Максим Калашников - Оседлай молнию!
Только эти технологии позволят нашему народу, поредев в числе, удержать в руках собственную страну, накормив и обогрев ее, дав ей источники жизни и заработка. В этих чудесах сокрыты наша обороноспособность, возможность учить наших детей в нормальных школах, спасение отечественного здравоохранения, науки, культуры. Они дадут нам средства на то, чтобы вернуться в ближний космос, откуда нас вышвырнули 23 марта 2001 года с гибелью «Мира». На них мы заново построим наш ракетно-ядерный шит и воздушный флот дальних ракетоносцев. Они и есть то волшебное средство, которое превратит катастрофу грядущего кризиса в очистительное пламя, которое освобождает место для нового русского взлета. В огонь, из которого восстанет наш Феникс. Так мы смоем с себя нынешний жгучий позор, обратив поражение русских в победу. Так, как сделала это дотла разоренная войной Япония. Ибо что мы имеем в своих запасниках уже сегодня, потенциально превосходит японское чудо.
* * *
Здесь есть принцип минимального воздействия, приносящего самые большие результаты. Ибо обрисованные нами технологии таковы, что способны на один вложенный рубль дать сотни процентов прибыли. Даже тысячи. Это – выход из экономического тупика «колониального либерализма», поскольку русские могут продавать на мировом рынке товар во много раз дороже, многократно окупая его себестоимость. Ни торговля оружием, ни экспорт нефти или металла подобного обеспечить не в силах. Это даст нам громадные средства для того, чтобы решить задачи возрождения нашей нации и спасения ее от вымирания.
Можно ли придумать что-то лучшее? Мир вступает в будущее, где главный куш достается творцам идей и технологий. Как бы мы того ни хотели, а наш славный военно-промышленный комплекс уже не сможет быть локомотивом России. Да, Путин пытался объявить его тягачом русской экономики в октябре 1999 года, но он глубоко ошибается.
Почему? Потому что ВПК жутко капиталоемок. Больше десяти лет его разваливали, высасывали из него все соки, разворовывали, губили его кадры. Теперь неизбежно наступает расплата. Мы еще продаем свое оружие, но лишь благодаря тому, что во все эти комплексы С-300, «торы» и Су-27 были вложены многие миллиарды долларов в 1960-1970-е годы. Мы едем на старых запасах и ничего принципиально нового не создаем. Миллиардов долларов для разработки новых вооружений у России уже нет. Она ограблена. Точка возврата в возрождении «оборонки» уже пройдена, как бы ни хорохорились нынешние наши правители. Мы свой ВПК в конце концов потеряем.
Единственное, что он может сделать для страны, – это стать нашим арьергардом, отрядом прикрытия. Используя остатки советских наработок, он обеспечит безопасность русских и защитит нас на опасном перевале, при переходе в Россию Третьего проекта, в Нейромир, в царство высоких гуманитарных технологий. Может, развив совершенно фантастические производства, мы и создадим нео-ВПК. Но он будет уже совершенно иным.
ВПК призван сыграть еще одну важнейшую роль: обустроить нашу Россию, сделать ее удобной и безопасной для жизни. То есть прикрыть границы, дать энергосберегающую технику, улучшить транспортную систему.
Еще нам надо сделать страну самодостаточной, занять работой людей. Тут, кстати, пригодится и старый добрый топливно-энергетический комплекс. Нам сейчас надо думать не над тем, как вывезти за рубеж больше нефти, а над тем, чтобы сама Россия через десять лет могла бы обеспечить себя топливом, светом и теплом. Самообеспечение понадобится нам даже в глобализированном мире, потому что если мы хотим создавать экономику высоких технологий и «хай хьюма», одновременно и обустраивая Россию, то не сможем позволить себе обменивать ценные ресурсы на удовлетворение первичных затрат. Грубо говоря, мы не можем менять нефть и газ на сникерсы и «ножки Буша». Все, что можно произвести в России без дополнительных больших затрат, должно у нас делаться. Тут мы считаем совершенно правильными действия нашей автопромышленности. Да, она гонит примитивные, неконкурентоспособные на мировом рынке «Жигули». Но они стоят 3-4 тысячи долларов, пользуются спросом дома и дают работу массе людей. Мы не можем построить русский «мерседес» – ну и ладно.
Занять народ внутри страны, обустроить Россию и развить свои чудесные технологии – вот наши три задачи.
Нам говорят, что у нынешней индустриальной России нет будущего в глобальном рынке? И это верно – с цивилизацией тракторов, комбайнов, больших конвейеров и громадных заводов мы никому больше не нужны. Русский индустриализм умер. Все, что мы будем делать, окажется дороже, чем у других. Дороже потому, что Россия холоднее всех на свете и всех на свете протяженнее. Потому, что нам приходится жечь массу топлива, даже ничего не производя, лишь бы не околеть с холода и не выморозить оборудование в цехах. Потому что наша земля крайне неблагоприятна для земледелия. Но разве чудесные технологии не позволяют нам жить вопреки суровой природе, производя все дешевле заграничного? Разве ими мы не побеждаем все эти засухи и морозы, тундры и степи?
Прав был Ленин, когда говорил: мы победим Запад лишь тогда, когда превзойдем его по производительности труда. Если же говорить современным языком, то русские должны обойти остальной мир по эффективности и прибыльности своей экономики. В привычной индустриальной цивилизации это для нас невозможно. Но этого, черт возьми, можно достичь с помощью наших чудо-технологий!
Чудесные технологии – это шанс русских победить в огромном враждебном мире. Разве сегодня обедневшую, ослабевшую Россию снова не травят и не обкладывают со всех сторон, как волка? Разве не повторяется то же самое, что делали с куда более крепким Советским Союзом? Разве не пошла уже охота Запада на «новых русских» и их деньги за рубежом?
Так воспользуемся же этими чудесами, чтобы выстоять и победить назло всем, кто уже похоронил русских в своих мыслях. Америка только сейчас задумывается над тем, как закрыть у себя старые индустриальные отрасли XX века и развить экономику Третьего тысячелетия. А в России индустриальный уклад оказался вырезанным почти под корень, уничтоженным. Поневоле русские оказались в этом отношении впереди планеты всей. Теперь остается сделать еще одно усилие и построить на этих руинах новую Китеж-экономику. Экономику чуда.
* * *
План ясен. Россия становится центром творчества, мировой «крышей» для самых смелых изобретателей, регулятором финансовых потоков и хозяйкой будущего. Западу мы отведем роль нашего финансового «угодья». Развивающиеся страны Азии станут нашими союзниками и русским производственным цехом, где издержки производства наших чудес техники окажутся наименьшими. Теперь мы сможем добывать любые деньги и благодаря этому создадим расу всечеловеков. Да, нас будет мало, но несколько десятков миллионов русских превратятся в силу космических масштабов. А после мы начнем восстанавливаться в числе, потянув к себе самых способных людей из окружающих земель, став очарованием непреодолимой силы для Украины и Белоруссии.
Новейшие технологии избавят миллионы русских от отупляющего монотонного труда. Новая власть в стране культивирует нацию творцов и воинов. Чтобы люди, высвобожденные закрывающими технологиями с миллионов рабочих мест, не спились и не превратились в скотов от безделья, будут воскрешены древние социальные практики. То есть молодые русские будут проходить сложную систему воспитания и обучения, которые сделают из них людей высшего качества, волевых, храбрых и развитых. И самые лучшие из них пойдут уже в расу всечеловеков. Да, тут не будет нынешней «демократии». Чудесные технологии неузнаваемо изменят наше общество, нашу политику и даже границы страны.
* * *
Чудесная стратегия должна стать эликсиром нашей силы, путем достижения многих целей. Каких? Сегодня Россия не может удержать огромные потенциально крайне богатые куски своей территории на Востоке, на которые претендуют японцы и китайцы. Но если насытить эти острова и земли чудесными технологиями, то мы сохраним их, сделаем процветающими.
Чудесные технологии возродят уважение к русскому народу в самой России. Потому что мы сегодня – самые обездоленные и презираемые в собственной стране. Недавно мы были в Якутии. Нам показали новейшие школы, кузницы будущего. За компьютерами сидели две девочки-якутяночки, рожденные уже при Горбачеве. Они приветствовали нас на ломанном русском. И нам с горечью подумалось: а что теперь для них русские? Что теперь русские для Кавказа и Поволжья? Раньше русский ассоциировался с карабином и вездеходом, Пушкиным и Лермонтовым, с великим кинематографом и космосом. Русский прежде – это самолеты, врачи и вертолеты, учебники и великие стройки. На этом и держалась великая страна.
А теперь с чем, пусть даже подспудно, связывается русское имя для горцев, якутов, башкир, татар? С нищетой и проституцией, экологическими катастрофами и водкой, с позорными провалами, упадком и поражениями. Даже самые простые вещи здесь – китайские. Теперь тех якутских девочек окружает все импортное. Интернет – царство английской речи. В их классах – чужие учебники, импортные конструкторы, компьютеры и видеомагнитофоны. Игрушки, фильмы, музыка – все не наше. И если раньше перед ними распахивали двери русские институты и университеты, то теперь – турецкие. Тогда зачем эти русские? Россия, в которой русские падут, перестанет жить.
