Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6541 ( № 6 2016)
Первые упоминания о мраморных разработках относятся к 1000 году, а с XIII века кафедральный собор становится главным потребителем добываемого камня. Один из богатейших миланцев эпохи Возрождения прикупил огромную скалу Кандолья, мраморных запасов которой, при разумном использовании, хватит ещё веков на шесть, и подарил её собору, потому что был человеком чрезвычайно набожным. Обладание собственной каменоломней с неисчислимым количеством дорогущего отделочного материала давало возможность строителям делать всё новые и новые украшения, превращая собор в цветущий мраморный сад.
Сегодня каменоломня – предприятие закрытого типа с усиленной охраной, и попасть сюда непросто, о чём нам немедленно сообщили и от чего мы преисполнились чувством собственной значимости. По узкой дороге, построенной в конце 20-х годов прошлого столетия, мы медленно вознеслись на джипах на вершину горы. Наверху мы сначала полюбовались открывающимся отсюда видом на прелестную ухоженную долину с деревушками, церквушками и кусочком Лаго-Маджоре, а потом пришли в восторг от образцового содержания каменоломни.
За десять веков люди «сгрызли» верхушку скалы, а то, что от неё осталось, укрепили по последнему слову техники безопасности. Везде стоят датчики, сообщающие специально обученному коллективу научной лаборатории при университете о внутримраморном давлении, о подвижках в недрах земли, сейсмической нестабильности и о чём-то ещё очень важном. Мы ознакомились с табличками, хранящими информацию о том, скольких тонн породы месторождение лишилось в том или ином году. Специально для нас (с октября по март работы не ведутся) включили суперсовременный агрегат, который на наших глазах стал вгрызаться в мраморную толщу. Когда-то здесь трудились сотни рабочих, на сегодняшний день их количество сократилось до двадцати, включая администрацию и сторожей. Нам рассказали, что в былые времена глыбы мрамора спускали вниз на верёвках по склону горы, отчего она облысела. В ХХ веке грубое отношение к флоре искупили, посадив красивые деревья. Внизу добычу грузили на плавсредства и по речке, по озеру, по специально прорытому каналу доставляли за три дня к строящемуся собору. После появления дороги процесс изменился: автопогрузчик осторожно укладывает аккуратно вырезанный мраморный кубик на грузовичок, который спускает его на три километра вниз, где ещё одна умная машина режет мрамор на нужные для дальнейшей работы части.
Реставрационная мастерская расположилась у подножия Кандольи, заняты в ней всего пять мастеров. Мы воочию наблюдали, как резчики по камню отсекали всё лишнее и вместо обглоданных временем, непогодой и агрессивной окружающей средой деталей собора появлялись целенькие статуи святых и другие орнаментальные украшения Дуомо. Оказалось, что век используемого мрамора недолог, максимум 160 лет, после чего он умирает, становится грязно-серым и издаёт при ударе печальный пустой звук. Каррарский мрамор живёт намного дольше, но стоит дороже. Он также уникален благодаря своему яркому оттенку белого, тогда как наш кандольский – разноцветный. Он может быть и белым, и серым, и розовым, и даже оранжевым, а то и вовсе полосатым ценой 8 тысяч евро за кубический метр.
Я порадовалась за дружка Дуомо: какой он богатенький, имеет собственное полезное ископаемое и, коли нужда заставит, может отрезать несколько кубиков за приличную денежку. Радовалась я напрасно. По закону, принятому итальянским правительством в 70-е годы прошлого столетия, все недра объявлены государственной собственностью и за торговлю их содержимым надо платить огромные налоги. Однако если ты на принадлежащей тебе земле нашёл, скажем, кусочек золота и использовал его в личных целях, то есть сделал себе из него грузило для удочки, то никому и ничего ты не платишь. Так же и с мрамором Кандольи. Для реставрации, дорогой Собор, используйте его сколько хотите, но за продажу с целью наживы извольте платить проценты государству. Собор подумал-подумал и ограничился личными потребностями, а чтобы все понимали, насколько они велики, Дуомо открыл при себе музей. В него перенесли сохранившиеся оригиналы скульптур и создали для них идеальные условия хранения.
Здесь не надо задирать голову, чтобы в бинокль разглядеть одну из двух тысяч скульптур, украшающих храм. Самые ценные и интересные – перед вами. Они откровенно демонстрируют свои раны и увечья. Таблички коротко, а аудиогид подробно поведают вам, когда и за что каждый из этих мраморных раннехристианских мучеников был причислен к лику святых. Иногда автор изваяния, как правило безымянный, даёт зрителю подсказку. Например, рядом со Святой Лючией лежат её глаза, выколотые палачом; Святой Варфоломей изображён без кожи, которую с него, живого, содрали за религиозные убеждения. Этот молодой человек за христианскую веру лишился рук, а та прекрасная девушка – груди. Список можно продолжать долго.
Разглядывая экспонаты, я невольно думала, что за два тысячелетия мало что изменилось. Человеческая жизнь по-прежнему стоит недорого. Это доказали и Великая инквизиция, и фашизм со сталинизмом, и американцы с бомбардировками Хиросимы и Нагасаки. Ныне исламские боевики приняли эстафету, пытая и казня инакомыслящих. После столь грустных размышлений я с удовольствием покинула залы музея, решив, что издали буду любоваться готической изысканностью и главной статуей Дуомо – самой почитаемой и любимой мадонной миланцев. Она, единственная из всех святых, не мраморная, она отлита из бронзы, покрыта золотом и парит над городом, защищая его жителей от всех возможных напастей.
Как часто случалось в былые времена, собор стоит на месте другого храма – древней базилики Святой Марии Маджоре, которую в 1386 году снесли по приказу первого герцога Милана Галеацио Висконти III. Герцог был одним из самых заметных людей своего времени и самым богатым, могущественным и хитроумным из своего рода.
Галеацио был настолько амбициозным, что не сомневался в том, что станет королём Италии, он даже заранее заготовил корону, скипетр и облачение. Для полного счастья ему не хватало наследника и достойного места для коронования. В этой ситуации его хитроумность проявилась как нельзя лучше.Он решил построить собор и посвятить его Богоматери, давшей миру Спасителя.
Тем самым он надеялся умилостивить Небеса, считая, что за такое подношение Господь наградит его сыном, а заодно будет где торжественно отметить вступление на престол.
Казалось, молитвы были услышаны, подарок принят, и на свет появились два сына. На радостях герцог постановил, что отныне в честь Девы Марии все его потомки мужского пола должны носить имя Матери Христа. Он и предположить не мог, что правящая династия Висконти закончится вместе с родившимися сыновьями. Амбициозным планам герцога по завоеванию Италии также не удалось осуществиться: на радость врагам, он подхватил чуму и скончался. Что же касается собора, то тот оказался истинным долгостроем. Судите сами: первые камни были заложены в 1386 году, а в наполеоновские времена его ещё не закончили. Император Франции приложил немало усилий по завершению его строительства. Он даже использовал собор для своей коронации. 26 мая 1805 года Дуомо присутствовал на пышной церемонии возложения ломбардской короны на голову бывшего первого консула Французской республики. Художник Андреа Аппиани запечатлел этот торжественный момент в жизни кафедрального собора и всей Италии. Пробудь корсиканец на посту подольше, глядишь, готический мастодонт установил бы свои бронзовые двери, что означает окончание строительства, на 112 лет раньше.
Итак, с 1386 по 1927 год, то есть более пяти столетий, миланский Дуомо, презрев все модные архитектурные веяния, сознательно и целеустремлённо придерживался задуманного с таким размахом первоначального готического плана. Складывается ощущение, что он всё же перестарался: 135 стройных шпилей поднимаются со всех сторон, образуя воображаемый пригорок с рощей вытянутых мраморных кипарисов; крыша собора – это бесконечные террасы мраморного сада с причудливыми огромными каменными цветами, напоминающими львиный зев. Отсюда открывается великолепная панорама Милана и его окрестностей. Если у вас есть подзорная труба и повезло с погодой, вы даже сможете разглядеть высочайшую вершину Альп – Монблан, похожий на торт с глазурью. Однако по большей части горная достопримечательность скрывается за облаками, которые используют Монблан как место отдыха в своих бесконечных небесных странствиях.
Но что бы вы ни говорили и ни думали про кафедральный собор, все жители Милана обожают свой Дуомо и безмерно им гордятся. Безусловно, в нём заключена какая-то магия: входя в него, вы переноситесь из шума и тревог современного города в тишину и спокойствие вечных нематериальных ценностей. По словам английского журналиста Генри Мортона, собор можно сравнить «с большим прохладным лесом в центре города, где человек находит приют, укрывается от палящего солнца и надоедливых людей».
