… Создать такое ощущение у читателя — несомненно, большое искусство, и автор им владеет в полной мере. Что ж! Тем сильнее воздействие текста, и тем он становится опаснее.
Во множестве литературных произведений, от Гоголя до самых последних времен, весьма многие русские писатели просто изощрялись в этом противопоставлении России и Европы.
И по страницам сочинений философов и ученых, и по страницам художественной литературы все время расхаживают хорошие славяне, гадкие, противные иностранцы. Если автор художественного произведения талантлив, гадкие иностранцы получаются особенно омерзительными: к примеру, как те гнусные поляки, один из которых пожирает целого гуся под наведенным пистолетом Милославского[26].
«Не заражайтесь бессмыслием Запада — это гадкая помойная яма, от которой кроме смрада ничего не услышите. Не верьте западным мудрствованиям, они ни вас и никого к добру не приведут… Не лучше ли красивая молодость России дряхлой гнилой старости Европы? Она 50 лет ищет совершенства и нашла ли его? Тогда как мы спокойны и счастливы под управлением наших государей»[27].
Так поучает своих детей шеф корпуса жандармов барон Дубельт. А вот мнение Энгельса о Герцене: «… Герцен, который был социалистом в лучшем случае на словах, увидел в общине новый предлог для того, чтобы в еще более ярком свете выставить перед гнилым Западом свою «святую» Русь и ее миссию — омолодить и возродить в случае необходимости даже силой оружия этот прогнивший, отживший свой век Запад. То, чего не могут осуществить, несмотря на все свои усилия, одряхлевшие французы и англичане, русские имеют в готовом виде у себя дома»[28].
Как видно, у каждого находится своя причина считать Россию «родиной слонов». У монархиста Дубельта — благоденствие под сенью царствующего дома. У «социалиста» Герцена — восхитительная крестьянская община. У Суворова — мощь русского оружия.
Было бы интересно поискать — существует ли хоть одна сторона русской народной жизни (реальная или вымышленная), которая никогда не становилась бы основанием для «какого восторга!» и причиной полагать Россию выше всех остальных стран. Сильно подозреваю, что найти таковой не удастся.
Даже нищета становится причиной для «какого восторга»:
Эти бедные селенья!
Эта скудная природа!
Край ты мой долготерпенья!
Край ты русского народа![29]
И при советской власти Большой Московский Миф очень мало изменяется. Разве что проводится еще идея «народности» — то есть носителем идеальных качеств становится, так сказать, «простой народ», а не всякие там графья и буржуи. Вот и все.
Из исторических романов советской эпохи можно привести необъятное количество очень смачных примеров, один другого красочнее. То иноземцы истребляют всех китов в русских морях, а нам самим этого делать не дают. Мало этого, следуют страшные сцены истребления местных жителей, природы Дальнего Востока англосаксами[30]
То описывается кок, который во время полярной экспедиции на затертом льдами корабле заперся в камбузе и никому не дает ни кусочка из нескольких тонн хранящегося там продовольствия.
