Оксана Булгакова - Караван счастья
— Нисколько, — твердо ответил он. — Более того, мы с Люсей, — кивок в сторону жены, — считаем, что верный выбор сделали.
— Через год уже тему имеешь. И помогут определиться, и нацелят верно, — продолжает Юра. — На два месяца домой в Ленинград уехал — так потянул Памир обратно. Худоер Юсуфбекович правильно говорит: «Здесь под каждым камнем — диссертация лежит. Важно лишь свой камень отыскать». Ведь очень заманчиво, и лестно, и ответственно сказать свое слово в науке не в 80 лет, а в 27, и именно свое, не вычитанное из чужих трудов. Разве этого мало? Не каждый и мечтать о таком смеет. Через пять-шесть лет после окончания института — кандидат наук. Да дело не только в степени. Те, кто держатся за крупные города, могут и не стать истинными учеными, так и просидят лаборантами, ассистентами всю свою жизнь. А разве это жизнь! — вот такой монолог произнес Юра Данилов.
У Юры с Люсей — симпатичная семья: ждут уже второго ребенка, работают над самостоятельными темами, готовят диссертации. Люся занимается вопросами интродукции хвойных пород, то есть перенесением на Памир наиболее удачных образцов. Работа имеет немалое значение не только для горного Бадахшана — затрагивает проблемы укрепления горных склонов, улучшения водного режима почв, да и просто декоративно-озеленительские. Недалеко от дома на террасах сада проходят опыт Люсины елочки.
Юра увлечен интродукцией лекарственных растений. Над проблемами их теперь в институте работают сотрудники специальной лаборатории. Химический состав горных растений заметно отличается от качеств их собратьев из долины, в иных сахара до 30 процентов. Как происходит накопление в растении лечебных свойств, возможно ли окультуривание наиболее перспективных видов, сортов, форм, удастся ли перенести на Памир наиболее ценные из других районов страны? Опыты, поиски. Вот с какими сильными людьми познакомилась я на улице Мичурина, с которой в Хороге начинается Памирский биологический институт.
На вид они самые обычные. Не богатыри. Не силачи. Смотрят телепередачи. Болеют за Анатолия Карпова. В отпуск ездят сдавать кандидатские. Зимой «спускаются» в аспирантуру. А летом «безадресные люди» нехожеными горными тропами ищут необжитые земли, редкие экземпляры растений, выкапывают, переносят, пересаживают, собирают семена, ведут наблюдения. Цель? Реконструкция растительности Горного Бадахшана во имя развития его экономики.
И тут же:
— А возможно, наши опыты пригодятся при освоении Луны.
— Или других территорий с подобным суровым климатом. Не забывайте: Памир — природная барокамера.
Жизнь на Памире трудна и сложна. Снежные барсы, словно эскалатором, сносимые лавинами с хребтов, впечатляют лишь путешественника-однодневку. Рериховские краски вспоминаются только после отъезда. Тех, кто живет здесь и работает постоянно, красивости романтических репортажей не волнуют. Лишь сильные люди остаются верны Памиру на всю жизнь.
— Вы когда-нибудь видели тунеядца-долгожителя? 100-летнего лодыря? — спросил Юсуфбеков меня, когда в Душанбе коснулись мы этой темы. — Трудности, работа формируют настоящего человека. Здоровье? По мне: много работы — я здоров. Вот и растения: в суровых условиях гор они живут дольше. Терескен на высоте четырех километров — 300 лет растет, трех — уже 60, еще ниже — 20. Так и человек…
Да, лишь сильные люди живут на Памире.
Душанбе — Хорог,
1981 г.
КАРАВАН СЧАСТЬЯ
…ТРАКТОР — ИЗ ТЬМЫ, ИЗ НОЧИ —
КАК ПЕНЬЕ ЖИЗНИ САМОЙ.
ОН РЕЗАЛ НОЖАМИ СВЕТА
ТЯЖЕЛУЮ НОЧЬ ВОКРУГ.
— ВЫХОДИТ, ЧТО НЕ ДОПЕТА
ПЕСЕНКА НАША, ДРУГ!
НЕ ТАК МЫ, ВИДАТЬ, УСТАЛИ,
ДОЙДЕМ ПО ЕГО ПЯТАМ.
КОВАЛИ ЕГО НА УРАЛЕ
И НАС ВЕДЬ КОВАЛИ ТАМ…
ОН ВЕЛ ЗА СОБОЮ НАС ТИХО
И ВЫВЕЛ К ЖИЛЬЮ КАК РАЗ,
ГДЕ ЛИХО — УЖЕ НЕ ЛИХО,
ГДЕ ЖДАЛИ, ВОЛНУЯСЬ, НАС.
В Хорог я прилетела в осенний день, на рассвете которого в кишлаке на левом берегу Пянджа, сопредельной, как говорят пограничники, территории дружественного Афганистана, басмачи дотла сожгли школу.
Сто метров лазуревой реки и целая эпоха разделяют здесь два берега, и пламя горящей школы болью отозвалось в душах советских ребят. Утром памирские дети сами предложили план помощи афганским сверстникам.
— А можно подарить школьную форму?
— А можно портфель? Тетради?
— А парты?
За один только день и только в семи школах Хорога ребята собрали 11,5 тысячи тетрадей, 1735 карандашей, сотни линеек, резинок, циркулей, альбомов, ручек, школьные сумки, комплекты форм.
К исходу дня на мосту «Дружба» советские пограничники передали афганским этот дар школьников.
— Для нас, памирцев, дружба народов — понятие особенно близкое, жизненное. Из поколения в поколение воспитываем мы верность ей, учим этому молодежь.
Паринамо Джумаевна Джумаева, секретарь Горно-Бадахшанского обкома Компартии Таджикистана, говорит темпераментно.
— Именно дружбе людей нашей страны обязан мой народ всем. Первый же «караван со счастьем», что в 20-е годы верблюжьей тропой прибыл к нам на Памир, привез керосин из Баку, ткани из Москвы и Иваново-Вознесенска, изделия металлистов Ленинграда. Русские пограничники посадили первый картофель. Врач, учитель — эти слова мы услышали тоже впервые на русском языке. Сегодня об этом помнят стар и млад. Вы знаете, как начинаются занятия 1 сентября у малышей? Мы спрашиваем: где вырастили хлопок для материала, из которого сшит красный флаг? Откуда прислали чай, что мы пьем? Кто сделал сахар? Где росла пшеница для лепешек? Кто построил автобус? И дети прекрасно отвечают на подобные вопросы.
Невольно вспоминаю плакат, протянутый через главную улицу Хорога, — «В дружбе — наша сила» и слова, что услышала при первом знакомстве несколько лет назад в Мургабе — районном центре Восточного Памира: «Челябинск? Мы внимательно следим за успехами ваших рабочих коллективов и радуемся им вместе с вами, ведь ваши успехи — это новые машины для Памира, для тракта».
— А что значит для нас Памирский тракт? Сегодня мы говорим о нем не иначе как о дороге интернационального братства и дружбы, — продолжает Паринамо Джумаевна. — А недавнее награждение его орденом Дружбы народов стало большим праздником всего горного края.
Эти слова мне особенно приятны, так как именно к Большой памирской дороге прямое отношение имеет и наш уральский город за тысячи километров отсюда. В музее Челябинского тракторного завода специальный стенд рассказывает о трагических и героических событиях одной памирской зимы. Так же, как увесистый альбом, что подарили недавно парткому производственного объединения «ЧТЗ имени В. И. Ленина» памирские дорожники, повествует в фотографиях о сегодняшних буднях самой высокогорной дороги нашей страны.
Памир с Уралом дружен с давних пор:
Сродни ему заботы наших гор…
Это произошло в героическое время, когда газетные сообщения о «сенсациях века» вытесняли одно другое: эпопея челюскинцев, дрейф первой станции «Северный полюс», беспосадочные перелеты через Северный полюс в Америку. 14 января 1936 года в «Правде» Всеволод Вишневский рассказал о штурме зимнего Памира:
«Большевики, оседлавшие технику, развеяли в прах вековые легенды о непроходимости зимой горных теснин, окружающих Памир».
А через несколько дней на Челябинский тракторный завод пришла телеграмма из киргизского города Ош от участников городского торжественного собрания:
«Стахановцы Памирской высокогорной дороги рады сообщить, что успешному завершению беспримерного в истории зимнего высокогорного перехода через перевалы и ранее непроходимые долины помогли тракторы марки ЧТЗ. Они отлично работали на высоте 4 тысяч метров при 40—45 градусах мороза».
…С Маджамом Мамаданваровым, водителем Ошской автобазы № 49, на тяжело груженом ЗИЛе едем Памирским трактом Хорог — Ош.
Горы здесь, кажется, уходят прямо в космос, а огни кишлаков и звезды живут на одном небосводе. Здесь от выстрела, от звука человеческого голоса снежные лавины сметают все на своем пути. Край этот у самого подножья Солнца, край пастухов, чабанов, шоферов, дорожников, пограничников.
Для Маджама дорога привычна. По десять раз в месяц проделывает он 728 километров — среди фантастического нагромождения синих, бордовых, терракотовых, серых скал, которые, наступая на дорогу, грозят камнепадами и обвалами, услужливо подставляя шаткие оледеневшие спины под колеса тяжело урчащего грузовика. Скорость падает до 20, 10 километров. Водитель осторожен. Иначе здесь нельзя. Обелиски среди дорожных столбов на самых крутых перевалах напоминают о тех, кто не успел притормозить.
