Александр Хинштейн - Кризис
В манифесте говорилось, что ассигнации имеют хождение наравне с монетой и «являющимся людям с теми ассигнациями выдавать за оные денег, сколько надлежит, немедленно». В народе утвердилось название для сторублевой купюры не хуже всякого «грин-бэка»… На таких купюрах печатали портрет Екатерины II. И называть их стали «катями» или даже уменьшительно-пренебрежительно: «катьками». Название держалось до революции 1917-го и даже при Советской власти! Несмотря на то, что на сторублевках давным-давно красовался портрет не какой-то контрреволюционной императрицы, а вождя пролетариев всего мира В. И. Ленина. Но и в 1970-х, и даже в 1980-х еще можно было услышать:
— Разменяй «катю».
…Размен же «катек» и всех других купюр в XVIII веке на металлические деньги производился. Но только медью. Серебряную и золотую монету государство использовало для оплаты внешних расходов и займов. К тому же новый бумажный рубль, фактически не обеспеченный золотом и серебром, запретили вывозить за границу. То есть получилось: металлические деньги Российской империи конвертируются, а бумажные — только для внутреннего употребления.
Но зато — Екатерина сумела избежать ошибки, присущей многим ее иностранным «коллегам»: с самого начала было установлено, что выпуск бумажных денег не должен превышать объема серебра и меди, находящегося в Ассигнационном банке.
Выпуск ассигнаций стал очень прибыльным делом. Себестоимость их была мизерной по сравнению с серебряной и медной монетой. Автор проекта введения «цеттелей» граф Сивере получил еще и частные доходы: ассигнационная бумага изготавливалась на принадлежавшей ему Красносельской бумажной фабрике. За лист бумаги, на которой печатным станом прокатывались крупные номиналы, Сенат платил по две копейки.
Естественно, эмиссия ассигнаций увеличивалась. К концу XVIII века в Российской империи сложились, как ни тяжело это сегодня представить, две параллельные денежные системы: серебряный рубль, обеспеченный запасами драгоценного металла в казне, равный 100 серебряным же копейкам. И бумажный ассигнационный рубль, не обеспеченный ничем, кроме доверия населения и равный 100 медным копейкам.
Соотношение серебряного и бумажного рубля все время менялось в сторону уменьшения стоимости ассигнаций. В 1800 году за бумажный рубль давали 55 копеек серебром. В 1812 году, накануне войны с Наполеоном, — 35, а в 1825-м, в год восстания декабристов, — 30 копеек серебром.
За все старались платить ассигнациями-цидулками, а дорогое серебро придерживать и копить. Тем более что серебро не подделаешь. Ассигнации же были дешевы, и подделать их не представляло труда. Достаточно было перерисовать двойку на семерку, и 25-рублевая купюра разом утраивалась в цене. Подлинность бумажных денег удостоверялась подписями сенаторов, ставившимися на купюрах, и лишь с 1787 г. — подписями чиновников банка, которые тоже легко подделывали.
Наполеон Бонапарт перед нападением на Россию велел напечатать фальшивых ассигнаций по одним данным на сто, по другим — даже на двести миллионов рублей. То-то французы за все щедро расплачивались русскими деньгами!
Сам масштаб подделки показывает, как плохо были защищены ассигнации. Часть фальшивок распознавали легко, потому что их печатали люди, плохо знавшие русский язык. И на купюрах иногда красовалось: «обманывается на серебро».
Часто наполеоновские фальшивомонетчики ленились ставить на купюрах разные номера и серии1.
' Однажды под Смоленском целой деревне выдали в уплату за фураж и хлеб кредитки с одним и тем же номером. Возмущению мужиков не было предела, и они дружно подались в партизаны. Эту историю описывает Василий Иванович Бабкин… Его книга до сих пор не опубликована, я смог ознакомиться с этой потрясающей работой благодаря сотрудничеству с историком Е. Н. Сметаниным. Огромное Вам спасибо, Евгений Николаевич! — Прим. науч. ред.
Но иногда они старались на совесть. Некоторые «французские» фальшивые купюры ходили аж до 1849 года, до изъятия из обращения всех ассигнаций. Они были практически неотличимы от подлинных, только современными средствами можно их распознать.
Наполеон I, Наполеон Бонапарт (1769–1821) — первый консул Французской республики (1799–1804), император французов (1804–1814 и март-июнь 1815).
Жизнь Бонапарта известна до последних мгновений. А вот с детишками его не так. Знали ли вы, что его незаконнорожденный сын Александр Жозеф Флориан Колонна-Ва-левский был официальным представителем Франции на Парижском конгрессе — том самом, который подводил итоги Крымской войны? Как нетрудно догадаться, матерью министра иностранных дел Франции была польская красавица графиня, увековеченная в польских же духах Pani Walewska.
Сын же пасынка Бонапарта от Жозефины — знаменитого генерала Евгения Богарне, напротив, переселился в Россию и принял православие! Все дети и внуки его считали себя русскими и жили у нас вплоть до 1917 года
Нам доводилось спрашивать специалистов: есть ли у них уверенность, что все хранящиеся в музеях старые российские купюры — подлинные? Такой уверенности не высказал никто….
Как всегда при любом экономическом кризисе, все зависело от решительности и энергии правительства. Что и логично: ведь экономический кризис порождается самим человеком. Не в силах людских укротить засуху или обуздать тайфун. Но прекратить выпуск ничем не обеспеченных бумажек человек может. И остановить безумие очередной «золотой сети» тоже способен.
Но Александр I был слишком увлечен войной и освобождением Европы и мало задумывался о законах экономики. Денег, как водится, ему не хватало, и власти вновь прибегли к помощи спасительного печатного станка.
Только за четыре военных и послевоенных года (1812–1815) бумажных денег было выпущено аж на 244,5 миллиона рублей, что изрядно подстегнуло инфляцию. Ни поднятие налогов, ни сокращение бюджетов всех ведомств (секвестр, выражаясь современной терминологией) не могли остановить падение рубля.
Николай I (1796–1855) — император с 1825 года.
При нем в России появились железные дороги. Николай впервые увидел паровоз в возрасте 19 лет во время поездки в Англию. Говорят, будущий император стал первым русским кочегаром. Попросился к инженеру Стефенсону на его железную дорогу, поднялся на паровоз, бросил в топку несколько лопат угля — и проехался на этом чуде техники. В экономике был сторонником жесткой протекционистской политики. В годы его правления в ВТО мы бы точно не вошли
А ведь великий (без дураков!) реформатор Сперанский еще в 1810 году предлагал изъять все ассигнации из обращения и вместо них ввести кредитные билеты по «общему курсу», то есть на основе равенства курсов металлических и бумажных денег.
А кредиты обеспечивать серебром.
Александр 1 на такую меру не решился, а вот Николай I — пошел. Все же Николай был решительнее брата, увереннее в пользе «строгого администрирования». В 1839–1843 годах его министр финансов граф Евгений Францевич Канкрин вывел из обращения ассигнации и ввел кредитные билеты, разменные на серебро. В 1849 году билеты и старые ассигнации обменивались на ассигнации нового образца. Может, и наступил бы в России период взаимозаменяемых бумажнометаллических денег.
Но тут — война… Вредные они для экономики, эти войны. С началом Крымской кампании (1853–1857) банки прекратили обмен ассигнаций на золото и серебро. Как всегда во время войн, станок перегрелся, печатая купюры.
Витте Сергей Юльевич (1849–1915) — профессиональный железнодорожник, затем улыбкой судьбы стал министром путей сообщений, и далее наверх — вплоть до премьера. Когда Витте после войны с Японией получил титул графа, его многочисленные завистники стали звать его «графом Полусахалин-ским». Южная половина острова Сахалин по условиям Портсмутского мира действительно отошла японцам аж до 1945 года. Для нас же сегодня важно другое: Витте — один из действительных авторов «русского экономического чуда» конца XIX — начала XX века
Опять серебро превращалось в сокровище, а кредитные билеты — в труху.
Снова возникла опасность кризиса.
И опять пришел на помощь умный реформатор; на этот раз — Витте, министр финансов Александра И. В 1895–1897 годах он осуществил свободный размен кредитных билетов на золото. Выпуск бумажных рублей был равен числу золотых рублей — империалов.
Финансовый кризис в России мог сделаться реальностью… но не начался.
Было несколько мелких кризисов перепроизводства в конце XIX — начале XX века. И только. А финансовый кризис так и не грянул вплоть до Первой мировой войны. Финансовая система России оставалась самой стабильной, самой надежной в Европе.
