Николай Васильев - Америка с чёрного хода
– Так дальше продолжаться не может, – резюмирует свои экономические выкладки первый железнодорожник. – Мы живем, как нищие, а если не добьемся прибавки, то скоро и вовсе потеряем человеческое подобие.
– Ну, на этот раз, пожалуй, мы свое получим, – говорит его товарищ. – Нас ведь целая армия, надо только крепко держаться.
Действительно, во всеобщей стачке железнодорожников принимало участие около 1250 тысяч человек – это была целая армия труда. Но именно потому, что стачка подняла такую огромную массу рабочих и служащих, именно потому, что в случае успеха она оказала бы большое влияние на другие отряды американского рабочего класса, против железнодорожников ополчилась вся реакция. В движение был приведен весь аппарат государственной власти. Президент Трумэн издал приказ о временном переходе железных дорог под контроль правительства, чем формально превращал железнодорожников в государственных служащих, а это лишало их права бастовать в защиту своих требований. Вместе с тем военное министерство распорядилось, чтобы армия была готова «помогать всеми возможными способами». Под таким нажимом и под недвусмысленной угрозой репрессий руководство профсоюзов, не считаясь с тем, что массы готовы бороться до успешного конца, согласилось на прибавку в один доллар двадцать восемь центов. Но даже и эта прибавка была частичной победой. Значение стачки состояло в том, что армия железнодорожников почувствовала силу своего организованного массового отпора, который она может противопоставить грабительской политике монополий и который, при правильном руководстве, может дать гораздо больший политический и экономический эффект.
9. ГОЛОС НАРОДНОГО ПЕВЦА
Пятнадцать миллионов негров, проживающих в Соединенных Штатах, зачислены американскими расистами в разряд «неполноценных существ», будто бы неспособных к восприятию современной культуры и техники. На этом «основании» гнусные представители американской «расы господ» – достойные потомки вчерашних рабовладельцев и фактические рабовладельцы сегодня – позволяют себе всячески угнетать многомиллионный негритянский народ. И вопреки всем рогаткам и притеснениям, люди с темной кожей, выдвинувшие из своей среды немало высокоодаренных деятелей науки и культуры, дали в XX веке угнетающей их стране-мачехе наиболее талантливого ее артиста, имя которого известно всему миру. Ни один американский артист никогда не пользовался такой широкой популярностью, как Поль Робсон – замечательный певец и драматический актер, общественный деятель, мужественный борец за дело мира и демократии, любимый оратор народных митингов. Американским «сверхчеловекам» есть от чего прийти в бешенство при одном упоминании его имени!
Выдающийся талант Поля Робсона сумел пробить себе дорогу даже в Соединенных Штатах, где артист обычно становится объектом коммерческой эксплоатации со стороны хищного антрепренера. Через все испытания, выпадающие на долю американского артиста, притом негра, Робсон пронес свое стремление к подлинному большому искусству. Где бы он ни выступал – на сцене оперного театра или на экране кино, у микрофона радиостудии или с концертных подмостков, – Поль Робсон всегда представлял реалистическое направление в искусстве, доступное пониманию широких слоев народа.
Огромное влияние на творческую деятельность негритянского певца оказало пребывание его в СССР в 1934 году, когда перед ним раскрылось во всем своем величии свободное советское искусство. Вместе с тем перед ним открылся совершенно новый мир, не знающий угнетения человека человеком, мир, где все люди равны независимо от Цвета кожи и происхождения, где проповедь расовой ненависти карается, как злейшее преступление.
С тех пор Поль Робсон питает к нашей стране глубокую и искреннюю дружбу и пользуется любым случаем для того, чтобы ее выразить. Если где-нибудь устраивается собрание друзей Советского Союза, Робсон – неизменный и активный его участник.
Мне случилось присутствовать на одном из таких митингов, созванном Национальным советом американо-советской дружбы в Медисон-сквер-гарден.
Медисон-сквер-гарден – обычное место митингов прогрессивных организаций: здесь выступают и с обличением фашистского диктатора Франко и в защиту испанских республиканцев, томящихся в тюрьмах Испании, здесь неоднократно собирались «Прогрессивные граждане Америки», а позднее – члены прогрессивной партии; с трибуны этого зала разоблачают американский фашизм, расовую дискриминацию, экспансионистскую политику монополий. Здесь можно видеть известных американских и зарубежных прогрессивных деятелей.
На этот раз митинг являлся демонстрацией дружбы между американским и советским народами по случаю годовщины Великой Октябрьской революции и годовщины установления дипломатических отношений между США и СССР.
В огромном помещении Медисон-сквер-гарден, вмещающем двадцать тысяч человек, не было ни одного свободного места. Тут собрались рабочие, служащие, интеллигенция, люди всех национальностей, населяющих Нью-Йорк. Они расположились на ярусах, идущих вокруг всего зала, в центре которого, на помосте, стояла трибуна.
Перед микрофоном, под лучами мощных юпитеров, ораторы сменяют друг друга, а интерес слушателей к митингу ни на йоту не ослабевает. Тема, затрагиваемая в речах, им близка и понятна. Ораторы подчеркивают значение Советского Союза для международного мира и безопасности, доказывают гибельность наметившихся в США тенденций к ухудшению отношений с СССР, тенденций, вызванных стремлением заправил Уолл-стрита к установлению мирового господства, осуждают подготовку новой войны, которую лихорадочно проводит реакционная военщина. По реакции публики невозможно сомневаться в ее полном согласии с тем, что говорится с трибуны.
Очень высоко ценят здесь слово правды о Советском Союзе, о достижениях советского народа в деле восстановления разрушенных немецко-фашистскими ордами сел и городов, фабрик и заводов, об успехах в выполнении послевоенной пятилетки. Об этом говорит представитель советского посольства. Его сообщение сопровождается частыми аплодисментами и овациями. Когда он говорит о росте благосостояния советских людей, его слушают затаив дыхание. Очевидно, многие слушатели, если не все, мысленно сравнивают этот факт с непрерывным ухудшением собственного материального положения.
Но вот на трибуну поднимается новый оратор – темнокожий человек огромного роста, с добродушной улыбкой на лице. Его встречают особенно продолжительными аплодисментами. В этой аудитории о людях судят не по цвету их кожи, а по их делам. Поля Робсона все знают как активнейшего политического деятеля, бесстрашного борца за права рабочего класса, за национальное равенство.
Робсон приветливо и с достоинством раскланивается на все стороны, пока не стихает гром аплодисментов, затем подходит к микрофону. Он говорит на ту же тему, что и предыдущие ораторы, но его содержательная речь своеобразна и неповторима. Робсон все время украшает ее песней. И когда раздаются звуки могучего и вместе с тем мягкого баса Робсона, зал в восхищении замирает. Песня напрашивается сама собой, когда Робсон говорит о великом советском народе, о его творческом порыве, о братском содружестве национальностей Советского Союза. Он исполняет любимые песни советского народа, некоторые из них на русском языке. Публика подхватывает популярную мелодию «Песни о Родине». «Широка страна моя родная…» – поют вместе с Робсоном тысячи голосов, и, слушая их, лишний раз убеждаешься в том, что Родина социализма – родная страна не только для советских людей, но и для несчетных миллионов простых людей во всем мире.
Долго не смолкает овация после того, как Робсон кончает свое прочувствованное выступление.
После митинга мне удалось повидаться с Полем Робсоном. Я застаю его в особом помещении Медисон-сквер-гарден, где обычно спортсмены или артисты ждут своего выхода на сцену.
Мы знакомимся, и я говорю Робсону, какой большой вклад он вносит своими выступлениями в дело укрепления дружбы между народами СССР и США. Робсон улыбается своей добродушной улыбкой и говорит:
– Когда мои политические враги хотят бросить мне обвинение, они обзывают меня «красным агитатором», задавшимся целью пропагандировать Советский Союз и его успехи. Они не понимают, какую честь оказывают мне этим. Да, я действительно пропагандист достижений вашей страны, потому что я мечтаю о том счастливом времени, когда и моя страна сможет с гордостью провозгласить о таких же достижениях.
Рсбсон вспоминает о наиболее ярких эпизодах своего пребывания в СССР, а затем резюмирует:
– Нужно ли подчеркивать, что там, в Советском Союзе, я чувствовал себя совсем другим человеком? Когда я прохожу по улицам Нью-Йорка или любого иного американского города, я всюду замечаю обращенные на меня взгляды, полные ненависти или презрения. Некоторые прохожие сторонятся меня, как прокаженного. Кое-кто смотрит с состраданием к несчастному негру, с жалостью, не менее оскорбительной, чем бранное слово… А в Москве я всегда и везде чувствовал себя среди друзей, хотя бы меня и окружали незнакомые люди. И самое главное – хотя я и там оставался негром, я был прежде всего человеком. Просто человеком, как все другие люди. Это незабываемое ощущение трудно представить тому, кто не имеет черной кожи да притом не вынужден жить в такой стране, как Соединенные Штаты.
