Газета Завтра Газета - Газета Завтра 294 (29 1999)
Эти слова всегда жили в душе Шукшина, и я думаю, они были заветной, спасительной Молитвой — как Сростки. Слова Гоголя можно, на мой взгляд, применить и к жизненному пути Шукшина. Недаром автор "Мертвых душ" был любимым вдохновителем Василия Макаровича. Да и рассказы, публицистика, фильмы Шукшина говорят о том, что богохульником он не был.
В редакции вешенской районной газеты "Советский Дон" долгие годы работал фотокорреспондентом Василий Ильич Чумаков. Он подарил мне и Шкуратову ряд редких фотографий. Чумакову и выпала честь фотографировать встречу Шолохова с актерами съемочной группы "Они сражались за Родину". Чумаков сделал на этой встрече 18 снимков, и все они к тому времени (август 1980 г.) еще нигде не публиковались. На пяти из них участники встречи за гостеприимным столом, уставленным разносолами и бутылками вина. За праздничным столом уместилась большая съемочная группа фильма "Они сражались за Родину" — Бондарчук, Никулин, Лапиков, Лазаренко, работники аппарата Ростовского обкома партии. Рядом с Шолоховым по левую руку сидит Шукшин. На фото он какой-то усталый, ушедший мыслями глубоко в себя.
... Когда Шолохов на террасе прощался с гостями, он с любовью окинул их всех своим взглядом и по-отцовски напутствовал: — Вы только не умирайте... Вам надо многое успеть...
Слова Шолохова оказались пророческими. Не прошло и трех месяцев, как не стало Шукшина... а через 16 лет и друга Макарыча — Георгия Буркова...
ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ
Теплоход "Климент Ворошилов" отошел от причала московского речного вокзала и взял курс на Астрахань.
Эта поездка представляла для меня особый интерес. Хотелось собрать материал о пребывании на Волге режиссера Василия Шукшина, где он со съемочной группой "Степан Разин" подыскивал места для съемки будущего фильма, к которому шел всю жизнь. Путь его был тернист, порой неудачен, но чаще ему ставили всевозможные преграды, одолеть которые можно было, лишь тратя здоровье, силы, природную смекалку, умея идти на компромисс...
Хотелось мне побеседовать с людьми, с которыми режиссер встречался на Волге, и разыскать в Волгограде врачей, которые поставили диагноз — острая сердечная недостаточность... И еще знал я, что где-то бороздит волжские воды теплоход "Дунай", тот самый, на котором в хмурую осеннюю ночь на 2 октября 1974 года, в разгар съемок фильма "Они сражались за Родину", случилось непоправимое...
Из редакции газеты "Волгоградская правда" звоню на квартиру писателя И. Гуммера. Договариваемся встретиться с ним в Доме литераторов.
— Иосиф Самуилович, как вы познакомились с Шукшиным? — задал я традиционный вопрос.
— Первый раз я беседовал с Василием Макаровичем осенью 1970 года, — начал свой рассказ Гуммер. — В то время я получил задание от "Литературной газеты" подготовить материал о том, как продвигаются у режиссера дела в постановке картины "Степан Разин". Наш разговор состоялся в гостинице "Волгоград".
— Почему вы хотите снимать фильм о Разине?
Он ответил не сразу, задумался.
— У меня такое мнение, что Разин современен, — ответил Шукшин. — Это то же крестьянство, но только триста с лишним лет назад. Для меня он прежде всего крестьянский заступник. Но дороже всего мне этот человек именно как человек, искавший народу волю...
— Это была ваша единственная встреча с Шукшиным?
— Нет, почему же? Второй раз я встречался с Шукшиным на Дону, во время съемок "Они сражались за Родину". Стояло знойное лето 1974 года. Шукшин пригласил зайти в каюту. Присел я. На секунду осмотрелся. Видно было, что он занят, но все же я осмелился и поинтересовался: "Василий Макарович, как идут ваши дела с картиной "Степан Разин"? Не остыли еще?" Шукшин глубоко затянулся сигаретой. Помолчал. "Да нет, не остыл... самый накал сейчас... самое пекло и в душе, и в степи, где идут съемки по роману Шолохова. Дела со "Степаном" продвигаются... медленно, но идут потихоньку... актеров начал подыскивать..."
Когда я начал работать над темой "Автографы Шукшина", вспомнил встречу с Гуммером, написал ему письмо с просьбой рассказать об автографах Шукшина, если они у него есть.
В своем ответе Иосиф Самуилович сообщил: "... у меня две книги Шукшина. Одна — "Земляки", на которой актер сделал надпись: "Иосифу Гуммеру и Ирме Родионовой (заочно, с удовольствием) на добрую память. Дай Бог здоровья и удачи! Окт. 70. Волгоград". (Ирма Аркадьевна — жена И. Гуммера, журналистка. — А. Л.).
Эта книга подарена, когда Шукшин приезжал с киногруппой осматривать места будущего фильма "Степан Разин" и я делал с ним материал в "Литгазету" — "Степан Разин" — легенда и действительность".
Вторая книга — "Характеры". Надпись: "Татьяне Гуммер, старой знакомой (заочно, через папу), — на добрую память и с добрыми пожеланиями. 5 июня 74-го. Хутор Мелоклетский (на Дону). Фильм "Они сражались за Родину". (Во второй надписи либо Гуммер, либо Шукшин допустили ошибку: правильно — хутор Мелологовский, недалеко от станицы Клетской. — А. Л.).
О встрече с Шукшиным на Дону был опубликован большой мой материал "А степная трава пахнет горечью" в "Литературной газете".
И в первой, и во второй нашей встрече (особенно во второй) были долгие откровенные разговоры. Не все, к сожалению, запомнилось, но многое удалось записать. Бережно берегу правку, сделанную рукой Шукшина по первому материалу, и собственноручный краткий ответ на мои вопросы во второй раз". Вот такое письмо я получил от Гуммера.
...Состарившаяся преждевременно плоскодонная лодка одиноко лежала вверх днищем на безлюдном песчаном берегу. Нудный осенний дождь осыпал просмоленное днище. Вспомнились строки Николая Рубцова:
Красные цветы мои
В садике завяли все.
Лодка на речной мели
Скоро догниет совсем.
Наступал час грустной, волнующей встречи: к волжской пристани медленно приближался старенький двухпалубный теплоход "Дунай". Я снял кепку... С разрешения первого штурмана Алексея Ивановича Чевычалова в сопровождении проводницы с трепетом поднимаюсь на верхнюю палубу. Вот и дверь из красного дерева под номером 8. "Даже таблички нет", — резанула мысль. Щелчок ключа — и дверь плавно открывается. Мгновение стою в оцепенении, прежде чем перешагнуть порог каюты. Вот оно, последнее убежище Шукшина...
Очень простенькая, без каких-либо удобств двухместная каюта, в которой провел последние дни своей недолгой жизни Василий Макарович.
Здесь, в каюте Шукшина, мне вспомнился просторный номер бывшей гостиницы "Англетер", в которой трагически оборвалась жизнь Сергея Есенина. Обидно, что как в номере бывшей гостиницы, так и в каюте теплохода проживали люди, не подозревая, что рядом умирал человек...
С нижней палубы до меня донеслась щемящая душу песня, которую пели туристы:
Как бы мне, рябине,
К дубу перебраться?
Я б тогда не стала
Гнуться и качаться...
В моем понимании: тонкой рябиной встает передо мной лирический образ Есенина, а Шукшин в своем творчестве видится в образе могучего дуба.
...В собранных мною кратких шукшинских автографах прочитывается многое: и его характер, и его привязанности, и его позиция. Думаю, что они интересны всякому, кто увлечен творчеством Шукшина.
На моем пути были и неудачи, и ошибки, и оплошности, которые дорого обошлись мне... На пути встречал я добрых людей, но попадались и такие, после встреч с которыми надолго выпадало перо из рук... Однако я продолжаю поиски. И все чаще думаю вот о чем. Если вы, прочитав рассказы Шукшина, его романы, повести, его злободневную и сегодня публицистику, просмотрев его фильмы, не придете к тенистым аллеям Новодевичьего кладбища, не поклонитесь его могиле, не постоите здесь в тиши, наедине со своими мыслями, значит, не нашлось места в вашей душе для Шукшина, значит, не встревожила еще ваше сердце "Калина красная". Но таких людей на нашей земле, я верю, все-таки мало. Василий Макарович Шукшин — народный русский писатель.
Станкостроительное техоснастка заточное оборудование 6 предлагает свою продукцию.
