Андрей Буровский - Оживший кошмар русской истории. Страшная правда о Московии
Перестать различать православную Церковь и возглавляемое католиками государство? Это подобно скверному анекдоту. Обожествить самих себя? Не очень простое мероприятие в тех условиях, в которых жила Западная Русь.
Несомненно, русское православие Киевской митрополии было и несравненно более современным, лишенным архаических черт православия Северо-Восточной Руси. Вот только отпущено ему было немного, западнорусскому православию.
После Унии 1596 года православная Церковь в Западной Руси вообще исчезает на время. То есть православные-то остаются, а вот Церковь как общественный институт исчезает. Восстанавливается православная Церковь только в 1620-е годы, и уже с однозначной ориентацией на Москву.
Вот времена, которым близок мир гоголевского «Тараса Бульбы». Ну-с, а с середины XVII века, когда два братских народа воссоединились навеки, православные Украины оказались, даже и не входя в Московскую патриархию, под ее мощнейшим давлением. В 1839 году даже униатов, сохранявших православную обрядность, оторвали от католической Церкви и, так сказать, влили в ряды прихожан епископатов Московской патриархии.
Не могу с уверенностью сказать, чем объясняются черты народного мировоззрения, подсмотренные Гоголем: то ли были они искони веку на Украине, то ли уже исчезли и были потом снова насаждены в десятилетия и века господства Московской патриархии и насильственного внедрения в души московской версии православия.
ИтогиОдна из составляющих Большого Московского мифа: русскому православию в целом или даже всему православию вообще приписывается специфика одной из версий православия — московского. Но это ложь, имеющая смысл только в том случае, если мы продолжаем сводить общее к частности: историю всего православного христианства к истории того, что происходило в Московии.
Давайте четко назовем те пункты, по которым московское православие однозначно отличается от любых других его версий:
1. Обожествление своего царя.
2. Обожествление своей территории.
3. Слияние Церкви с государством.
4. Принятие обычаев одного народа (московитов) как священных обычаев и как эталона обычаев, обязательных для христианина.
Заявляю с полной уверенностью: этих черт нет не только у католиков, но и в европейском православии. В Греческой, Сербской, Болгарской, Грузинской, Кипрской, Албанской автокефальных церквах нет ничего подобного. К сожалению, я не могу добавить этого и о православной Церкви Западной Руси. На рубеже XVI и XVII веков Киевская митрополия прекратила свое существование, не успев дорасти до того, чтобы стать Западнорусской патриархией.
Но в те сто пятьдесят лет, в которые существовала Киевская митрополия, к ней относится все, сказанное о других православных церквах. На Западной Руси православие не было московским.
Глава 6. МОСКОВИЯ ХОЧЕТ БЫТЬ РОССИЕЙ, ИЛИ УДАВЛЕНИЕ ЕВРОПЫ В САМИХ СЕБЕ
Едет царь на коне, в зипуне из парчи,
А кругом с топорами идут палачи -
Его милость сбираются тешить,
Там кого-то рубить или вешать.
И во гневе за меч ухватился Поток:
«Что за хан на Руси своеволит?!»
Но вдруг слышит слова:
«То земной едет бог,
То отец наш казнить нас изволит!»
Граф А. К. ТолстойВ 1547 году семнадцатилетний Великий князь Иван Васильевич официально принимает титул царя. Происхождение титула мне установить не удалось. Одна версия — это восточный вариант латинского caesar — то есть цезарь. На западе империи слово произносилось как кесарь, и от него — король. На востоке то же слово произносилось как «цезарь», и отсюда — царь. В XIX веке отсюда же пошел и германский «кайзер».
Другую версию дает Н.М. Карамзин: «Сие имя… древнее восточное, которое сделалось у нас по славянскому переводу Библии и давалось императорам византийским, а в новейшее время ханам монгольским, имея на языке персидском значение трона или верховной власти; оно заметно также в окончании собственных имен монархов ассирийских и вавилонских: Фалассар, Набонассар и проч.».
Говоря откровенно, версия Карамзина (ни у кого больше я ее не нашел) мне представляется на удивление неубедительной сразу по многим причинам. В книгах на славянском языке безразлично назывались «царями» государи вавилонские, персидские, ассирийские, египетские, а также римские и византийские императоры. Путаница царила невероятнейшая.
На Руси начиная с Ярослава Мудрого Великие киевские князья носили титул Цесарей. Тогда Цесарей-императоров в мире было три: Византии, Священной Римской империи германской нации, и цесарь Руси. Так что по своему реальному содержанию титул московского царя явно выше королевского.
Иван III титуловал себя Великим князем, «Государь Московский и Всея Руси», а неофициально — и царем.
Василий III в договоре со Священной Римской империей в 1514 году именовался «цесарем», правда, договор не подписывали, пока претензии Василий не снял и не остался «просто» Великим князем.
Иван IV завершает процесс превращения московских князей в царей, претендующих на все русские земли. Как мы увидим позже, реально Москва претендовала вовсе не только на русские земли, но уже и это первоначальное название было весьма агрессивным.
Впрочем, и за ним этот титул европейские страны признали очень даже не сразу, а Великое княжество Литовское и Русское и Польша не признали этот титул вообще. Так и остался он для них «просто» Великим князем Московским.
Это при том, что формально Иван IV имел право и на литовскую корону — когда сын Дмитрия Донского, Василий I, бежал из татарского плена и попал в Литву, Великий князь Витовт отпустил его, только женив на своей дочери.
Внук Софьи Витовтовны, Иван III, сам женился на племяннице византийского императора. И Софья Палеолог привезла ему три воза богослужебных книг, двух золотых павлинов, когда-то сидевших у трона Византийского императора, герб — двуглавого орла, и право на титул Императора Восточной Римской империи. Подбивая Василия III, отца Ивана IV, на участие в Крестовом походе, иностранцы готовы были именовать его «Царем»… если согласится на поход. Правда, Василий Иванович отказался.
Иван IV соответственно имел право и на этот титул, но в цари его упорно не пускали. Если применять слово «самозванец» в буквальном смысле, то московские Великие князья до Федора Ивановича — самозванцы: они сами себя называют царями, а для окружающих этот титул не существует. Так доверчивые идиоты распахивают души и карманы перед «князем», «профессором» или «зимовщиком», а полицейский уже профессионально подбирается.
Первая из «избранных рад»Безумный, безнадежный кошмар правления Ивана Васильевича Грозного, Ивана IV, веками привлекает исследователей и чудовищными эксцессами, и их полнейшей необъяснимостью. Многое в его правлении уже в XVII–XVIII веках начали объяснять личными причинами. И как бы ни относиться к этому человеку, надо признать: судьба самого Ивана тяжела, полна потерь и жестокостей, совершенных по отношению к нему. Далеко не только у сентиментальных дам больно сжимается сердце при мысли о трехлетнем сироте, ставшем вдруг Великим князем.
Трехлетний малыш, потерявший отца, — это всегда тяжело. Трехлетний малыш, которого делают монархом, потому что его отец был Великим князем — это особенно непросто. Нужно доброе, умное окружение, нужна согласная любовная работа многих людей, чтобы из малыша вырос бы нормальный человек, без психологических травм, без желания их компенсировать, а то и просто отомстить за себя. А маленький Ваня, сын покойного Великого князя Василия III, стал монархом в очень неблагополучной стране.
Даже значительно позже, когда сложится до конца тягловое государство, против него будут бунтовать. В начале же XVI века еще шла борьба между центральной властью и пережитками иных времен. А если называть вещи своими именами, речь шла не о пережитках, речь шла о выборе пути развития.
Конец XV–XVI век — это ведь не просто время огрубения нравов Руси. Это время, когда вся страна, включая высшую аристократию, превращалась в холопов и быдло. Торговые казни существовали и для бояр, и для князей, и не было никого, чьи права защищены; никого, кто защищен от произвола, жестокости и насилия.
«Властью, которую он (московский князь. — А.Б.) имеет над своими подданными, он далеко превосходит всех монархов мира. Всех одинаково гнетет он жестоким рабством… Все они называют себя холопами, то есть рабами государя…» — свидетельствует Герберштейн[52]. При необходимости можно привести множество свидетельств, и все они очень похожи.
XV–XVI века — как раз то время, когда, по словам Р. Пайпса, «государство заглатывало общество кусок за куском».
![Альфред Ван Вогт - Чудовище / The Monster [= Пятый вид: Загадочное чудовище; Воскресшее чудовище; Возрождение]](/uploads/posts/books/60190/60190.jpg)