Олег Матвейчев - Что делать, Россия? Прорывные стратегии третьего тысячелетия
Они устремятся сюда со всего мира. Начнется обратная перекачка мозгов. Весь хай-тек и хай-хьюм будет у нас. Мы будем иметь монополию и торговать идеями и разработками. А воплощают их в жизнь пусть в других местах.
Новое позиционирование России: Россия – это рай для интеллектуала, здесь чисто, безопасно, все условия для работы, здесь все по-настоящему: натуральная еда, чистый воздух, вода, душевное общение, настоящая простая жизнь.
Сначала приедут сумасшедшие фанатики и романтики, потом стекутся те, кто мечтает убраться подальше от цивилизации, потом «мозги» польются рекой. Нужно законодательно им предоставить режим благоприятствования. Любому профессору из любой страны, бесплатно гектар земли с лесом, где укажет, и коттедж со всеми удобствами и русской баней!
Легко заметить, что данная концепция дает ответ на ВСЕ вызовы, стоящие пред Россией. Это неизбежно, как судьба, только разумного она ведет, а неразумного тащит. Мы, как первые, можем сорвать все сливки с авангардной роли в новом мире, а можем прийти в него последними, растеряв по дороге и территории, и население, и возможности, когда сливки снимут другие.
Зеленый – самый модный цвет наступающей эпохи, а не грязно-серый цвет бетонных городов. Сами же города надо прореживать. Вообще запретить строительство в них, только делать историческую реконструкцию. На месте выбывших из строя зданий разбивать парки. Столичные функции Москвы распределить между городами-миллионниками, резиденцию президента перенести за город, в Кремле же проводить только торжественные и символические мероприятия. Сделать из Кремля гигантский музей, убрать оттуда всех чиновников. Одна эта мера увеличит поток туристов в Москву с четырех миллионов в год до 10 миллионов минимум. Трафик при отсутствии всяческих кортежей, которые регулярно бороздят город и перекрывают движение, станет намного легче.
Из-за скученности производств, загрязнению наша страна подверглась весьма точечно. До сих пор мы хранители «зеленых легких» планеты, до сих пор четверть мест, где не ступала нога человека, находится у нас. Это наше уникальное преимущество, и мы должны капитализировать его и использовать как ресурс при выходе из кризиса и во время формирования посткризисной повестки дня, нового мира, в котором необходимо занять лидерские позиции.
Гуманитарный «манхэттенский проект»
Перебирая всю многочисленную научную и публицистическую литературу, посвященную цивилизационной специфике России, можно выделить шесть основных позиций:
1. Россия – не Европа, то есть Россия – страна с другим менталитетом, другими традициями и т. п. Их можно назвать азиатскими, а можно этого не делать, а сказать, что это нечто среднее между Европой и Азией, или вообще, что Россия – нечто уникальное. Этой точки зрения придерживается большое количество ученых, пишущих на эту тему: славянофилы, евразийцы и либералы-изоляционисты.
2. Россия – анти-Европа. Это более жесткий вариант первой позиции. Он утверждает, что Россия сама всегда (со времен принятия восточного христианства) тяготела более к Востоку, чем на Западу, Запад не любила и все стремилась делать в пику ему. Все войны, кроме татарского нашествия, шли на Россию с Запада. Россия стремилась реализовать у себя все западные «концепции иного», чтобы все больше отделять себя от Европы. С другой стороны, и для Европы Россия была всегда источником опасности или угроз, «русским медведем» или «жандармом». Этой позиции придерживались некоторые славянофилы, а сейчас придерживается ряд исследователей самых различных ориентации: от Б. Гройса до 3. Бжезинского и многие другие, практически все «антисоветчики» и «русофобы».
3. Россия – квинтэссенция Европы. Это означает, что Россия – больше Европа, чем сама Европа. Тут доведены до предела все европейские противоречия, все европейские проблемы и все европейские достижения. Родоначальником такой позиции был А. С. Пушкин, отмечавший, что Петербург – не просто европейский город, а утрированно-европейский, тут эстетика европейского классицизма и его нравы доведены до абсурда. Подобного мнения придерживался и Достоевский, глядя уже на «буржуазный Петербург». В каком-то смысле о том же говорил Ленин в «Империализме как высшей стадии капитализма». Он считал, что Россия – слабое звено в капиталистическом порядке, именно здесь должна произойти революция, именно потому, что капитализм тут развит до предела. Сейчас эта теория очень популярна, хотя есть коммунисты, утверждающие, будто именно Россия сейчас должна решать проблемы, которые не мог решить Запад, что на Западе эти проблемы завуалированы, а у нас обнажены.
4. Россия – сверх-Европа. Это утрирование предыдущей позиции с уточнением, что Россия не просто обнажает проблемы Европы, но и решает их. Таким образом, оказывается, что Россия – это будущее Европы, а Европа и вообще Запад – вчерашний день России. Это воззрение было особенно популярно в начале XX века и прожило вплоть до 1970-х годов. Впрочем, с известными оговорками и иезуитской аргументацией оно встречается и сейчас.
Интеллектуалы на Западе в конце XIX века считали Россию страной более перспективной, чем Европа, так как Россия (ее интеллектуальная среда) достигла больших, чем Европа, успехов в женской эмансипации, в рабочем движении, в освобождении от национальных комплексов, в искусстве (авангард) и во многих прочих сферах.
Этого мнения придерживалась вся «левая» интеллигенция, вся «творческая интеллигенция» на Западе. Но это же было и в России, особенно после революции, когда не только интеллектуальная среда стала считаться авангардом, но и сам государственный строй. Так считали в годы «успехов социалистического строительства», создания «ядерного оружия» и особенно когда Россия первая вышла в космос. Правда, в 1970-е годы симпатии к России стали слабнуть, и они вновь усилились на короткий срок в эпоху Горбачева, когда интеллектуалы стали считать, что Россия опять впереди всех (хотя бы в идейном плане), ведь именно она первая предложила «новое мышление».
5. Россия – недо-Европа. Позиция, обратная предшествующей. Ее родоначальники – западники, видевшие в Европе будущее России и образец для подражания. Наследники этой позиции – все критики существующих российских порядков, диссиденты и прочие.
Россия все время отстает от Запада и использует «догоняющую модель развития». На официальный уровень эта позиция продвигалась усилиями Сперанского, затем Витте и Столыпина, а сейчас ее во многом придерживаются так называемые «демократы» как в руководстве, так и в народе. Считается, что Запад почти по всем показателям далеко впереди России, и опять надо ставить задачу себе, по крайней мере, «догнать» его.
6. Россия – это Европа. Тот, кто сомневается, говорят защитники этой точки зрения, пусть еще раз вспомнит про китайские иероглифы, японскую кухню, индийские религии, арабские обычаи. У нас с Европой похожи и языки, и религия, и искусство, и философия, и наука, и даже кухня. Причем не просто похожи, случайным образом, а формировались в одном ареале, через взаимный культурный обмен в течение тысячелетий (исключение только подтверждают правила: да, у нас третья национальность по количеству в России – татары, они – мусульмане, но и в Европе теперь есть Турция, Албания и проч.).
Кто-то скажет, всем равно Россия не похожа на Европу. Но на это можно спросить: а что понимается под Европой и похожа ли она на саму себя? Неужели между Грецией и Англией различий меньше, чем между Грецией и Россией? Или между Польшей и Испанией? Или между Швецией и Италией? Или между Германией и Турцией? Или между Болгарией и Португалией? Все европейские страны специфичны, Россия тоже. С кем-то у нас общая религия, с кем-то родственен язык, с кем-то культурные или экономические связи…
Одним словом, фанатики, настаивающие на огромной специфике России в сравнении с Европой, просто по миру мало ездили.
Невозможно не видеть, что все представленные позиции в их различных вариантах и интерпретациях, так или иначе содержат долю истины. Каждая из позиций достаточно обоснована, и невозможно выделить ту, которая была бы синтезирующей все остальные, или явно господствующей, или более глубокой.
Если посмотреть на российскую историю, то каждая из позиций отражает воззрения различных групп или воззрения того или иного времени. Именно время давало повод для таких размышлений. Ведь их правомерность подтверждалась не только нашими внутри-российскими теориями, но и интеллектуалами всего мира. Если после революции Россия действительно виделась культурным авангардом, то ведь и до сих пор картины Малевича стоят баснословных денег.
Если после победы над Германией, получения ядерного оружия, строительства первой атомной электростанции и атомного ледокола, запуска первого спутника и первого человека в космос во всем мире «быть интеллектуалом» означало «быть „левым“» (то есть ориентироваться на Россию и СССР) – этот факт тоже не отменишь.
