Андрей Буровский - Да здравствует «Застой»!
Разумеется, рядовой человек (и на Западе, и особенно в СССР) мало что мог знать о переговорах дипломатов и руководителей стран, о новых системах вооружений и тонкостях международных соглашений. Тем более никто не знал, что Фидель Кастро с начала 80-х годов настойчиво уговаривал СССР нанести ядерный удар по Соединенным Штатам. СССР терпеливо разъяснял союзнику, что его же, дурака, бережет: в результате такого удара радиоактивное облако никак не минует и Кубу.
Об этих переговорах и уговорах мы ничего не знали, только в 1995 году частная исследовательская группа из Университета имени Джорджа Вашингтона под названием Архив национальной безопасности (National Security Archive) по договору с Пентагоном опубликовала двухтомник под названием «Soviet Intentions 1965–1985» («Советские намерения, 1965–1985 гг.»)
Но все видели — дело реально идет к новой войне.
В США в 1980–1983 годах появились десятки книг, авторы которых предостерегали, что политика Рейгана грозит уничтожением едва ли не всей жизни на Земле. В июне 1982 года в Центральном парке Нью-Йорка собрался миллион протестующих.
В СССР активные протесты были совершенно невозможны, но я знаю не одного и не двух людей, которые «принимали меры»: покупали дома в деревнях, или строили зимний вариант садовых домиков на своих участках, запасали «все необходимое» на случай войны. От теплой одежды и инструментов до нерегистрированных «стволов». Все это очень напоминало атомную истерику в США в 1950-е… К нам она пришла на тридцать лет позже и протекала в таких… в не обсуждаемых вслух формах. Страх пред новой войной, перед атомными бомбежками, крылатыми ракетами охватил очень большой процент людей.
— Это будет даже не Великая Отечественная… намного страшнее… — говорилось на кухнях и в дружеских компаниях.
Конец истории? Отсутствие движения? Ничем таким в начале 1980-х и не пахло.
А потом стратегическая концепция опять сменилась, и «виноват» в этом был наш соотечественник, академик Никита Николаевич Моисеев. Это был великий человек, один из создателей концепции глобальной эволюции, продолжатель другого великого ученого, Владимира Ивановича Вернадского.
Занимался он компьютерным моделированием глобального климата и вообще всей «земшарной» системы. Под его руководством Вычислительный центр Академии наук СССР разработал математическую модель последствий ядерной войны… Получилось нечто настолько жуткое, что результаты проверяли и перепроверяли несколько раз.
С легкой руки Моисеева и пошел гулять термин «ядерная зима»… получалось, что нанести-то упреждающий удар можно. И США может уничтожить СССР 500 раз, и СССР может уничтожить США 400 раз. И нанести удар так быстро, что противник не успеет ответить, можно… Только бессмысленно, потому что погибнет не только противник. Погибнет и вся биосфера планеты Земля. Колоссальное количество грунта поднимется в атмосферу, сделает ее непрозрачной, погубит все высшие формы жизни. В некоторых районах Южной Америки температура круглый год будет около нуля… Тропическая растительность погибнет, но в этих районах все же можно будет выжить, если заранее запастись оружием, продовольствием, обеззараживающими веществами, медикаментами и так далее. Но на большей части территории Земли температура круглый год будет минус 30–40 градусов, и все погибнет. К чему стоит добавить смерчи невиданной силы, цунами высотой в несколько сотен метров, землетрясения и подвижки земной коры. В общем Апокалипсис, конец земной цивилизации и конец человечества… по крайней мере такого, каким мы его знаем.
Не в интересах СССР было скрывать результаты этого исследования. О них доложили на международном уровне, их опубликовали в печати в СССР.[93] Американцы проверили данные Моисеева… И стратегическая концепция изменилась.
Изменение стратегических концепций на 180 градусов на протяжении 8 лет — это у нас тоже «застой»?
Внутри «лагеря социализма»
Внутри «лагеря социализма» тоже можно было наблюдать что угодно, кроме «застоя».
Еще 14 мая 1955-го Албания, Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия заключили Варшавский договор. Организация Варшавского договора (ОВД) возникла в ответ на присоединение ФРГ к НАТО. Государства — участники Варшавского договора обязывались «воздерживаться в своих международных отношениях от угрозы силой или ее применения, а в случае
вооруженного нападения на кого-либо из них оказать подвергшимся нападению государствам немедленную помощь всеми средствами, какие представятся им необходимыми, включая применение вооруженных сил».[94]
Но внутри лагеря социализма было и не спокойно, и до полного единства далековато. Критика культа личности И.В. Сталина на XX съезде была с воодушевлением воспринята в одних странах и очень плохо в других: в Албании и в Китае. Отношения с Китаем сразу резко ухудшились. Мао Цзэдун и его окружение не принимало ни идеи «мирного сосуществования», ни либерализации экономики, ни отказ от репрессий.
В годы «культурной революции» политика Хрущева однозначно определялась как ревизионистская, а СССР рассматривался как «ревизионистское государство» отступников от «истинного марксизма».
Дошло до того, что СССР был вынужден отозвать весь корпус советских специалистов, работавших в КНР по программе международного сотрудничества. А было их до 30 тысяч человек. В СССР выехали и почти все россияне, ставшие эмигрантами во время Гражданской войны.
Взрыв агрессивной демагогии Мао, «культурная революция», обзывательство «ревизионистами», территориальные претензии на Дальний Восток и Сибирь, растущая напряженность довели до вооруженных конфликтов: в 1969-м на советско-китайской границе произошли вооруженные столкновения в районе острова Даманский (на Дальнем Востоке) и Семипалатинске (Средняя Азия), с обеих сторон погибло более тысячи человек.
Фактически СССР лишился важнейшего стратегического союзника. Симонов писал, что:
…объятия сплели
Шестая часть земного шара
И четверть населения Земли.
Теперь мировая система социализма оказалась заметно ослаблена. Что маленькая Албания ушла в изоляцию — мелочи, а вот Китай…
Другие же социалистические страны сделали прямо противоположные выводы: раз сами русские отказываются от сталинского наследия, нам тоже можно много чего. От независимой политики до выхода из лагеря социализма.
В июне 1956 года в Познани выступили рабочие завода им. Сталина. Число погибших, по разным данным, колеблется от 57 до 78 человек.
Арестовали 323 человека, под суд пошло 154, в зале суда появилось 37. В итоге двое были освобождены, четверо получили условные сроки, 23 человека от 6,5 месяца до 6 лет.
Советский Союз был готов двинуть войска, но в этом, оказалось, уже нет необходимости.
23 октября — 9 ноября 1956 года в Венгрии бушевало самое настоящее восстание. Повстанцы, до 50 тысяч человек, убили около 800 коммунистов, требовали сменить правительство и вывести советские войска.
Восстание подавили советские войска (30 тыс.) при поддержке венгерских рабочих дружин (25 тыс.) и венгерских органов государственной безопасности (1,5 тыс.). Применялись артиллерия и танки. Больше 5 тысяч венгров были арестованы, больше 800 из них отправлены в СССР в тюрьмы. Из Венгрии выехало 200 тысяч человек (5 % всего населения).
Становилось очевидно, что надо продумывать способ удерживать «мировую систему социализма». О доктрине «ограниченного суверенитета» у нас пишут мало, а зря. На этой доктрине мировая система социализма и держалась. Суть этой доктрины, разработанной, по одним данным, лично Л.И. Брежневым, по другим — совместно с Андроповым, в праве остальных стран Варшавского договора вмешиваться во внутренние дела каждой из них. Вплоть до акций устрашения и военного вторжения в страны, которые попытаются проводить независимую от СССР внутреннюю и внешнюю политику. На Западе доктрину «ограниченного суверенитета» называли еще «доктриной Брежнева»: о ее принципах Леонид Ильич говорил совершенно откровенно.
Но пока государство лояльно, пусть оно имеет право вести сравнительно независимую экономическую и социальную политику. В результате в разных странах Восточной Европы установился весьма разный… как тогда говорили, «режим». Без тюремной фразеологии никуда: «лагерь», «режим», «распределение», «накопление». Но ведь и правда режим в ГДР разительно отличался от режима в Польше, а тот от режима в Чехословакии. В Польше было крестьянское землевладение, мелкая частная собственность, поляки свободно ездили по всему миру. Как они сами говорили, «режим у нас самый мягкий». В Чехословакии не было крестьянского землевладения, но можно было свободно слушать вражеские радиоголоса и читать прессу из ФРГ и Франции. А в ГДР режим по жесткости превосходил и советский. Поляки были от него в ужасе.
