Андрей Буровский - Всё, что вы хотели знать о евреях, но боялись спросить
Еврей иначе и стоит перед жизнью. Перед множеством вопросов и проблем, которые ставит перед ним жизнь. И эти вопросы ему приходится решать более самостоятельно. Не от этого ли своеобразный и горький еврейский юмор? Тот классический еврейский смех сквозь слезы?
Впрочем, для еврейского юмора есть и другая причина…
Расширение сознанияШирота сознания человека определяется, во-первых, количеством причинно-следственных связей, которые он может понять, которыми он способен оперировать и которое может использовать. Тут очевидно преимущество любого образованного над любым необразованным.
Во-вторых, широта сознания определяется пространственным и временным кругозором. Чем шире тот и другой — тем шире сознание человека.
Кругозор же евреев и в пространстве, и во времени обычно оказывался намного шире, чем у их окружения.
Века и тысячелетия, до начала XX в., 99 % людей жили на плоской, как лепешка, Земле. А над ними раскачивались звезды. Но и тогда еврей жил в более широком пространстве, чем основная масса людей.
И в эпоху Персидской, и в эпоху Римской империи несколько сотен тысяч человек свободно перемещались по Громадному пространству от Евфрата до Атлантики. Остальные десятки миллионов жили очень неподвижно и почти не знали, что происходит вне самых маленьких регионов.
Если взять исторические хроники Средневековья, то просто поражаешься убожеству и провинциализму тогдашнего человека. Все, что происходило даже в соседних областях с Баварией, Северной Италией или Лангедоком, оставалось почти неизвестно и почти неинтересно людям.
А на протяжении всего этого времени еврей имел знакомых и родственников в разных странах Европы, а то и мусульманского мира. Дела сородичей, живших за сотни и тысячи километров, обсуждались самым живым образом, а ведь для этого приходилось говорить о странах с другим климатом, другими нравами, историей и экономикой.
Многое изменилось после Великих географических открытий XVI–XVII вв. Но изменилось — для трети или для Половины населения Голландии, Бельгии, Британии, для 10 % населения Франции и 5 % населения остальных стран Европы. А евреи и в X в. имели почти такой же широкий кругозор, как эта меньшая часть самых развитых стран мира. Поголовно.
То же самое — и в истории. О локальных хрониках отдельных княжеств просто не хочется говорить. Христианский автор Средневековья начинал, как полагается, — с Адама. Но стремительно пробегал историю всего человечества до того, что его интересовало по-настоящему: до истории последних двух-трех веков, его собственной земли или княжества.
Но ведь даже гордо названные «Всемирные истории» Полибия (II в. до Р.Х.), а потом Николая Дамасского и Диодора Сицилийского — это история СВОЕГО мира. Для римлян и эллинов его глухо провинциальная история действительно была мировой. Эта история античных людей и тех жителей Переднего Востока, которые сумели и захотели принять эллинистическую культуру. Не только весь остальной мир, но и неэллины «внутри» эллинистического мира совершенно их не интересуют.
История, быт, нравы, религии жителей Сирии, Египта, Вавилонии им и неинтересны, и неизвестны.
Точно таковы даже «Всемирные истории» Нового времени и XIX в. Это — история европейских народов — их войн, их экспансии, их государственного и культурного развития. То, что было ДО античности, в этих историях сводится к нескольким страницам истории Египта. То, что вне Европы, — не интересно в принципе.
Полибия совершенно не интересует мнение фракийцев или гарамантов о римском владычестве. Но точно так же и для О. Егера турки — это только «дикари», сугубо «внешний» фактор его «Всемирной истории».
А евреи жили в несравненно более «длинной» истории. Еще в XIX в. 90 % поляков и белорусов просто не слыхали о существовании Древнего Вавилона и самое общее — о жизни Древнего Рима. А еврей изучал идеи, мнения и споры талмудистов, живших за две или за две с половиной тысячи лет до него.
Мало того, что он слыхал о существовании других исторических эпох. Еврей изучал не просто древнюю историю — а ИСТОРИЮ СОРОДИЧЕЙ. Во многом это чистейшей воды миф, но получалось: еврей психологически жил в очень долгой СВОЕЙ истории. Он осознавал, что история его народа, история, которая имеет к нему лично самое прямое отношение, началась тысячи лет назад и продолжается сегодня. Мы до сих пор изучаем историю как историю разных народов и цивилизаций. Рим, Средневековая Европа, Британия XVIII в. как бы и имеют к нам некоторое отношение…
Но именно что некоторое. Это истории предков… Истории чего-то похожего — но все же не своего.
Для современного россиянина нечто до конца родное появляется разве что в России рубежа XVIII и XIX вв. Есть люди, которые так же воспринимают и XVII в., как нечто до конца «свое», лично присвоенное. Спор протопопа Аввакума с патриархом Никоном, избрание Романовых на престол, Украинская война для них — это события, значимые для них личностно.
Но ведь и это сознание людей «книжных», образованных. Массовое сознание русского народа еще в начале XX в. вовсе не было отягощено таким грузом знания истории.
И вообще — ну подумаешь, триста лет!
В хедерах и иешивах учили комментарии на Тору и на комментарии к комментариям людей, живших и тысячу, и две тысячи лет назад. Представления о Риме или Средневековье могли быть чудовищно искажены, самые светлые деятели прошлого тупо обруганы талмудическими «мудрецами», о каких-то людях в талмудической традиции просто вообще не упоминалось (как о Платоне или о Цельсии, например). Но хоть какое-то, пусть через кривое зеркало, представление об эпохе получали. И о жизни людей своего народа, своей веры в эту очень отдаленную эпоху.
Приходится признать: сознание еврея — даже задавленного бытом, нищего, грязного, полубольного — было шире сознания христианина и тем более язычника.
Эта широта сознания, открытость пространствам и векам, невероятно обогащала личный опыт еврея, делала его богаче, сильнее, увлекательнее. Даже при бедности жизни событиями, без приключений тела, в полной погруженности мелочными повседневными заботами, еврей жил полноценной умственной и духовной жизнью. Намного более полноценной, чем абсолютное большинство стран и народов, среди которых он жил.
Эта широта сознания объясняет и горький еврейский смех. Горожанин-еврей стоял перед миром не в составе общины или корпорации. И его отношения с Богом оставались его личными, интимными отношениями. И притом, ведя мелочную торговлю с лотка, рыбкой ныряя за заработком местечкового портного, еврей оставался человеком, имеющим представление об истинных масштабах Мироздания.
Действительно, вот сегодня он потерял ломаный грош, а на другом конце Земли, в Индии, евреи построили новую синагогу… А полторы тысячи лет назад талмудист Яков сказал, что каждая синагога приближает пришествие Мессии…
Ломаный грош… Детям опять нечего есть. И будет нечего, если герцог Нортумберленда выгонит евреев — сразу возрастут налоги, потому что не станет усердных плательщиков… Христиане не понимают этой связи — а он-то ведь понимает.
Тут в мыслях и грош, и сложные связи в политике и экономике. И голодные дети, и колоссальные пространства Земли, громадные провалы времени.
Осознавая свою незначительность в масштабах Вселенной, ничтожность своих бытовых дел, еврей просто не может не веселиться… Но это поистине горький смех. Как бывает горьким шоколад.
Впрочем, расширение еврейского сознания имеет еще кое-какие последствия.
Жизнь в векахУ интеллигенции всех племен есть привлекательное качество: способность ощущать современниками интеллектуалов всех времен. Мы — «собеседники на пиру» Иоганна Гёте и Фауста, персонажа немецкой народной легенды XVI в. Такими собеседниками легко становятся мореплаватели и XVII вв., мыслители и герои Древней Эллады, философы и писатели Средних веков. Люди разного времени, разных народов и культур присутствуют в нашем настоящем по мере того, как присутствуют их книги, открытия, дела и мысли.
Еще совсем недавно у русской интеллигенции существовало стойкое ощущение, что из глубины времен движется поток человеческой мысли, импульс освоения мира, познания окружающего. И это знание, по точнейшей формулировке Фрэнсиса Бэкона («Знание — сила»), приумножает могущество человека, избавляет его от несчастий, болезней и бед, создает неисчислимые новые возможности, включая возможность выхода в космос, да к тому же дарит острое интеллектуальное наслаждение.
«Поток» начинался неведомыми миру гениями — открывателями огня, домостроения и колеса, шел через строителей пирамид, вдумчивых писцов и храмовых ученых Древнего Востока, философов Эллады, ученых Рима и Средневековья. Он продолжался через ученых лондонских джентльменов, создавших в XVII в. Королевское научное общество. А мы, нынешние, были, в собственном представлении, этапом, ступенькой бесконечного пути от зверя… бог знает к чему.
