Александр Никонов - Верхом на бомбе. Судьба планеты Земля и ее обитателей
И опять почти нарвались…
Отца арестовали в марте 1931 года. Считай, жутко повезло: времена были еще мягкие, вегетарианские, до 1937 года еще целая эпоха, поэтому отделался интеллигент жалкими пятью годами ссылки в городе Тюмени. А сын его ссылке, думаю, не сильно-то и огорчился. Парня с детства тянуло в незнакомые края, лес он всегда любил, часто пропадал в лесном массиве Тимирязевской академии, где, валяясь под соснами, зачитывался приключениями Робинзона Крузо, романами Джека Лондона, Жюля Верна, дневниками Миклухо-Маклая, Амундсена. в общем, всей той литературой, которая формирует из человека будущего географа.
«Шум вековых сосен, – писал позже Удинцев, – завораживал мое воображение, в шорохах леса угадывались крадущиеся шаги неведомых зверей, и глаза искали следы их на лесных тропинках. Самой интересной целью жизни стали казаться морские путешествия и открытия в морях и океанах».
В 1936 году отсидевший отец вернулся в Москву, где ему снова повезло – волна арестов не накрыла семью. И это позволило сыну в 1940 году поступить на геофак МГУ. Судьба выкладывала свои петли так, чтобы в итоге сделать из Удинцева географа и через много-много лет привести его в ту аудиторию, где мы с ним впервые встретились – на докладе Ларина. Впрочем, до этого еще далеко, а пока студент второго курса Глеб Удинцев пишет заявление в военкомат и уходит добровольцем на войну.
Парень был головастый, студент, а из таких Родина предпочитала делать офицеров. И потому направила его в летное училище, откуда Удинцев попал на фронт – в бомбардировочную авиацию.
Один из налетов на Германию запомнился ему на всю жизнь. Потому что вполне мог стать последним – так во всяком случае полагал сам Удинцев, не знавший, что судьба уже приметила его – еще до рождения – и целенаправленно ведет в ту самую аудиторию…
Удинцев был человеком литературно одаренным (как и Хойл, как и Шкловский) и позже писал в своих военных очерках о том налете: «Мы прошли над Данцигским заливом благополучно, и вот уже впереди показался Хель – грозная крепость с мощной зенитной артиллерией. Облачка зенитных разрывов встали перед нами плотным заграждением, и надо было пробиваться через этот небесный частокол. Юра вел машину уверенно, бросая самолет из стороны в сторону. Вот батареи Хеля уже у меня на прицеле. но тут ударило волной зенитного разрыва. Забарабанили по плоскостям осколки, и швырнуло машину в крутой крен. Цель сорвалась с расчетного угла, и было ясно – в нее не попадут наши бомбы. Юра кричит мне: „Бросай! Чего ждешь?“ А я в ответ: „Бросать в море не буду! Повторяй заход на цель!“ – „Дурак, ты что, не видишь, как зенитки нас взяли! Сейчас собьют!“ – „Бросать в море не буду, повторяй заход!“ Чертыхнулся Юрка. разворачивает машину под градом осколков. ложится на боевой курс. Ошалев от боевого азарта, держу цель снова на перекрестии прицела. Вот и щелчок прицельного угла сброса; жму кнопку сброса и с восторгом кричу: „Сброс!“»
Короче, повеселился…
Этот восторженный сброс обошелся дорого: погибли стрелок и радист, самолет лишился одного двигателя и вообще представлял собой решето. А на Удинцеве – ни царапинки. Позже за эту бомбардировку ему дали орден Отечественной войны I степени.
В 1945 году война отпустила Удинцева из своих железных рук в науку – так же, как когда-то она отпустила Вегенера. Нет, вру. Не сразу отпустила!..
Несмотря на ордена, восстановиться после войны на геофаке Удинцеву сразу не удалось. Армия не хотела разжимать свои клешни. Только через год – благодаря хлопотам и протекции самого Папанина и одного профессора с геофака, увидевшего в парне божью искру, маршал авиации Голованов дал согласие на увольнение боевого офицера.
…Всю жизнь Удинцев занимался изучением морского дна. Этому были посвящены его дипломная работа, кандидатская и докторская диссертации. И так же как Шкловский успел к самому расцвету астрономии, так Удинцев вовремя подоспел к эпохе великих географических открытий на океанском дне, которое до середины ХХ века оставалось почти сплошным белым пятном на карте мира. (Карта дна Тихого океана впервые была составлена только в 1963 году.) Именно Удинцевым и его командой были впервые промерены глубины многих океанских желобов, в том числе знаменитой Марианской впадины. И одним из множества замечательных открытий Удинцева было то, ради которого я и начал этот рассказ.
…Прошло три месяца после скандального доклада Ларина, на котором он потешил все научное геологическое сообщество бредовыми рассуждениями о том, какие, по его мнению, трещины должны быть на Срединно-Атлантическом рифте. Совсем не такие, как надо! Чудачок.
И вот в том же самом зале, на ту же самую кафедру поднялся Удинцев и перед той же самой аудиторией рассказал, какие удивительные и неожиданные открытия он и его команда сделали, изучая дно Атлантики.
– Вы, быть может, не поверите, товарищи, но там есть односторонние трещины! И ширина трещин увеличивается с удалением от рифта, а не уменьшается!
Аудитория была поражена столь сенсационными открытиями:
– Чем же вы, Глеб Борисович, объясняете этот феномен?
Тут настал черед удивляться Удинцеву. Географ пожал плечами:
– А чего вы меня спрашиваете? Вот сидит Ларин, который три месяца назад дал такой прогноз. У него и спрашивайте.
В аудитории воцарилось тягостное недоброжелательное молчание. «На ремни порезать гада!» – читалось в этой гробовой тишине, что отчасти наверняка адресовалось и Удинцеву, который вот так вот, походя, предал Тектонику плит, даже не удосужившись придумать хоть какое-то объяснение! Ну да он географ, ладно, чего с него взять. А вот Ларин – сволочь преизрядная.
После минуты тяжкого молчания «главный знаток океанов», академик Пущеровский Юрий Михайлович, покраснел, как бурак, и, не в силах вынести поругание святыни, встал, сверкнул на Ларина глазами и молча вышел из аудитории. После чего полгода Ларину руки не подавал. Очень принципиальный человек! Про этого ученого я, пожалуй, ничего не буду вам рассказывать.
Не знаю, наверняка сторонники Тектоники плит уже поставили заплатку – нашли какое-нибудь объяснение, почему трещины на Атлантическом дне оказались совершенно не такими, какими должны были быть по их теории.
Но, согласитесь, одно дело сделать рискованное предсказание и «попасть точно в цвет», а другое – получить результат, прямо противоречащий твоей теории, и задним числом выдумать ему какое-то объяснение.
Теории относительности Эйнштейна (помните?) для признания хватило одного неожиданного и триумфально сбывшегося предсказания. Теории металлогидридной Земли Ларина не хватило для признания десятка блистательно сбывшихся прогнозов. Наверное, потому, что геологи есть геологи, и им трудно понять астрономические выкладки про ионизацию элементов в небуле и физику металлогидридных соединений. А на слово они не верят: ученые как-никак, неудобно.
Но насколько все-таки ловко Ларин через океанские толщи провидел то, что через три месяца найдет на дне экспедиция Удинцева. Как в воду глядел!
Кстати, о воде. Чуть позже тот же Ларин ляпнул, что в рифтовой зоне Срединно-Атлантического хребта, а точнее говоря, в районе черных курильщиков (так называются подводные гейзеры, извергающие перегретую воду под большим давлением) должны в изобилии плавать силициды. Если, конечно, верна его теория. (Надо ли говорить, что Тектоника плит это активно отрицала?)
Предсказание это было сделано давно, лет десять тому назад. И вот в 2002 году два сотрудника из петербургского Института океанологии, некие Погребицкий и Трухалев, публикуют статью со скучным названием «Проблема формирования Срединно-Атлантического хребта в связи с составом и возрастом пород его метаморфического комплекса». И в этой статье пишут буквально следующее:
«Конкретным подтверждением справедливости построений В. Н. Ларина можно считать и находки частиц (0,2–1 мм) разнообразных металлокремниевых силицидов (Mg-Al-Si, Si-Fe, Cu-Zn-Si и др.) в пробах воды из придонного слоя, отобранных в рифтовой долине в районе гидротермального поля ТАГ (26° с. ш.)».
…Беспристрастный судья давно бы присудил металлогидридной теории победу техническим нокаутом и развел дерущихся, но теория расширения планеты, я вижу, даже не собирается останавливаться, и все норовить еще несколько раз пнуть почти бездыханное тело Тектоники плит. Какая жестокость! Остановите это, остановите!
Ортодоксальная геология категорически отрицала, что в траппах может присутствовать самородный алюминий. И когда Ларин в очередной раз сделал очередное безумное предсказание на этот счет, его в очередной раз подняли на смех. Потому что самородного алюминия в траппах не бы-ва-ет! Просто потому, что его там теоретически не может быть, если справедлива ортодоксальная теория. А всем в науке известно, что она справедлива, поскольку официально коронована на царство. Сидящий на троне не может ошибаться! Посему именем святого великомученика Вегенера проклинаем Ларина!..
