Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации
Подпись — председатель Комитета госбезопасности Андропов. В левом углу под штампом КГБ резолюция Л. И. Брежнева: «Согласиться».
И вот в один из теплых весенних дней 1970 года советские солдаты установили палатку на территории воинского городка, находившегося на Клаузенерштрассе, 36 в Магдебурге. Сотрудники Комитета госбезопасности вели скрытое наблюдение за этим местом, а также за соседними домами, где жили немцы.
В ночь с 4-го на 5-е апреля в палатку вошли пятеро офицеров КГБ и разрыли землю. Они обнаружили неровно лежавшие деревянные ящики, погрузили их на автомобили и, согласно приказу, отвезли на ближайший учебный танковый и саперный полигон. Поскольку они были в пути всего лишь полчаса, речь может идти о местечке Бидеритцер-Буш, которое находилось за казармами, в Херренкруге — районе Магдебурга. Там они сожгли практически полностью прогнившие ящики с содержимым. Это были останки Адольфа Гитлера, Евы Браун, Йозефа и Магды Геббельс, а также их шестерых детей. Возможно, среди них находились и останки генерала Ганса Кребса, который в последние дни апреля находился в берлинском бункере фюрера.
Зачем все это было нужно? Наверное, один из тех, кто знал о захоронении нацистских главарей в Магдебурге, предостерег Андропова, что в этом городе на Эльбе может возникнуть место паломничества германских неофашистов, если «однажды советские оккупанты будут вынуждены уйти» из ГДР.
В отличие от детей Геббельса, все девятеро детей Бормана остались живы. А он сам? Вокруг его таинственного исчезновения до сих пор немало слухов.
Интервью, которое дал Барону старший сын Бормана, кстати, тоже Мартин, слухи эти еще больше усиливает. Напомню коротко, какое место в гитлеровском окружении занимал Мартин Борман-старший. Современные историки неспроста называют его самым могущественным и наиболее скрытым от общественности, самым таинственным из всех нацистских лидеров. В последние годы власти Гитлера он безраздельно руководил нацистскими партийными судами. Он создал вокруг фюрера «китайскую стену», через которую можно было проникнуть только с его разрешения.
Подпись Бормана наравне с другими стоит под завещанием Гитлера. Борман принимал участие в эксцентричном сожжении тел после двойного самоубийства — Гитлера и его жены Евы Браун — днем 30 апреля 1945 года. На вторую ночь после этого он вместе с оставшимися приближенными бежал из бункера. И все, след бывшего личного помощника Гитлера навсегда потерялся.
Неужели навсегда? После войны до начала 70-х годов в печати иногда проскальзывали сенсационные сообщения об обнаружении следов беглеца в самых разных точках мира — то в Южной Америке, то в Испании, то в Швейцарии. Наконец в 1973 году франкфуртская полиция сделала заявление, в котором подтвердила: скелет, найденный в Берлине, принадлежит Борману. Скелет был обнаружен совершенно случайно во время земляных работ. Однако старший сын Бормана, которому сейчас за семьдесят, сказал Барону, что он никогда не был уверен в смерти отца, поскольку доказательства сомнительны. Такого же мнения придерживаются его братья и сестры.
Что смущает их в версии франкфуртской полиции? Обратимся к откровениям старшего сына, изложенным в книге «Наследие молчания».
«На теле, которое предъявила полиция, — говорит Мартин Борман-младший, — отсутствовали какие-либо признаки травмы, о которой мы знали (а представители прокуратуры — нет) и которую наш отец получил как раз перед войной. Тогда он упал с лошади и сломал ключицу. Патологи уверяли нас, что отметина неизбежно должна была сохраниться на скелете, сколько бы после этого ни прошло времени. Представители прокуратуры во Франкфурте сообщили мне, что изучены более четырех тысяч дел по следам пропавшего. Видно, они устроили политические похороны».
И еще. Уж слишком много свидетельств лиц, которые якобы видели Бормана после его исчезновения. Одному из них сыновья и дочери Бормана склонны верить. Оно принадлежит члену парламента предвоенных лет Паулю Хесслайну, который хорошо знал Бормана. Он утверждает, что повстречался с тремя наездниками на границе Чили в пятидесятые годы и был весьма уверен в том, что один из них — Борман-старший. Особенно когда услышал, как тот произнес: «Кто это был, не Хесслайн?»
Масла в огонь подлил бывший британский разведчик Кристофер Крейтон, работавший в одной группе со знаменитым Яном Флемингом, создавшим бессмертного «агента 007» — Джеймса Бонда. Кристофер Крейтон издал в Англии сенсационную книгу под названием «Загадка Бормана», в которой рассказал об одной из наиболее засекреченных операций союзной разведки, имевшей место на территории агонизировавшей Германии, когда был похищен и доставлен в Англию Мартин Борман. Большая часть фактов, приведенных автором, ранее нигде не публиковалась.
После капитуляции гитлеровской Германии Бормана разыскивали по всей Европе. Осенью 1945 года Международный военный трибунал, заседавший в Нюрнберге, опубликовал в печати и передал по радио следующее заявление: «Мартин Борман обвиняется в совершении преступлений против мира, военных преступлениях и преступлениях против человечества… Если Мартин Борман явится на суд, он имеет право быть выслушанным лично или через адвоката. В случае неявки он будет осужден заочно… и если его признают виновным, вынесенный ему приговор без дальнейшего слушания и в соответствии с приказами Контрольного Совета по Германии будет приведен в исполнение, когда бы он ни был найден».
Как утверждает Кристофер Крейтон, Борман явился на Нюрнбергский суд. Вот как он описывает эту сцену.
Группа из шести человек вошла в здание в сопровождении двух офицеров американской военной полиции — полковника и майора. Они прошествовали мимо главного входа в зал заседаний Международного военного трибунала, потом по коридору и поднялись по лестнице в небольшое помещение для официальных гостей или наблюдателей. Оно было оборудовано аппаратурой синхронного перевода, на подлокотниках кресел висели наушники.
Борман сидел между двумя английскими разведчицами, одна из которых, Барбара, участвовала в его похищении из бункера рейхсканцелярии. Руководитель группы и два офицера — морские пехотинцы — расположились сзади. Борману было сказано:
— Вы присутствуете здесь как молчаливый свидетель.
Сквозь стеклянную панель в стене было видно все, что происходило в зале. Прямо перед ними сидели бывшие сподвижники Бормана.
Союзные судьи зачитывали приговоры по очереди. Приговор Гансу Фриче, который был признан невиновным, читал советский судья генерал И. Т. Никитченко. Он дошел до последнего подсудимого, Мартина Бормана.
По сравнению с некоторыми другими обвинительными актами этот отличался краткостью. Трибунал пришел к выводу, что нет достаточных оснований для признания его виновным по первому пункту — преступление против мира: «Собранные улики не свидетельствуют о том, что в конце 30-х годов Борман знал о том, что Гитлер планировал подготовить, начать и вести агрессивные войны». Но по пунктам третьему и четвертому — военные преступления и преступления против человечества — дело обстояло совершенно иным образом.
В обвинительном акте подчеркивалось, что Борман «руководил безжалостной эксплуатацией населения на оккупированных территориях, принимал исключительно активное участие в преследовании евреев, играл важную роль в программе использования принудительного труда, запретил хоронить русских военнопленных согласно общепринятым нормам и нес ответственность за линчевание летчиков союзной авиации».
Трибунал признал, что адвокату Бормана, доктору Фридриху Бергольду, пришлось работать в «тяжелых условиях», но указал, что ему не удалось опровергнуть предъявленные обвинением доказательства: «Имея в наличии эти документы, на которых стоит подпись Бормана, трудно понять, как бы ему (адвокату. — Н. З.) это удалось сделать, даже если бы подсудимый присутствовал на суде».
Адвокат возразил, что Борман мертв и потому трибунал не должен прибегать к статье закона, которая дает ему право слушать дело в отсутствие обвиняемого. Однако доказательства смерти Бормана трибунал нашел недостаточно убедительными, и потому решено было слушать дело в отсутствие подсудимого.
В заключение Никитченко объявил, что трибунал признал Бормана невиновным по пункту первому, по пунктам третьему и четвертому — виновным.
Борман сидел, напряженно всматриваясь в лица своих бывших соучастников. Взяв его за руку, разведчица Сюзан почувствовала, что он весь дрожит.
В 13.45 председательствовавший судья Лоуренс объявил о перерыве в работе трибунала до 14.50. Группа, приведшая Бормана в суд, вышла из Дворца правосудия подышать свежим воздухом. Принесли бутерброды и кофе, но Борман ничего не ел.
В 14.50 опять сели на свои места в галерее для почетных гостей в ожидании приговоров, которые должны были вот-вот зачитать.
