Владимир Немцов - Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании
Какая нелепость! Неужели автор повести не понимает, что дело не в «мужской природе», а в извечной мужской заботе о женщине, которую он не имеет права посылать на риск, дело в гуманности и человечности. Ведь это записано в наших законах.
Девушки добились своего. Героиню приняли. А потом рассказывается, что это за труд, с которым даже не всякий мужчина справляется. Один из них угорел, а когда пробирался обратно, закружилась голова. «И тут взрыв, полетели камни, один в голову, другой в плечо».
А девице хоть бы что. «Она теперь взрывник — пишет автор. — Едет на работу, сама невелика, брезентовый жакет на ней свободный, на двоих таких, концы рукавов подвёрнуты… Лёгкий платок на косах, а поверх каска».
Есть, конечно, у нас отчаянные девчонки, такие под землю и под воду полезут. Но чему же тут радоваться? А главное, не следует писать об этом и воспитывать у молодёжи неверные представления о том, что женщина может выбирать любую профессию. И к тому же, если говорить о жизненной правде, то начальника шахты вряд ли могли убедить девицы, которые требовали «интересного дела» и доказывали, что косы тут не помешают. А кроме того, явление это редкое, даже в те времена, когда писалась повесть. Сегодня же вообще нет женщин под землёй. Во всяком случае, в тех шахтёрских районах, где мне недавно пришлось побывать.
Мы воспитывали у молодёжи стремление к овладению разными профессиями, причём в ряде произведений подчёркивали, что женщина ни в чём не должна отставать. Рассказывали, как женская бригада грузчиц побеждает мужскую, умилялись, что шахтёрки запросто катают вагончики, доказывали, что для девушки нет милее профессии проходчицы или машиниста, и убеждали, что нет в мире лучшей работы, чем укладка шпал.
Но почему-то очень редко вспоминалось великое женское призвание быть матерью и воспитательницей своих детей. Надо понять, что укладывать шпалы на щебёнку и укладывать детей спать — это не одно и то же, чаще всего эти вещи находятся в глубоком противоречии, ибо несвойственный женщине труд не облагораживает её, а, наоборот, огрубляет, ожесточает. Какие же хорошие, светлые чувства мать передаст детям? А ведь сейчас, на пороге коммунистического общества, мы должны всерьёз заняться воспитанием этих чувств.
Тут в огромном долгу литераторы. Мне прислал стихи слесарь — молодой поэт, который возмущается, что во многих произведениях воспевается романтика тяжёлого женского труда. Он пишет:
Я не хочу перед женщиной-идолом
Ставить всех мужчин на колени.
Но, товарищи мужчины, где это видано,
Чтоб женщинам ломом долбить каменья?..
К чёрту парадное восхваление
Наших подруг, сестёр, матерей.
Обеспечим женщин своим уважением,
А не работой потяжелей!
Строки бесхитростные, и нет в них профессионального мастерства, но мысль правильная, и трудно с ней не согласиться.
«Панбархат и бостон»
Слов нет, материальная заинтересованность играет серьёзную роль в жизни советского общества. Но мы готовим молодёжь для коммунизма, а потому не следовало бы проповедовать как самоцель отживающий в нашем обществе меркантилизм, «длинный рубль» и построенное на нём обывательское счастье. Тут немало вреда принесли и некоторые литераторы, работники кино и телевидения.
В разговоре с крупными хозяйственниками мне довелось услышать, что многие женщины не хотят уходить с трудной работы, боясь потерять большие заработки. Ведь они зарабатывают не меньше хорошо образованного инженера, специалиста в солидном учреждении, агронома, врача, учителя. Всё это понятно. У многих женщин большая семья, есть материодиночки. Но есть совсем молоденькие девушки, которым не нужно помогать престарелым родителям или воспитывать младших братьев и сестрёнок. А все же они рвутся к высоким заработкам, несмотря на то что на тяжёлой работе им не место, как будущим матерям.
Да разве кто об этом рассказал им, предупредил? Наоборот, это даже воспевается как подвиг. В одном из молодёжных журналов мне попался очерк о девушках, поехавших на Колыму. Несомненно, что поступок их патриотичен, но дело в том, что девушки работают под землёй. Однако автора это не волнует, он воспевает их тяжёлый труд и умиляется откатчицей: «Сама она тихая, светленькая, хрупкая… — ей только Маргариту в «Фаусте» играть! А Маша так вот тихо улыбается, ласково подмигивает… «Я эти вагонеточки ворочаю, — будь здоров!..».
Милые девушки, мы кланяемся вам земным поклоном за ваш труд, но ведь в шахте и без девичьих рук можно было обойтись: сами же говорите, что вас всего двое.
И к чему здесь поэтизация женского шахтёрского труда?
Впрочем, какая там поэзия! Автор очерка подробно объясняет причины того, почему девушки поехали на Колыму. Вот, например, одна из них работала в Москве штукатуром, но сколько она там получала? А на рудниках — в четыре раза больше. Конечно, ей трудно, даже люди удивляются: «Маленькая, а наравне с мужчинами…» Девушка обеспечена, вышла замуж, дали молодым комнату. Но тогда в чём же дело? Почему не подобрать себе работу полегче, ведь надо полагать, что молодая жена будет матерью? Нет, не это у неё главное: «Когда бы я себе в Москве панбархат купила?» Автор умиляется: видали, как люди живут! Да ведь это же очень плохо. Купеческие замашки! И автор очерка это прекрасно понимает — ведь во всём мире девушки чаще всего носят дешёвые ткани. Можно обойтись ими и на Колыме.
Многим девушкам-работницам не повезло в литературе, похоже на то, что они лишены всякой романтики, у них нет никаких благородных идей — только бы заработать на дорогие тряпки.
Так, например, можно встретить такие высказывания молодой работницы — персонажа отнюдь не отрицательного, как нас уверяет автор довольно интересной повести.
«…Зазнались вы, мужичьё! Женщина, может быть, больше, чем вы, зарабатывает и лучше, чем вы, живёт!.. Вот справим себе с Тоней бостоновые костюмы, лаковые туфли!.. Тогда к нам не подступись!..»
Да разве панбархат или бостон — самое главное в жизни девушки?
А ведь этим мелкотравчатым бытовизмом уж очень грешит повесть, и об этом не упоминали критики, давая ей справедливо высокую оценку. Но с точки зрения воспитательной я не могу примириться с тем, что у главного героя, от лица которого ведётся повествование, культурного человека с аттестатом зрелости, вдруг появляются такие мысли, что становится прямо не по себе. Звеньевая Даша подошла к нашему герою Толе и сделала ему язвительное замечание. В ответ на это, как сказано в повести, ему «захотелось ударить её в конопатую рожу, влепить так, чтобы аж… Спокойно. Не надо нервничать», — пишет автор.
Герой успокоился, а читатели вряд ли. Они будут нервничать. Как могло у юноши, закончившего столичную школу, воспитанного и неглупого, возник нуть желание ударить женщину? Но самое странное, что у него не появляется даже и тени раскаяния — обычная история, в жизни и не то бывает, ребята не только помышляют, но и бьют по «конопатым» и всяким другим женским «рожам». Автор постарался показать «правду жизни». Так иной раз её изображают заокеанские фотокорреспонденты, снимая детей не возле нового здания детдома, а у кучи строительного мусора, который ещё не успели убрать.
«Пусть он будет немножечко рыцарем»
Можно было бы привести десятки подобных примеров. И невольно напрашивается вывод: не следовало ли бы нам побольше уделять внимания воспитанию чувств и в подлинной заботе о душевной чистоте молодого поколения усилить борьбу с цинизмом и пошлостью, которые порою проникают не только на печатные страницы, в кино, но и на экраны телевизоров.
Нельзя забывать, что наши любознательные ребята часами сидят у телевизоров и смотрят всё, вплоть до передач, которые им не рекомендованы.
Но речь идёт о другом. В программах Центральной студии телевидения нередко встречаются передачи, рассчитанные на самые широкие круги зрителей. Почему бы, например, не посмотреть четырнадцатилетнему мальчугану передачу «Для вас, студенты!». В ней были заняты известные артисты. Однако большинство сценок из этой передачи удивляло зрителя крайне низким художественным вкусом, подчас граничащим с откровенной пошлостью.
Представьте себе сценку в родильном доме. Молодой будущий отец острит по поводу того, что у жены задержались роды. «Бюрократы! — адресуется он к врачам. — Сколько раз прихожу, а вы говорите: «Зайдите попозже»".
Казалось бы, ничего особенного. Старый пошлый анекдот, перелицованный на новый лад. Услышь вы его дома, за чайным столом, — пожали бы плечами и втайне посочувствовали бы рассказчику: бывает, мол, природа не ко всем справедлива. Однако совсем иные эмоции овладевают вами, когда эта пошлость преподносится с экрана телевизора для многих миллионов зрителей, в том числе для школьников, которым бы не грех лишний раз напомнить, что рождение человека — не повод для зубоскальства, что это — великое таинство природы, что женщине-матери посвящены самые гениальные творения мирового искусства. К сожалению, об этом они редко слышат.
