Владимир Грибовский - Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского
З. П. Рожественский, по его словам, «видел цель (войны с Японией. — В. Г.) только в занятии Кореи» и «не считал необходимым значительного превосходства флота над японским — считал достаточным равенство». Поразительное откровение военного моряка, который словно не слышал или не вспомнил о принципе сосредоточения превосходящих сил на театре военных действий.
5 ноября 1903 г. на стол Зиновию Петровичу легла справка с оценкой соотношения сил на Дальнем Востоке, составленная капитаном 2–го ранга К. В. Стеценко, недавним флаг–капитаном эскадры Тихого океана. Справка заканчивалась выводом: «Японский флот несколько сильнее русских морских сил Тихого океана… и располагает подавляюще превосходящими против русских сил всякими материальными ресурсами»[68]. Но и справка К. В. Стеценко, весьма способного адмиральского сына, осталась без видимых последствий.
З. П. Рожественский до конца декабря 1903 г. был вполне убежден в достаточности мер по наращиванию морских сил в Тихом океане. И никому «наверх» не докладывал своих соображений по возможному радикальному решению, которое могло бы отложить невыгодное для Российского флота развитие событий — а именно начало войны до лета 1905 г.
Да, он проявлял настойчивость и твердую волю в продвижении на Дальний Восток намеченных подкреплений. Однако в чем выражалось эта настойчивость? В начале лета 1903 г. было уже вполне ясно, что в эту кампанию не удастся отправить из Кронштадта в Тихий океан броненосец «Император Александр III», не говоря о его значительно отставших собратьях — «Бородино» и «Орле», застрявших на казенных верфях в Санкт–Петербурге без положенных им брони и орудий. Но ГМШ «не дремал»: в 1903 г. на Дольний Восток можно было отправить известный «долгострой» 14 500–тонный броненосец «Ослябя», строившийся на верфи Новое Адмиралтейство в течение 93–х месяцев (спущен на воду в 1898 г., однотипный броненосцу «Пересвет» Балтийского завода, прибывшему в Порт–Артур в 1902 г.).
Кроме «Осляби», наконец завершившего расчеты с портами, в относительно высокой степени готовности находились 13 100–тонный броненосец «Цесаревич», постройка которого в Тулоне (Франция) была близка к окончанию, крейсера I ранга «Баян» (прибывший из Тулона на Балтику), «Аврора» (сдаваемый Новым Адмиралтейством), ветеран «Дмитрий Донской», переделанный в учебно–артиллерийский (вместо четырех из десяти 120–мм. орудий на нем поставили четыре 75–мм. орудия на станках Меллера). Заканчивались постройкой также крейсер II ранга (яхта или посыльное судно) «Алмаз», семь эскадренных миноносцев типа 350–тонного Ярроу и несколько миноносцев типа «Уссури» и «Циклоп».
Все это было решено двинуть в Порт–Артур в составе очередного Отдельного отряда судов. Командовать этим отрядом в июле 1903 г. был назначен помощник начальника ГМШ заведующий ВМУО контр–адмирал А. А. Вирениус. С ведома и по ходатайству З. П. Рожественского, который был недоволен «медлительностью» командира «Цесаревича» капитана 1–го ранга И. К. Григоровича (будущего морского министра) и, вообще, неспешным снаряжением всего отряда.
Таким образом, Зиновий Петрович за полгода до начала войны вполне сознательно пошел на то, чтобы обезглавить единственный имевшийся в его распоряжении орган оперативного управления — ВМУО, который на девять месяцев фактически остался в заведовании второстепенного лица — полковника по Адмиралтейству В. А. Штенгера. 21 июля 1903 г. А. А. Вирениус, настроенный весьма миролюбиво, то есть далекий от сознания опасности близкой войны с Японией, прибыл в Париж, откуда собирался следовать на юг Франции — в Тулон, где его дожидался «Цесаревич».
Уже в Тулоне А. А. Вирениус получил телеграмму от З. П. Рожественского, которая отменяла включение в состав его отряда броненосца «Император Николай I», флагманского корабля эскадры Средиземного моря, которая по планам 90–х гг. XIX в. и по выводам посредников игры 1902–1903 гг. являлась ближайшим резервом эскадры Тихого океана. Странно? Да, но исключение этого корабля, спущенного на воду в 1889 г., было произведено в ГМШ по просьбе адмирала Е. И. Алексеева, который, вероятно, считал его устаревшим и требующим ремонта. Здесь штаб пошел «на поводу» у главного начальника флота и войск на Дальнем Востоке, хотя тот мог и не знать действительного положения дел с подкреплениями, желая видеть в Порт–Артуре новые корабли. Начальник же ГМШ — Зиновий Петрович — очень хорошо знал, что до лета следующего года отправить на усиление эскадры из Кронштадта будет нечего, кроме названных выше кораблей, уже назначенных в отряд А. А. Вирениуса.
Более того, зная о том, что японский флот уже находится в полном составе, а санкт–петербургские заводы не укладываются в сроки постройки новых кораблей программ. 1895–1899 гг., З. П. Рожественский отказался от приобретения готовых кораблей за границей. Такая возможность обозначилась еще в ноябре 1902 г., когда из Италии от вице–адмирала Кондиани последовало частным образом (через вице–адмирала Н. И. Скрыдлова) предложение купить заказанный для Аргентины броненосец.
Дело в том, что именно в 1902 г. конфликт между Аргентиной и Чили, грозивший перерасти в войну, был улажен мирным путем. Оба государства договорились о сокращении непомерных для них морских вооружений и искали покупателей для своих новых кораблей, заказанных в Англии (2 броненосца 1–го класса для Чили) и в Италии (2 броненосца 2–го класса для Аргентины). Последние у нас (и в других странах) справедливо именовали броненосными крейсерами. Эти крейсера — «Ривадавия» и «Морено», спущенные на воду соответственно в октябре 1902 г. и в феврале 1903 г., принадлежали к известному типу «Гарибальди», спроектированному талантливым инженером Масдеа, и при водоизмещении 7583 т. (проект) имели 152–мм. броню и артиллерию из орудий калибров 203 («Ривадавия» — 254 и 203 мм. ), 152 и 76 мм.
Учитывая высокую скорость постройки, достигнутую на верфи фирмы «Ансальдо» в Генуе, оба корабля могли быть готовы к лету или к осени 1903 г. Адмирал Н. И. Скрыдлов доложил о предложении Кондиани Ф. К. Авелану, а последний 17 декабря 1902 г. сообщил Скрыдлову мнение управляющего Морским министерством (П. П. Тыртова): есть указание царя строить корабли только на русских верфях[69].
В это время, учитывая неясность политической обстановки, такое мнение еще можно было считать оправданным Вторичное предложение о продаже России уже всех четырех кораблей (двух чилийских и двух аргентинских) поступило в Морское министерство 28 апреля (11 мая по н. ст.) 1903 г. через министра иностранных дел. Его автором был представитель фирмы «Ансальдо», некто Перроне, который указал на быстроту и конфиденциальность сделки и обозначил готовность кораблей: крейсеров — не более 6 дней, броненосцев — 4 месяца.
В Санкт–Петербурге, где место адмирала Тыртова, как известно, занял Авелан, а последнего — Рожественский, затеяли сравнение элементов предложенных кораблей с элементами броненосцев и крейсеров, назначенных для новой российской программы 1903 г. Естественно, что 7500–тонный 20–узловый «Ривадавия» оказался слабее заданного программой МТК 12000–тонного броненосного крейсера с его восемью 203–мм. и двенадцатью 152–мм. орудиями. Не подходят по типу — сделали вывод в ГМШ, и вновь отказались, В августе 1903 г., вновь из Министерства иностранных дел, Зиновий
Петрович получил очередное предложение об «аргентинцах». Япония, и адмирал знал об этом из донесений АИ. Русина, к этому времени значительно повысила готовность флота. Однако, посоветовавшись, З. П. Рожественский и Ф. К. Авелан пришли к выводу:«… в силу последовавшего высочайшего повеления все судостроение исполнять в России, не прибегая к каким‑либо заказам за границей, Морское министерство не имеет намерения приобрести суда означенной фирмы». Такой ответ от 9 августа 1903 г. за подписью Зиновия Петровича и пошел в императорское Российское посольство в Риме, а в копии — в Министерство иностранных дел[70].
Подписывая такой ответ, З. П. Рожественский не предполагал, что злополучный «Ослябя» (донесение от 11 августа 1903 г. из Алжира), проходя Гибралтарским проливом, пропорол себе днище, «коснувшись килем» африканского берега.
Узнав об этом и получив более подробную информацию от адмирала А. А. Вирениуса, управляющий министерством и ил начальника ГМШ своевременно (телеграмма от 9 сентября 1903 г.) распорядились о направлении в Артур «соединенно» «Цесаревича» и «Баяна» под общим командованием старшего из командиров (И. К. Григоровича). Адмиралу Вирениусу следовало ремонтировать «Ослябю», собирать в Средиземном морс другие суда отряда и вести их на Дальний Восток в начале января 1904 г.
Перед этим — в конце августа 1903 г. — Зиновий Петрович, как контр–адмирал Свиты Е. И. В., был удостоен чести плавания на роскошной императорской яхте «Штандарт» в финляндских шхерах, где так любил бывать Николай II. По свидетельству будущего флаг–капитана императора адмирала К. П. Нилова, царь на одном из совещаний по японскому вопросу твердо заявил: «Ожидаю от всех моих министров и также прочих влиятельных лиц, что они всячески поведут дело так, чтобы Япония, так же как и я, не пожелала бы войны»[71]. Уверенный в том, что маленькая Япония не посмеет напасть на великую Россию, Николай II словно не знал о том, что его миролюбивые заявления, мягко говоря, несколько расходились с делами. Русские войска оставались в Маньчжурии, Россия осваивала Квантун, строила Дальний, укрепляла Порт–Артур и, более того, с 1903 г. путем учреждения печально известных «безобразовских» (по фамилии статс–секретаря Безобразова — активиста в «освоении» Дальнего Востока) концессий проникла в пограничный с Кореей бассейн р. Ялу.
