Л. СИМОНОВА - Надо посоветоваться!
Это не только свойство актерской профессии, это общие признаки реалистического искусства. Когда мы смотрим картину Репина «Иван Грозный и сын его Иван», то в том и заключается сила этого полотна, что мы верим в трагедию случившегося. Когда мы слушаем арию Юродивого из оперы Мусоргского «Борис Годунов», сквозь всю условность оперного построения мы ясно слышим живую человеческую интонацию. Когда мы читаем Льва Толстого, мы ничуть не сомневаемся, что Наташа Ростова, князь Андрей, Пьер Безухов, старик Болконский по-настоящему жили на белом свете.
Чтобы сыгранная актером роль убеждала, что перед нами живой человек, нужны талант, мастерство, знание и понимание жизни.
Когда-то, когда я сам мечтал стать актером, меня познакомили с артистом Художественного театра Хошановым. Он сказал мне, что актер должен быть прежде всего наблюдательным, и даже посоветовал, как развивать и тренировать в себе эту наблюдательность. С тех пор я, идя по улице, стал всякий раз стараться угадывать характеры и профессии прохожих. Я внимательно изучал их одежду, походку, жесты, а потом решал: это учитель, или это музыкант, или это врач. Затем подходил к ним, извинялся и спрашивал, прав ли я. Чаще всего я ошибался, но привычка наблюдать за людьми осталась у меня на всю жизнь.
Все интересное, что удалось увидеть, услышать, узнать, должно оставаться в актерской памяти, как в копилке, чтобы потом, когда это будет необходимо, актер мог достать нужные ему сведения о человеческой внешности, человеческих привычках и использовать все это при создании нового образа.
Умение создать жизненный образ и есть одно из основных актерских умений.
А что такое талант, сформулировать очень трудно. Талантливый человек сделает все то, о чем я уже говорил, ярко и интересно, а неталантливый — скучно. Это вовсе не значит, что неталантливый актер вообще бездарный человек. Он может быть одаренным математиком, или врачом, или конструктором. Нужно найти себя.
Теперь несколько слов о мастерстве актера. Бывает так, что человек обладает тонким музыкальным слухом, а играет, ну, предположим, на рояле плохо. Это происходит, на мой взгляд, потому, что талантлив-то он талантлив, а обращается со своим талантом бесхозяйственно. Чем одареннее человек, тем больше он должен работать, чтобы у таланта выросли крылья мастерства.
Ты уже большая девочка, Галя, и, наверное, понимаешь, что люди со временем стареют. Если молоденькая актриса или актер приятны сами по себе, то у стареющего актера или актрисы уже нет очарования молодости. А мы тем не менее любим встречаться с ними на экране. Происходит это потому, что в их игре мы видим талант, ум, мастерство, знание жизни.
Ты спрашиваешь еще: должен ли киноактер уметь играть на музыкальных инструментах, петь? Конечно, очень хорошо уметь играть и петь. Музыка ведь не только принадлежность актеров. И поют не только актеры, поют люди любых профессий. Но чем больше знает и умеет актер, тем больше самых разных ролей он сможет сыграть.
Очень важно, чтобы актер был хорошо физически тренированным человеком.
Такой знаменитый киноартист, как Иван Переверзев, в свое время должен был сыграть боксера. Он оказался настолько подготовленным, что и сейчас заслуженный мастер спорта Михайлов, который тренировал его, готовя к съемкам в картине «Первая перчатка», вспоминает об Иване Федоровиче с большим уважением, считая, что и сейчас он мог бы встретиться на ринге с опытным противником.
Есть такой специальный предмет — сценическое движение. Он необходим артисту, потому что ему приходится создавать образы физически разных людей: старых и молодых, здоровых и больных, слабых и сильных. Все они двигаются по-разному. И, следовательно, как же должен быть натренирован артист, чтобы в нужный момент похоже изобразить каждого из этих героев!
Я знаю — не только по твоему письму, а и по многим другим, — что часто ребятам профессия киноактера кажется привлекательной, легкой, наполненной радостью и улыбками. Это действительно радость в том случае, когда роль получается. А вот насчет легкости — тут ребята ошибаются. Профессия эта чрезвычайно трудная, требующая больших усилий и напряжения.
За одну минуту, пока ты сидишь в зрительном зале, через аппарат пробегает тридцать метров пленки. Чтобы снять эти тридцать метров, необходим целый съемочный день. Чтобы этот съемочный день состоялся, необходим день подготовки и день репетиций. Значит, чтобы ты, сидя в темном зрительном зале, получала удовольствие одну минуту, большой коллектив трудится три дня. Фильм идет обычно час сорок минут, то есть сто минут. Для тебя это сто минут, а для нас триста дней напряженного труда.
Иногда мы долго и мучительно ищем какую-то деталь, интонацию, настроение. Вот, например, у нас никак не получалась сцена свидания матери с сыном-фронтовиком в фильме «Дом, в котором я живу». Мне, Валентине Петровне Телегиной и Володе Земляникину помогали художник, реквизиторы, костюмеры, оператор. Несколько дней мы потратили на то, чтобы кухня, где происходит это свидание, приобрела признаки военных лет. Мы заморозили окна, наклеили на стекла страшные бумажные кресты. Мы одели актеров так, как одевались в то трудное время. А сцена все никак не получалась.
По ходу действия сын привозит матери с фронта свой солдатский паек. И вдруг мы поняли, чего не хватает. За час перерыва нам удалось отыскать пачку концентрата «суп-пюре гороховый». Валентина Петровна Телегина увидела этот «суп-пюре гороховый» и заплакала по-настоящему. А глядя на нее, очень жизненно, правдиво сыграл свою роль и Володя Земляникин.
Конечно, дело не в пачке концентрата, а в тех ассоциациях, которые она вызвала в нашей памяти. Вспомнились погибшие, вспомнились затемненные окна, фашистские бомбежки, скудные продовольственные карточки и все, что мы пережили тогда.
Если ты читала роман французского писателя Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», то, должно быть, помнишь, Галя, как кончается эта книга. Трескается старая бутылка, и все кругом слышат звук: «Тринк!», что в переводе с немецкого означает: «Пейте!» Надо внимательно и жадно пить, впитывать в себя знания, впечатления, развивать свою наблюдательность.
Вот и все. Других рецептов я не знаю.
И. Д. ДАНИЛОВА, Л. С. СИМОНОВА
КАКИЕ РЕБЯТА ВАМ НРАВЯТСЯ, А КАКИЕ НЕТ?
В редакцию журнала «Пионер» приходят письма. Одна девочка, Наташа, из города Советская Гавань, пишет, что она очень хочет дружить с ребятами, но сама не замечает, как ссорится с ними. Другая девочка, Светлана, она живет в Новосибирской области, рассказывает, что в своем классе она чувствует себя чужой. В классе восемь девочек, и все они дружат между собой, а Светлана всегда одна. И Вове из Харькова живется трудно: его дразнят все мальчики и даже девочки.
Эти письма не о пустяках. Они об очень важном. Не складываются отношения с товарищами, тебя не понимают, не хотят с тобой дружить. Почему? Кто виноват в этом? Может ли кто-нибудь тебе помочь или ты сам должен во всем разобраться? Какие ребята всем нравятся? За что они нравятся? А каких не любят? И почему? Мы спросили об этом разных ребят.
В нашем разговоре принимают участие ребята из пятых и шестых классов 499-й школы Москвы, 4-й и 16-й школ Клина, 6-й школы Жуковского. Ведут разговор журналисты И. Д. ДАНИЛОВА и Л. С. СИМОНОВА.Саша СИМОНОВ.
Мне нравится мой друг Коля, потому что он сильный и заступается за маленьких и за слабых. Он бегает очень быстро. Когда мы играли в войну, он всегда брал пленных. Когда мы ходили ловить рыбу, он ловил больше всех, потому что знал места. И вообще он очень смелый, находчивый и жизнерадостный.
Однажды Коля предложил мне: «Пойдем на большое болото, посмотрим ястребиное гнездо». Я быстро собрался, взял кусок хлеба, и мы пошли. По дороге Коля набрал много шишек. «Для чего они?» — небрежно спросил я. «Чтобы защищаться», — ответил он. «От кого?» — поинтересовался я. «От ястреба», — пояснил он. Я ничего не сказал.
Пришли. Около болота небольшая поляна. На поляне сосна, а на верхушке сосны гнездо. Мы осторожно подкрались к сосне и стали на нее лезть. Вдруг из-за деревьев прямо на нас полетел ястреб. Коля не растерялся, он стал кидать в ястреба шишками. Ястреб смутился и пролетел мимо. С Колей никогда не скучно.
Марина ЧЕРНОВА.
Один раз в лагере мы сидели в палате и ели черешню. И вдруг одна девочка заметила у себя на простыне пятно от сока черешни (видно, мы ей нечаянно капнули). Она начала на нас ругаться. Мы ей сказали: «Оля, извини, пожалуйста. Мы сейчас выстираем!» Она ничего не ответила и куда-то ушла. Мы быстро выстирали ей простыню. И вдруг видим, в палату входят Оля и наша вожатая Галя. Галя нас отругала и ушла. Оказывается, Оля пошла и пожаловалась на нас. Не люблю ябед.
