Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2007 #1
В 1948 г. феномен космополитизма рассматривался в “Вопросах философии”. В редакционной статье он определялся как “реакционная идеология, проповедующая отказ от национальных традиций, пренебрежение национальными особенностями развития отдельных народов, отказ от чувства национального достоинства и национальной гордости. Космополитизм проповедует нигилистическое отношение человека к своей национальности — к ее прошлому, ее настоящему и будущему. Громкими фразами о единстве общечеловеческих интересов, о “мировой культуре”, о взаимном влиянии и взаимопроникновении национальных культур космополитизм маскирует либо империалистический, великодержавный шовинизм в отношении к другим нациям, либо нигилизм в отношении к своей нации, предательство ее национальных интересов. Идеология космополитизма враждебна и коренным образом противоречит советскому патриотизму — основной черте, характеризующей мировоззрение советского человека. Особая политическая актуальность борьбы против идеологии космополитизма связана в настоящее время с тем обстоятельством, что реакционный американский империализм сделал космополитизм своим идеологическим знаменем”. Внутриполитические причины активизации борьбы против идеологии космополитизма и национального нигилизма усматривались в том, что “на протяжении ряда лет в нашей печати имели место ошибки, шедшие по линии умаления достоинства и славы как русской культуры, так и культуры других народов СССР. Эти ошибки находили себе место в исторической литературе, в литературе по истории философии и общественной мысли, в работах по биологии, по литературе и искусству, в работах по истории науки и техники, по политической экономии”. Конкретных примеров обнаружилось много. В статье критиковался действующий учебник “История СССР. Россия в XIX в.” (М., 1940) для исторических факультетов университетов за “низкопоклонническую тенденциозность” разделов о русской культуре, в частности о Радищеве. Приводились конкретные примеры, надо признать, весьма выразительные: “Литературная форма “Путешествия” была взята Радищевым у английского писателя Стерна, автора “Сентиментального путешествия по Франции и Италии”… Радищев — ученик французских рационалистов и враг мистицизма, хотя в некоторых его философских представлениях материалистические идеи Гольбаха и Гельвеция неожиданно смыкаются с идеалистическими представлениями, заимствованными у Лейбница, которого Радищев изучал в Лейпциге. Его идеи о семье, браке, воспитании восходят к Руссо и Мабли… Общие мысли о свободе, вольности, равенстве всех людей сложились у Радищева, по его собственным словам, под влиянием другого французского просветителя — Рейналя”. Это давало возможность заключить: “Так великий русский революционер и оригинальный мыслитель оказался в изображении авторов учебника сшитым из иностранных лоскутков. Это и есть ярко выраженный национальный нигилизм, ликвидаторство в отношении нашего великого исторического наследства, открытая форма бесстыдного преклонения перед Западом”11.
Еще одна попытка подвести единую теоретическую базу под антипатриотизм и космополитизм сделана руководителем Управления пропаганды и агитации ЦК ВПК(б) Ф. Александровым в статье “Космополитизм — идеология империалистической буржуазии”. Антипатриоты, писал он, выступают под флагом космополитизма, потому что под ним удобнее всего пытаться разоружить рабочие массы в борьбе против капитализма, ликвидировать национальный суверенитет отдельных стран, подавить революционное движение рабочего класса. Космополитами в статье представлены известные ученые и общественные деятели дореволюционной России П. Н. Милюков, А. С. Ященко, М. И. Гершензон, левые эсеры и левые коммунисты, “враги народа” Пятаков, Бухарин, Троцкий. Безродными космополитами изображались также “лютые враги социалистического отечества”, перешедшие в годы войны в лагерь врага, завербованные гитлеровцами шпионы и диверсанты, а также все, пытавшиеся сеять среди советских людей дух неуверенности, пораженческие настроения12.
Особая политическая актуальность борьбы против идеологии космополитизма выявлялась по мере появления на Западе различных проектов объединения народов и государств в региональном и мировом масштабах. В годы войны У. Черчилль предлагал объединить Англию и Францию. После войны он активно пропагандировал замену ООН англо-американским союзом, поддерживал создание Соединенных Штатов Европы. Английский министр иностранных дел Э. Бевин 23 ноября 1945 г. говорил о “создании мировой ассамблеи, избранной прямо народами мира в целом”, о законе, обязательном для всех государств: “Это должен быть мировой закон с мировым судом, с международной полицией”13. В СМИ западных стран утверждалось, что “мировое правительство” стало неизбежным и его стоит добиваться, даже если для этого придется провести “третью мировую войну”. Известный английский философ Б. Рассел считал (сентябрь 1948 г.), что “кошмар мира, разделенного на два враждующих лагеря”, может кончиться только с организацией “мирового правительства”. Он полагал, что оно будет создано под эгидой Америки и “только путем применения силы”. Борьба за “единую всемирную федерацию” представлялась философу “наилучшим желанным выходом в условиях людского безумия”14.
В июне 1946 г. советский журнал “Новое время” познакомил общественность со сборником статей крупнейших американских ученых-атомщиков, в котором обосновывалась идея превращения ООН в “мировое государство”, призванное спасти мир от атомной войны и осуществлять контроль над атомной энергией15. В 1947 г. во французском городе Монтрё была собрана конференция мондиалистов. В ее резолюции выражалось убеждение, что “человечество может избавить себя навсегда от войны при условии создания мондиалистской конфедерации… Основание мирового федерального правительства является самой насущной проблемой современности… Только федерализм способен гарантировать выживание человека”16.
В сентябре 1948 г. “Литературная газета” дала представление о “движении мировых федералистов” в США, возглавляемых представителем крупного бизнеса К. Мейером. Под давлением этой организации, насчитывающей 34 тысячи членов, законодательные собрания 17 штатов США приняли резолюции, предлагающие конгрессу внести решение о пересмотре устава ООН, а на случай неприятия предложения Советским Союзом действовать без него. Был разработан проект “Конституции мира”, известной под названием “Чикагский план”. Над его созданием особый комитет “федералистов” трудился два года. В преамбуле документа провозглашалось: “Эпоха наций приходит к концу, начинается эра человечества”. Будущего “всемирного президента” предлагалось наделить огромными полномочиями, он должен возглавлять все вооруженные силы в мире, стать главным судьей, председателем “всемирного суда”17.
Американское движение за создание “всемирного правительства” возникло в конце Второй мировой войны. В сентябре 1945 г. к движению примкнул знаменитый физик А. Эйнштейн, заявивший, что единственный способ спасения цивилизации и человечества — создание правительства, решения которого должны иметь обязательную силу для государств — членов сообщества наций. К этой теме ученый неоднократно возвращался и позже. В сентябре 1947 г. в открытом письме делегациям государств — членов ООН он предлагал реорганизовать Генеральную ассамблею ООН, превратив ее в непрерывно работающий мировой парламент, обладающий более широкими полномочиями, чем Совет Безопасности, который якобы парализован в своих действиях из-за права вето.
В ноябре 1947 г. крупнейшие советские ученые (С. И. Вавилов, А. Ф. Иоффе, Н. Н. Семенов, А. А. Фрумкин) в открытом письме высказали свое несогласие с А. Эйнштейном. Наш народ, писали они, отстоял независимость в великих битвах Отечественной войны, а теперь ему предлагается добровольно поступиться ею во имя некоего “всемирного правительства”, “прикрывающего громко звучащей вывеской “мировое господство монополий”. Советские физики дипломатично писали, что их коллега обратился к “политическому прожектерству”, которое играет на руку врагам мира, вместо того чтобы прилагать усилия для налаживания экономического и политического сотрудничества между государствами различной социальной и экономической структуры18. В ответном письме Эйнштейн назвал опасения мирового господства монополий мифологией, а неприятие идеи “сверхгосударства” тенденцией к “бегству в изоляционизм”, особенно опасный для Советского Союза, “где правительство имеет власть не только над вооруженными силами, но и над всеми каналами образования, информации, а также над экономическим существованием каждого гражданина”. Иначе говоря, утверждалось, что только разумное мировое правительство может стать преградой для неразумных действий советских властей. С такими выводами в СССР, естественно, согласиться не могли. Единственный путь к предотвращению новой войны советская сторона видела в объединении всех антиимпериалистических и демократических сил, их борьбе против планов новых войн, против нарушения суверенитета народов в целях их закабаления19.
