KnigaRead.com/

Владимир Бушин - И всё им неймётся!

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Бушин, "И всё им неймётся!" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

И страшный вывод приходится сделать. Глава считает, что велика Россия, а гордиться, а блеснуть, а при случае и похвастаться нечем, ибо «брендов»- ну очень, очень, очень мало. Для него Пушкин и Михайловское, Лермонтов и Тарханы, Толстой и Яс­ная Поляна не существуют, как святые для русских людей имена и места. О Бородинском поле и Мамае­вом кургане, о Чайковском и Менделееве, о Репине и Сурикове он, поди, и не слышал. В Третьяковку и не заглядывал. Наша победа над германским фа­шизмом и прорыв в космос, Жуков и Рокоссовский, Королёв и Гагарин, Московское метро и Московский университет - для него недостойны зарубежного имени «бренда». Да ведь рядом с Большим стоит Малый, - это ли не один ещё символ, объединяющий нацию!.. И такие люди сидят в Кремле, руководят ве­ликой страной... И если так говорит уже не молодой президент-ленинградец, то что можно ждать от мо­лодого жителя Елабуги, выросшего при их власти?

Думаю, что артисты театра, которым предстояло принять участие в концерте, занятые подготовкой выхода на сцену и, естественно, волнуясь, не слыша­ли, что президент обозвал их «брендами», и только поэтому в содружестве с Глинкой, Чайковсковским и Мусоргским, в лад с Бородиным, Рахманиновым и Минкусом, плечом к плечу с Прокофьевым, Шо­стаковичем и Хачатуряном они явили чудо русско­го искусства. А Медведев в конце сказал: «Здесь всё сделано по последнему слову театральной техники. Я уверен, что в этом смысле театр будет безукориз­ненным». Безукоризненным брендом.

А когда концерт кончился, вдруг - впервые за 250 лет! - рухнули декорации, такие роскошные, из папье-маше высшего качества. Один рабочий сцены получил до того сильный удар в грудь, что закричал «Караул!». Пришлось вызвать «скорую помощь» и доставить жертву «бренда» в институт Склифосов- ского. Предсказанный Николаем Цискаридзе про­цесс пошёл... Зовут пострадавшего Дмитрий, фами­лия, кажется Топтыгин.

А 2 ноября состоялась премьера «нового прочте­ния» оперы «Руслан и Людмила». Режиссёр Дми­трий Черняков. Прошёл слух, что дети до 16 лет не допускаются. Впрочем, исполнитель роли Руслана уверяет: «Что вы! Никакой порнографии! Просто Людмила показана вовсе не такой скромницей, как у Пушкина и Глинки. Только и всего». Действительно, ведь сам поэт писал в «Посвящении»:

Счастлив уж я надеждой сладкой,
Что дева с трепетом любви Посмотрит, может быть, украдкой На песни грешные мои.

Грешные! Ну, и не грех под вензелем Николая Кровавого добавить грешка-то. И добавили, доба­вили счастливые питомцы Швыдкого... Можно себе представить, что маэстро Черняков устроил хотя бы из таких строк поэмы:

И вот невесту молодую Ведут на брачную постель;
Огни погасли... и ночную Лампаду зажигает Лель.
Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды На цареградские ковры...

Есть веские основания ожидать, что из оперы сде­лали репортаж из-под цареградского ковра.

Интересно, а сколько лет Илюше Медведеву?

Криминальное прошлое и преступное настоящее

-Нет,- сказал мне сосед, проницательный, как блоха, Вася, - большие умы, однако, обитают в этой «Единой России». Посмотрите, например, как ловко, убийственно для главного противника на скорых вы­борах завершили они сессию Думы. Под самый зана­вес, когда уже оставалось только сделать снимочек на память да обменяться партийными поцелуями, вдруг выскакивает на трибуну седенький толстенький Мо­розов, который Олег, и бесстрашно бросает комму­нистам страшное обвинение: «Геннадий Андреевич, что ж это вы? Как же так можно? Где ваша граждан­ская совесть? У вас же в списке кандидатов в депута­ты на предстоящих после завтра выборах есть люди с криминальным прошлым! Какое безобразие! Какой позор! Посмотрите на наш список. Там сплошь бело­крылые ангелы. Например, адвокат именующий себя Макаровым с двадцатилетним депутатским стажем. Или прекрасная Алина Кабаева...»

- Вася,- прервал я соседа,- этот Морозов, именую­щий себя демократом, либералом и человеколюбцем, на самом деле - в лучшем случае невежда, а на самом деле мракобес, черносотенец и антропофаг.

- Это почему же?

- Да посуди сам. Что такое криминальное про­шлое? Это же очень расплывчатое неопределенное понятие, ибо нарушения закона могут быть самого разного характера и масштаба - от разовой кражи в магазине буханки хлеба для голодающих детей до многократной измены родине с выдачей государ­ственных тайн или даже перехода на сторону врага. Так что ж, если человек раз в жизни нарушил закон, оступился, то ему навсегда закрыт доступ в органы власти? Ничего себе демократ этот Морозов!

Да знает ли он, законодатель, что существует ещё и снятие судимости. Во всяком случае, так было в Советское время. Тогда Закон гласил: «Если осуж­дённый к лишению свободы (допустим, Чубайс, -В.Б.) после отбытия наказания примерным поведе­нием и честным отношением к труду (допустим, по примеру Путина гребёт, как раб на галерах, - В.Б.) доказал своё исправление и перевоспитание, то по ходатайству общественной организации или трудо­вого коллектива суд может снять с него судимость» (ЮЭС, с. 364).- Ну да, ну да...

- Могу привести конкретные примеры. Вот зна­менитый инженер-теплотехник Леонид Константи­нович Рамзин. Он был главным обвиняемым на про­цессе Промпартии в 1930 году и получил увесистый срок. Его имя как врага народа знала вся страна. А в 1943 году за создание «прямоточного котла Рамзи- на» этот человек с криминальным прошлым получил Сталинскую премию Первой степени. В 1946 году я слушал его лекции в Энергетическом институте.

- Ну, бывает,- протянул Вася, зоркий, как муха.

- Или вот полковник Андрусенко Корней Михай­лович, член партии с 1925 года, командир 329 стрел­ковой дивизии, окружённой и погибшей в феврале

1942 года под Вязьмой. После его выхода из окруже­ния он был судом военного трибунала приговорён к расстрелу. К расстрелу! Трибуналом! В военной вре­мя! Но смертник подал апелляцию и был помилован, вернее, из полковника стал майором и командиром не дивизии, а 239 гвардейского полка 76-й гвардей­ской дивизии. А в 1943 году, кстати, в том самом, когда Рамзин получил Сталинскую, за форсирование одним из первых Днепра этот офицер с криминаль­ным прошлым стал Героем Советского Союза. Пред­ставь себе, Вася, если бы председателем того воен­ного трибунала был этот либерал Морозов...

- Да он бы его собственноручно расстрелял!

- Ты начинаешь соображать...Да не только Звезда Героя. У него было ещё много наград - два Ордена Ленина, Красного Знамени, Кутузова, Александра Невского, Красной Звезды. И почти все они получены уже после несостоявшегося расстрела. Мало того, в посёлке Парафиевка на Украине улица названа име­нем этого человека с криминальным прошлым.

- Вот это да!

- Не могу не вспомнить и долгие годы близко зна­комого мне Владимира Карпова. Два года назад он умер. А перед войной угодил в лагерь. Володя не был лишён распространённой человеческой слабо­сти - иногда лукавил. Вот и здесь: порой изображал себя «жертвой культа личности». Пострадал, де­скать, из-за того, что очень любил Ленина, которого будто бы задвигали на задний план, и возмущался «культом Сталина».

- Ну, о Ленине, конечно, выдумка: на многих язы­ках издавались и переиздавались его собрания сочи­нений, книги о нём, ставились фильмы, спектакли и даже на Дворце съездов предполагалось установить его скульптуру.

- Да и военное училище, курсантом котором был Карпов, носило имя Ленина. Но дело сейчас не в этом.

«Жертв культа личности» оказалось неисчисли­мо. Вспоминаю, как однажды на собрании в Союзе писателей рвал на себе рубаху и голосом невинной жертвы сотрясал стены Большого зала ЦДЛ Игорь Голосовский, мой сосед.

- Я его тоже знал. Он жил в доме №27 по 2-й Аэро­портовской.

- Так вот, а в президиуме собрания сидел Виктор Николаевич Ильин, наш секретарь по оргвопросам. Он встал и куда-то удалился. А вернувшись минут через двадцать, попросил слово и зачитал справку из личного дела Голосовского. Из неё следовало, что он действительно сидел, но - за ограбление пивного ларька. Такая примерно история была и с Карповым, в чём он признавался сам.

- Не может быть!Кому? Когда?

- А ты слушай. Однажды в 1967 году его попро­сили выступить в лагере пред заключёнными. И там он сказал, что ныне, мол, глядя на его бравую внешность «никто, наверное, не подозревает, что я когда-то ходил в бушлате заключённого и работал на лесоповале в тайге под охраной. Но это было... Когда приходится выступать перед другой аудитори­ей, я об этом не рассказываю. Стыдно. Судим я два раза, первый раз - за ограбление... Это не рисовка, не желание заслужить доверие у заключенных. Все судимости давно сняты. Но что было, то было. Всю жизнь мучаюсь, вспоминая...» (К новой жизни №1, 1968. С. 41.).

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*