Владимир Киршин - Частная жизнь
Добавим: через 86 лет, в 1998 году все девочки выучат песню из к/ф «Титаник» и скупят календарики с портретом Леонардо – отнюдь не да Винчи.
Которые уже не девочки – те в 98-м отрываются на дискотеках под музыку обкуреных лысиков, укравших стихи у Агнии Барто: «Синенькая юбочка, ленточка в косе – кто не знает Любочку, Любу знают все». Припев, блеснув талантом, «Маша и медведи» придумали сами: «Либе, либе! Аморе, аморе!». Люба – любовь, короче. Взрослое население тоскует по глубокому чувству:
Позови меня с собой –
Я приду сквозь злые ночи.
Я отправлюсь за тобой,
Что бы путь мне ни пророчил.
«Лицеистки» поют: «Осень, осень, ну давай у листьев спросим: где он, май, светлый май?» – песню дембелей. Светлый май и светлый ноябрь – два главных армейских праздника.
В 98-м, кстати, была поздняя весна – 1 мая еще лежали сугробы. И очень жаркое лето – одуряющая жара +34° С. Интеллигентно митинговали преподаватели вузов и школ, им очень хотелось получить свою зарплату, но не хотелось ссориться с «драконом». Драма.
В городе появились аптеки, отделанные под евростандарт, с высокими белыми витринами. Злые языки утверждали, что аптеки разбогатели на наркотиках.
Небывалый ассортимент водки. Одной «Русской» – 6 видов! А еще – «Смирнов», «Довгань», «Асланов», «Жириновский», «Чайковский», «Брынцалов», «Суворов», «Князь Черкасский», «Белый Лебедь», «Батька Махно», «Юрий Долгорукий», «Кавалерист-девица», «Господа офицеры», «Великий Новогород», «Золотое Руно», «Золотая подкова», «Голубой топаз», «Черная смерть», «Кремлевская», «Аксаковская», «Ямская», «Белебеевская», «Ледяная», «Праздничная», «Кедровая», «Медовая», «Дамская», «Титу… Титуальная», «Ха-ха-ха», «Ферейн», «Барин», «Банкир», «Кристалл», «Исток», «Алтай», «Хонгор», «Тантана», «Зима», «Привет», «Завалинка», «Стопка», «На посошок», «На троих», «Батя»… Музыка, а не названия, картинки с выставки. Эх, господа алкоголики, да разве могли мы мечтать о таком изобилии десять лет назад! А пива-то сколько!
Только ожили, и вдруг – опять облом. Новое слово – «дефолт», очень понятное, обозначает – «тебе – болт». Снова кризис, ну ё-моё! Цены до кризиса: картошка – 2 руб. за кило, молоко – 2 руб. за литр, мясо (вырезка) – 25 руб. за килограмм. Телевизор daewoo – 1500 руб., радиотелефон Panasonic – 550 руб., кроссовки китайские – 120 руб.
Начало паники я пропустил, мы с дружком водку пьянствовали, на люстре качались. «Досуг» в пермских газетах получил новые позывные: «Интим», «Эскорт», «Истории», «Территория. Выезд», «Массаж», «Стриптиз», «Море удовольствий», «Лада», «Лола», «Лиля» – от $10 за час… Спрыгиваю – рубль упал, правительство в отставке, бензина нет, быттехнику не продают – не знают потому что, почем продавать. Кинулся, как положено, запасать макароны, сахар купил – уже 240 руб. за мешок, вчера еще 180 был!
Ладно, проехали.
В Перми стало слышно трансляции из Петербурга «Радио Модерн» с Нагиевым. Позже – «Русское радио» из Москвы с Фоменко и информационную радиостанцию «Эхо Москвы» с Венедиктовым.
Детский спорт, расценки. Секция настольного тенниса – 50 руб. в месяц. Соревнования – за отдельную плату. Чтобы вывезти чадо на чемпионат Европы по шахматам, надо раскошелиться на 1300 долларов плюс еще столько же заплатить за тренера. Любишь ребенка – плати, иначе… Героин стоит 500 руб. за грамм. Если чадо подсело на три дозы в день, то в месяц это будет – 45 000 руб! Состоятельные родители частным образом ловят поставщиков наркотиков и в бешенстве громят притоны. В элитных квартирах Перми бушуют такие страсти – Голливуд отдыхает. А на поверхности все тихо, вялая провинциальная жизнь…
1999. ЧТО НАС ВОЛНОВАЛО ГОД НАЗАД
Как сказал один умный англичанин: «Лучший способ проверить свою память – вспомнить, что нас волновало год назад». И проверять нечего, нету памяти, и слава Богу, и сегодняшние волнения забудем. А если и вспомним, то – как из-под стекла: что прошло, то будет мило…
1999 год – 200-летие солнца русской культуры А.С.Пушкина. Грандиозные были празднества, с фейерверком. Все приложились, достали уже с этим Пушкиным. Я тогда тоже: возвел дома алтарик на телевизоре, водрузил бронзового курчавого кумира, возложил с поклонами и песнопениями приношения – конфетки. Стало легче.
Бензиновый кризис сильно взволновал. Даже подорожавший на 20% бензин был не везде. «Жигули» резко подешевели и мобильные телефоны. В 99-м я видел мобильник у пассажира трамвая.
Солнечное затмение 11 августа никого особенно не тронуло, никто в обморок не упал. Что нам Солнце, вот год спустя телевизоры в Москве потухли из-за пожара на телебашне – так половина москвичей, по их признанию, ощутила сильное беспокойство, сердцебиенье, потливость и приступы удушья. У нас в Перми, думаю, было бы то же. Смотрим отечественный сериал «Улицы разбитых фонарей». Не смотрим «Сибирского цирюльника» Михалкова в «Триумфе»: билеты дорогие, и еще это… агитация там опять – теперича за царя. А нам это без надобностев. У нас компьютерная «Проблема-2000» – угроза вселенского сбоя, модернизированная версия конца света. У нас запрещенные барабанщики убили негра.
В 99-м грациозно взошла на небосвод юная звездочка Алсу: «Самая главная тайна есть у меня одна…». Эта тайна всем известна: у Алсу папа – шишка в ЛУКОЙЛе. Земфиру мы тоже сразу полюбили: «Я задыхаюсь (пауза) от нежности, а-а, а-а». Руками нам машет рэп-компания «Bad B. Альянс»: Шефф, Лигалайз и ДеЦл – голос улицы в ритме хип-хоп: «Мы – новые люди России, мы вне политики» – частная жизнь, ёлы-палы, счастливые – они вне политики, КАК БЫ. Это у нас в стране как бы новое слово-паразит завелось как бы на пустыре идеологии, на руинах как бы определенности, – как бы крыса такая из темной норы выскакивает и мысли объедает до полной непригодности.
Панорама попсы конца 1999 года – хит-парад Муз-ТВ: Болен и стриженый Андерс внизу десятки; выше – ДеЦл «Мои слезы, моя печаль»; выше – «Руки вверх»: «Ла-ла-ла-ла-ла-ла, кого-то лучше, чем я»; выше – «Отпетые мошенники»: «Лю-блю, бута-бути-табудай»; Андрей Губин «Плачь, любовь»; на самом верху просто – «Файв».
Сплетни. Одна знакомая семья хотела ребенка усыновить. Все прошла, все барьеры, надоела чиновницам до крайности – вот одна чиновница и говорит: «Ладно, будет вам ребенок. Давайте 20 тысяч долларов. Как это нету? Ну ладно – 20 тысяч рублей. Опять нету? Квартиру продайте! Ребенок, он ведь требует жертв!».
Еще одна сплетня. Военкомат вызывает моего приятеля и дает направление на переподготовку в Тоцк, на 20 дней. А у моего приятеля были другие планы и вообще, там, в Тоцке, по слухам, какая-то авария, радиация, «второй Чернобыль»… «Ладно, – ему говорят, – не вибрируй. Оплати нам счета за микроволновку и чайник и живи спокойно».
Гороскопы – эрзац-вера. Все знают, что гороскопы сочиняют в редакциях, сочиняют от фонаря, – и все равно люди верят. Истинная вера в подставную идею. «Ты кто по гороскопу? А-а, рыба. Все ясно», – «Что тебе ясно?», – «Ну вот же в гороскопе все про тебя сказано», – «Так это я написал», – «Ну и что». И не доказать фикцию, хоть лопни, – вот это и есть – истинная вера. Кто не дурак, большие деньги на истинной вере делает. Кто дурак – доказывает фикцию.
Так, с верой все ясно. Чем же наполнить жизнь? НАПОЛНИ ЖИЗНЬ ПИВОМ! – слоган года. И ведь наполнили. Сегодня спроси любого студента, что такое «Рифей», ответ будет – пиво! Первоклассники на вопрос «Ты где был?» шутят: «Пиво пил».
Да нет, люблю я пиво, и Пушкина люблю, но с перебора как-то выворачивает. А может, старый стал, организм уже не тот…
[Очерк написан в декабре 2000 г.]
2000. ПОСЛЕДНИЙ ГОД ХХ ВЕКА
Наступил новый, 2000-й год. Трижды круглое число сбило с толку многих, не только Президента Ельцина, который, уходя в отставку 31 декабря 1999 года, досрочно поздравил «уважаемых россиян» с наступлением нового века и новым тысячелетием… Последний ляп «царя Бориса», как и все предыдущие, великодушно не заметили правильно воспитанные россияне.
При Сталине жизнь наша принадлежала Вождю. При Хрущеве – стране, это – теплее, это почти что – нам. При Брежневе на нашу жизнь опять напало государство. Только оно с жизнью не справилось, государство, пошло трещинами, и уже при Андропове сквозь трещины везде пролезла частная жизнь: никто не работал, все болтались в рабочее время по магазинам, трепались – пока не развалили государство своим пофигизмом окончательно и не потопили его в своей бестолковой, мусорной частной жизни. Правителей над нами больше не было, я не вижу. Пытался управлять процессом некий Горбачев, но пчелы ему достались неправильные, и мед неправильный, его быстренько спихнул самый крутой наш «частник» – Ельцин. Спихнул – и занялся своими любимыми играми в политику и теннис, не особенно докучая нам своей заботой. И слава Богу. К концу века свершилось главное – ПРИВАТИЗАЦИЯ ЖИЗНИ. Жизнь на сто процентов стала частной, твоей, и все проблемы, прежде решаемые государством, стали твоими, и нравственный выбор «украсть – не украсть», «уехать – не уехать» стал твоим личным делом. Мораль отменена. Жизнь приватна.
