Серей Палий - Фантастика 2008
— Ладно, ладно, заплачь еще. И вот что, ты хоть и Богиня любви, но похоть свою могла бы чуть умерить. От твоих шашней с Аресом у Гефеста уже такие рога повырастали, что скоро в кузне не поместятся. А Гефест — сын мне, хоть и хромой…
Фемида развлекалась. Она клала на одну чашу весов дело обвиняемого, а на другую — уголовный кодекс. Дождавшись, пока стрелка весов укажет на «пожизненно», она быстро меняла кодекс на новый, дополненный и хохотала, глядя, как в новой редакции УК грехи обвиняемого вместо пожизненного срока тянули на место депутата в Государственной думе. Заметив Зевса,: Фемида засмущалась, отложила УК и сделала вид, что полирует и так блестящие от постоянного употребления чашечки весов.
— Приветствую тебя, Фемида! — поклонился учтиво Зевс.
— Славься во веки, великий Бог Богов, — почтительно склонила голову Фемида.
— Какие новости там, внизу? — скорее для порядку поинтересовался главный Бог.
— Ах, — махнула рукой Фемида, — не минуты покоя. Замучили совсем, судятся где только можно, юристов расплодилось, что собак нерезаных. А как тут одной успеть? Да ладно бы по делу, а ведь все больше в арбитражный суд обращаются с исками. И столько в них наворотят… А я в финансах, сам знаешь, ни бум-бум. Прямо голова кругом идет. Вот держу порой весы, глаза повязкой закрыты, но все равно чувствую, какая-то сволочь за одну чашечку дергает потихоньку. Пробовала мечом его достать, да разве попадешь с глазами-то закрытыми…
— Да, да, — согласно кивнул Зевс, — времена меняются… Слушай, Фемида, ты знаешь все законы, так что скажи мне… Только это между нами, договорились? Есть ли в законах что-либо про… статус Главного Бога?
Фемида вроде и не удивилась вопросу, достала какой-то толстенный свиток и, шевеля губами, начала его просматривать:
— Закон сохранения энергии — не то, закон всемирного тяготения — тоже, закон Ома — совсем холодно… Ага, вот, — сказала Богиня торжественно, — из «Свитка законов мироздания». Статья шестая: «Всякий Главный Бог считается главным по совокупности храмов, в честь него возведенных, и по числу славословий от смертных исходящих, а также по числу жертв ему принесенных».
— И все? — с надеждой спросил Зевс.
— Пункт второй, — прочитала Фемида, — «Если занимающий пост Главного Бога не имеет перевеса по указанным вышеназванному в пункте 1, статьи 6, то иной Бог, опережающий Главного Бога по указанным показателям, имеет право на заявку своих претензий на ежегодном Олимпийском фестивале».
Зевс вцепился в свою бороду пятерней и застонал…
— Что с тобой, великий Бог? — встревожилась Фемида.
— Зубы, записался сегодня к Эскулапу, — соврал Зевс и шагнул с облака.
Зевс нервничал, злился, метал молнии. Реки вышли из берегов, Европу затопило, бурные мутные потоки сносили мосты. Огромный орел с изрядно полысевшей головой ловко увернулся от очередной молнии и приземлился у ног хозяина. Зевс, потянувшийся было за новой порцией небесного огня, заметил птицу и отложил страшное оружие:
— Что нового на Олимпе, мой верный друг?
— Если верить слухам, то все так, как и говорил Марс. Как ты и предполагал, величайший, — почтительно поклонился орел.
— А именно?
— Меркурий что-то замышляет, и в самое ближайшее время. Он стал очень популярен у смертных.
Зевс покачал головой:
— Неужели смертные нынче перестали бояться небесного огня? Неужели успехи в торговле для них важнее, нежели слава героев, подвиги?
— Мир изменился, Зевс, люди обленились и привыкли к комфорту. Все на Земле обрело цену, поэтому и развелось так много торгашей. Вот ты сколько молний только что потратил, а им хоть бы хны, они о страховке думают.
— Грустно это, — сказал Зевс и с сожалением глянул вниз. — Если честно, скучаю я, друг мой, о временах былинных героев, о коих складывались мифы и легенды.
— Не осталось героев, — согласился орел, — не о ком больше петь старику Гомеру… Разве что…
— И не думай об этом! — Зевс понял, куда орел клонит. — Прометей — вор, а не герой, и наказан по справедливости! Хотя… хотя если он образумился… Ладно, обмозгуем. И вот еще что, слетай-ка ты к Геркулесу, давно про его подвиги ничего не слышно, не захворал ли, часом?
— А что делать со слухами? Пресечь?
— Только хуже будет. Нет, слухи будем распускать сами, и ты мне в этом поможешь…
Дионис, Бахус и Вакх по традиции соображали на троих. Рог изобилия, зажатый между двумя пальмами, был покрыт разноцветными потеками от вин и ликеров, из него что-то капало. Около рога спали вповалку в густой траве с десяток обнаженных сатиров, нимф и наяд, тут же похрапывал зеленый змий. Совсем зеленый от выпитого.
Главные алкогольные Боги возлежали за мраморным столом, уставленным кувшинами и бутылками. Боги спорили.
— А я говорю, лучше крепленое красное! — утверждал Дионис.
— Водка, и еще раз водка! И никаких там саке и джинов. Только пшеничная и только сорокаградусная! — возражал Бахус с татуировкой профиля Менделеева на левой руке.
— Коньяк! — заявил Вакх и некультурно рыгнул.
— Все сидите? — укоризненно сказал орел, приземлившись на край стола. — И пьете, и пьете, и пьете… — Когтистой лапой он скинул в траву штоф «Смирновки». — Думаете, все, кончился Олимп? Вот вам! — и орел сложил из перьев правого крыла фигу.
— Закуска, — сказал Бахус, увидев птицу.
Орел от греха вспорхнул, отлетел на край полянки и оттуда крикнул:
— Вот вы пьете, а против Зевса — папки вашего, заговор замышляется! Только никому ни слова, это тайна…
— Да ну, правда, что ли? — протянул Дионис, выслушав орла до конца. — Ну и дела! Что боги скажут, как услышат? Не боись, тайну гарантируем…
Хмельные боги согласно закивали головами, но при слове «тайна» несколько нимф заинтересованно подняли головы. Орел улетел довольный, он-то знал, хочешь распустить слух, расскажи «секрет» пьяному и потребуй с него клятвы молчать…
Орел спланировал на вершину горы, выпустив лапы, совершил касание, запрыгал по относительно ровной площадке, смешно хлопая крыльями. Переведя дух, огляделся.
— Все проклятия Аида, и сюда добрались! — вскричал он и мощными когтями начал вырывать из скалы блестящий альпинистский костыль. Скала крошилась, но костыль не поддавался.
Прометей в бейсболке с лейблом «Эверест» принимал солнечные ванны. Равнодушно глянув на орла, он снова прикрыл глаза:
— Напрасно стараешься, это легированная сталь, нержавеющее покрытие, не то что эта рухлядь, — сказал он лениво и почесался. Ржавые цепи на его руках слабо звякнули. Орел рассмотрел изрядно попорченный коррозией металл и грустно покачал головой:
— Да уж… Но что ты хочешь, сколько веков прошло…
— Веков не веков, а этот костыль, к примеру, тыщу лет в скале торчать будет и даже налетом не покроется, хоть и выкован смертными, а не этим хромым идиотом Гефестом. Вот так! Что, будешь сегодня клевать? — перешел Прометей к делу и кивнул на свой изодранный бок.
— Нет, — грустно покачал головой орел. — Врачи категорически запретили. Эскулап, как посмотрел мои анализы, сразу все мясное запретил. Диета!
— Да, обломился ты, значит, на свежую печеночку-то? Орел согласно кивнул, мол, чего и говорить, обломился, но формальности ради подрал-таки когтями Прометееву печень, не особо, впрочем, усердствуя. После чего уселся на валун, тяжело дыша.
— Одышка? Стареешь? — участливо спросил Прометей.
— Все мы стареем, смены нет, люди новых богов не придумывают, старых забывают, Правда, тебе беспокоиться нечего, ты-то себе бессмертие у смертных обеспечил…
— Может, махнемся местами? — предложил Прометей.
— Спасибо, я как-нибудь так, — отказался орел. — Что альпинисты-то сказали, как тебя увидели?
— Да чуть не подрались от огорчения. Их старший утверждал, что этот пик еще непокоренный, а тут я. Они посчитали меня каким-то альпинистом — отшельником, свихнувшимся от гордыни, но вымпел свой все-таки оставили.
Орел, смешно подпрыгивая, подбежал к трехцветному вымпелу, водруженному на вершине горы, схватил его клювом и сбросил вниз.
— Зря ты так, — укоризненно сказал Прометей. — Люди старались, в такую высь лезли…
— Вот весь ты в этом, Прометей! — перебил его орел. — Ничему не научился за столько веков. Глянь, что они с огнем, что ты у Зевса спер, начудили. Лесные пожары, горящие нефтевышки, огнеметы, шашлык на косточках, барбекю, тьфу, — сплюнул орел, вынужденный стать вегетарианцем. — Слушай, есть дело…
Прометей удивленно глянул на огромную птицу.
— Зевс решил простить тебя…
— Здрасьте, а побыстрее он это решить не мог?
— Не ерничай, садись, поговорим по-деловому.
Прометей решил, что прикидываться больше нет нужды, выдернул изъеденные ржой скобы из гнезд в скале и присел на камень рядом с птицей.
![Гарри Гаррисон - Билл — герой Галактики на планете Бутылочных мозгов [на планете закупоренных мозгов]](/uploads/posts/books/144947/144947.jpg)
