Михаил Касьянов - Без Путина. Политические диалоги с Евгением Киселевым
Такие разговоры ходили. О том, что Ходорковский будто бы скупает депутатов, мне однажды с раздражением заявил сам Путин.
Между прочим, ничего особенного в этом нет. Во всем мире крупные бизнесмены делают взносы в фонды предвыборных кампаний кандидатов в депутаты, чтобы потом иметь в парламенте своих людей. И у нас так всегда было накануне любых выборов. Не секрет, например, что в парламенте всегда была и есть мощная депутатская группа лоббистов «Газпрома»
А что касается Ходорковского, мне кажется, что если бы тогда, осенью 2003 года, он действителъно скупил великое множество кандидатов в депутаты, то после его ареста должно было разразиться множество предвыборных скандалов. Ставленников злокозненного нефтяного олигарха должны были начать вычищать из партийных списков. Но ничего подобного не произошло. Из предвыборного списка «Единой России» убрали одного из акционеров ЮКОСа Владимира Дубова — и все. А после выборов оказалось, что в Думу прошли всего лишь три или четыре депутата, в прошлом как-то связанных с этой нефтяной компанией.
Вот что еще любопытно. Весной 2003 года я вдруг почувствовал, что общественному мнению стараются навязать мысль о парламентской республике. Со мной, как обычно, согласовывали текст послания президента Федеральному собранию, и я вдруг наткнулся на тезис о том, что в недалеком будущем Россия должна стать парламентской республикой. При этом никаких обоснований и аргументов в пользу такого фундаментального преобразования в тексте не приводилось. Я эту фразу вычеркнул, потому что был уверен: переход к парламентской республике возможен, только когда граждане России поймут, что такое политические партии и зачем они нужны. И когда будут уверены в незыблемости свободы политической деятельности. Но тогда, в апреле 2003 года, до такого уровня общественного развития было еще очень далеко.
Однако в поправленной редакции текста тезис о парламентской республике каким-то непонятным образом снова всплыл в несколько иной формулировке. И тогда я заподозрил, что речь идет не о парламентской республике как таковой, а о создании механизма удержания власти. Я вновь этот пассаж вычеркнул.
Еще раз?
Да, всего за 20 минут до начала выступления Путина в Кремле. А поскольку многие официальные СМИ заранее ознакомились с текстом президентского послания и заготовили соответствующие комментарии, то во многих изданиях и на сайтах поспешили сообщить, будто Путин объявил переход к парламентской республике. Хотя в действительности осталась только вписанная мною фраза про правительство, «опирающееся на парламентское большинство». Потом появились и другие признаки, что в администрации президента отрабатывают механизм будущего удержания власти. Ведь после выборного цикла 2007–2008 годов у нас возник похожий расклад. Путин — премь- ер-министр, лидер партии «Единая Россия», контролирующей больше двух третей мест в парламенте, которая уже подправила конституцию, увеличив продолжительность президентского срока до шести лет, а полномочий парламента — до пяти лет. В любой момент она может инициировать и другие новации. Похоже, вчерне разрабатывать эту конструкцию в Кремле начали именно тогда, весной 2003 года, а для отвода глаз обвинили во всех смертных грехах Ходорковского.
Теперь, когда известны многие обстоятельства «дела Ходорковского» и разгрома ЮКОСа, как считаете: был ли изначально у президента и членов его ближайшего окружения, прежде всего Игоря Сечина, план захватить все активы ЮКОСа? Или это родилось в процессе борьбы?
До какого-то времени мне казалось, что изначально такого плана не было, что цели преследовались исключительно политические: примерно наказать несговорчивого олигарха, парализовать его намерение поддержать оппозиционную общественно-политическую деятельность, лишить каких-либо ресурсов. Однако потом, когда основные активы ЮКОСа были отобраны в пользу группы «своих» людей, которая под прикрытием всей мощи государства и от его имени стала все активнее вторгаться в сферу энергетики, конечно, появились мысли, что это могло быть частью более широкого, заранее продуманного плана.
Хотя я в этом не уверен. Если этот план и существовал, то, скорее всего, в самых общих чертах, а детали его придумывались, корректировались, уточнялись на ходу. Помните, Путин летом 2004 года заявил, что государство не заинтересовано в банкротстве ЮКОСа? А буквально через несколько месяцев важнейшие активы ЮКОСа были отторгнуты через процедуру банкротства. Вполне вероятно, что Путин не кривил душой, просто в тот момент был какой-то другой сценарий.
Я думаю, Михаил Михайлович, что в конце концов мы узнаем еще много интересного о «деле ЮКОСа» то, что сейчас тщательно замалчивают. Это закон истории: рано или поздно всплывают документы, свидетельства очевидцев. Кто-то хочет облегчить душу, кто-то похвастаться своей информированностью, кто- то продемонстрировать причастность или, наоборот, непричастность к важным историческим событиям. Уж как долго в СССР скрывали правду о многих исторических событиях — о пакте Молотова — Риббентропа, об убийстве Троцкого, о Катыни, о расстреле рабочих в Новочеркасске! И все равно все или почти все стало известно. Так будет и с «делом ЮКОСа». Надо только набраться терпения подождать.
Согласен. Время все расставит по своим местам. И гораздо раньше, чем многим сейчас кажется.
Отставка определяет истинный вес политика
В судьбе всякого политика, покидающего высокий пост, этот момент неизбежно становится одной из узловых вех его биографии. Особенно если после этого политик превращается из сторонника правящего режима в оппозиционера.
«После этого», разумеется, не означает «вследствие этого». Именно такова позиция Касьянова: Михаил Михайлович не упускает возможности напомнить, что в оппозицию он перешел не сразу и уж точно не от обиды на президента Путина за внезапную отставку. Но общественное мнение устроено так, что изменить его бывает крайне сложно.
В биографии предыдущего российского политического инсургента Бориса Ельцина есть поучительная история про то, как началась его опала. Причиной ее стало злополучное выступление Ельцина на Пленуме ЦК КПСС в октябре 1987 года, когда он осмелился чуть-чуть покритиковать «генеральную линию» партии и за это получил по полной программе. На самом деле речь, которая стоила Ельцину места первого секретаря Московского горкома КПСС и кандидата в члены Политбюро ЦК, производила удручающее впечатление своей беспомощностью. Какие-то общие слова, намеки, полунамеки; ничего по-настоящему острого, жесткого, конфликтного в выступлении не было.
Когда ближайшие помощники Ельцина прочитали выступление шефа, то руками развели от досады: и вот за это — в отставку? Потом решили (кстати, по-моему, даже не посоветовавшись с Борисом Николаевичем): погибать, так с музыкой! Один из сподвижников Ельцина Михаил Полторанин, в то время главный редактор «Московской правды», сочинил совершенно другую речь, которая в действительности никогда не произносилась. Но через несколько дней она вовсю гуляла в списках по Москве.
В той придуманной речи было сказано обо всем, о чем люди с недовольством говорили на улицах и дома на кухнях, что копилось и вызывало раздражение. Бесконечные выступления Горбачева, успевшего порядком утомить публику своим нравоучительным многословием на фоне отсутствия реальных перемен в жизни людей. Километровые очереди за водкой. Неловкая и непривычная публичная активность Раисы Максимовны. Версия о том, что тогдашняя первая леди якобы пыталась вмешиваться в работу первого секретаря столичного горкома, который публично пожаловался на это Пленуму и был за это наказан, попала в точку, как биллиардный шар в лузу. Популярность Ельцина стала расти как на дрожжах, он вернулся в политику, став народным любимцем и трибуном. Когда в Политбюро опомнились — а для этого, смешно сказать, понадобилось целых два года — и напечатали в партийном журнале подлинную стенограмму выступления, никого уже не интересовало, что было на самом деле. Народ уже наизусть знал совершенно другой, апокрифический текст.
Миф о том, как Ельцин — и один в поле воин — с открытым забралом обрушился с критикой на самого Горбачева, жил своей отдельной жизнью, продолжая работать на рейтинг будущего президента России. Возможно, это был первый в нашей современной истории по-на- стоящему удачный опыт применения пресловутых PR-технологий в политической борьбе.
Я вспоминаю это так подробно потому, что и в 2004 году власть допустила ошибку, которой Касьянов мог воспользоваться. Неожиданная отставка вполне лояльного, а главное — весьма успешного, премьер-министра была объяснена Путиным предельно невнятно и неубедительно. Другие высшие чиновники при увольнении всегда получали взамен новое назначение и государственную награду. Замечу, что Касьянов, который долгие годы верой и правдой служил Отечеству и сделал действительно немало, не получил ни одной государственной награды не только после отставки, но и вообще в течение всей своей продолжительной карьеры.
