Как живые: Двуногие змеи, акулы-зомби и другие исчезнувшие животные - Журавлёв Андрей Юрьевич

Использование программного обеспечения Blender, которое в ходу у создателей 3D-фильмов, позволило на основе обмеров современных акул по-новому рассчитать не только размеры мегалодона, но и многие другие его «технические» характеристики – они понадобятся в дальнейшем повествовании. На этот раз, кроме зубов, были задействованы и позвонки, найденные в Бельгии (позвоночный столб из 150 элементов до 15 см в диаметре). В итоге максимальная длина все-таки оказалась 15,9 м, а масса – 61 560 кг. И это довольна интересная цифра, поскольку 14–16 м – предельные размеры всех мегахищников: наземных (тираннозавр, кархародонтозавр), пресноводных (спинозавр, саркозух), морских (шонизавр, плиозавр, мозазавр, базилозавр, левиафан). А большому хищнику нужно не просто больше пищи, а именно большая пища. Иначе энерогозатраты на ее поимку превысят энергоотдачу от ее потребления.

Поскольку на телах позвонков хорошо видны годовые кольца нарастания (как на спиле древесного ствола), можно вычислить, что позвоночник принадлежал акуле почтенного возраста – 46 лет. Не исключено, что возраст более крупных 15–16-метровых особей составлял 90–100 лет (или все 500, как у гренландской полярной акулы). Эти же возрастные параметры предполагают, что ежегодно акула удлинялась на 16 см, для чего опять же нужно было в еде себе не отказывать.

Мог ли прокормиться мегалодон, ведь ему требовалось получать 98 175 ккал в день – в 20 раз больше, чем нужно ББА? Вполне, поскольку 30 кг китового жира (ворвани) содержат 200 000 ккал, а в теле кита и других морских млекопитающих от 15 до 33 % массы приходится на этот высококалорийный продукт. Достаточно питательны также наполненная жиром печень (компенсирующая отсутствие плавательного пузыря) и мясо акул. Так что сбалансированное дневное меню мегалодона можно представить следующим образом: 123 кг жира 7-метрового кита, или 17,2 кг печени ББА той же длины, или 31,9 кг акульего мяса, или всего понемножку. В зависимости от размера жертвы мегалодону требовалось поймать пару 2-метровых рыбин в день или всего одного 12-метрового кита. А потом можно 145 дней вообще не есть.

При объеме желудка 9605 л 8-метровая добыча могла быть переварена полностью за сутки. И она вполне была мегалодону по зубам: высота разверзнутой пасти равнялась 1,2 м, если угол между челюстями достигал 35°, и 1,8 м – если 75°. Ширина, понятно, в любом случае составляла 1,7 м (см. рис. 9.2).

Эти челюсти не раз вдохновляли создателей триллеров и интересных научно-популярных телепроектов. Так, в 2012 г. команда передачи «Разрушители легенд», используя полномасштабную стальную реконструкцию этого органа (массой 3630 кг), перекусила «Фольксваген-жук». Для этого нужно было приложить усилие в 2270 кг. Можно предположить, что стальные челюсти мощнее хрящевых с фосфатными зубами, но… На деле разница не столь велика: более точная цифровая модель страшной пасти, созданная с использованием метода конечных элементов, выявила, что при смыкании зубов мегалодона на теле жертвы нагрузка достигала 1800 кг. Хрящевые челюсти испытывали пластическую деформацию, но не ломались. Возможно, в этом они даже лучше, чем более хрупкие на излом костяные захваты. Сила укуса в зависимости от массы тела могла составлять от 55 500 до 108 500 Н в передней части челюсти и от 93 000 до 182 000 Н – в задней. Даже наименьшие из этих показателей на порядок выше, чем у любого другого животного. И это в пасти, которая приоткрылась всего на 35°! Разве что тираннозавр мог посостязаться с мегалодоном (но только при очень неосторожных расчетах).

Челюсти «новых акул» (Neoselachii, от греч. νεοζ – «новый» и σελαχοζ – «акула»), появившихся в середине триасового периода (к ним относятся и скаты), вообще удивительный инструмент захвата и разделки добычи. Как и у всех хрящевых рыб, они состоят из гораздо меньшего количества элементов, чем у костных. Главными служат нёбноквадратный (верхняя челюсть) и меккелев (нижняя) хрящи. Их правые и левые ветви спереди переходят в прочный симфиз, а сзади они образуют двойное подвижное сочленение друг с другом, причем взаимно перпендикулярное положение сочленовных поверхностей препятствует опасному боковому смещению челюстей. У всех неоселяхий челюсти подвешены к мозговой коробке на сухожилиях гиомандибулы, что обеспечивает свободное движение всего челюстного аппарата вверх-вниз и вперед-назад по отношению к остальной части черепа. Причем верхняя челюсть не имеет дополнительного стыка с осевым черепом в передней части, как было у палеозойских хрящевых рыб. А у сельдевых и серых акул есть еще дополнительные растяжимые соединения нёбноквадратного хряща и мозговой коробки, позволяющие верхней челюсти смещаться независимо от остальных элементов черепа. Поэтому она может сильно выдвигаться вперед при атаке, показывая зубы.

Остается только найти конкретных жертв в окружении мегаакулы. Во многих местонахождениях остатки мегалодона встречаются вместе со скелетными фрагментами других акул и китов. Но в палеонтологии слово «вместе» ничего, кроме залегания в одном и том же слое, не означает: слой, даже сантиметровой мощности (толщины), мог накапливаться и 15 000 лет. Вот все, кто за эти тысячи лет мимо проплывал, там и оказались. Нужны более веские доказательства – «дымящийся револьвер», и лучше, если с отпечатками всех пальцев (или в данном случае плавниковых лучей).

Такие «улики» тоже найдены: позвонки, ребра и кости конечностей китов и ластоногих с пропилами от зубов мегалодона (рис. 9.3). Иногда зуб застревал в теле позвонка и ломался. Встречаются кости с залеченными травмами: потенциальная добыча избежала печальной участи и выжила. В одном случае, когда под пресс страшных челюстей попала голова небольшого миоценового усатого кита пискобалена (Piscobalaena nana), его можно опознать по кускам черепа. На усатых китов, не владеющих эхолокацией, хищники действительно нападают с головы. С дельфинами такой вариант не проходит: они чувствуют опасность на расстоянии и скрываются. Поэтому, преследуя их древних и очень длиннорылых родственников эуринодельфинов (например, Xiphiacetus bossi), мегалодон заходил с хвоста, и пробоины оставались на хвостовых позвонках перед самой плавниковой лопастью. А вот усатый кит размером с современного кита-горбача (возможно, это и был горбач) вырвался из пасти живым, хотя акула вцепилась ему прямо в бок: на ребре остались три глубокие пробоины, почти расчленившие его, но позднее они затянулись волокнистой костной тканью. Для исцеления киту потребовалось шесть недель (столько формируется подобная ткань), и удивительно, как он не истек кровью.

Рис. 9.3. Китовый позвонок со следами зубов мегалодона, длина пропилов до 8 см; миоценовая и плиоценовая эпохи (15,9–3,5 млн лет назад) ( commons.wikimedia.org)

Очень глубокие пропилы, проделанные мегалодоном в зубах 4-метрового кашалота, указывают, что между этими хищниками могла завязаться борьба «зуб за зуб». Кто вышел победителем, по зубам сказать трудно. Вероятно, все-таки рыба, а не кит, поскольку нападения на кашалотов были совсем нередки. На нескольких черепах в передней их части остались многочисленные рубцы от пильчатых зубов. Акулы обрушивали всю мощь своих челюстей, чтобы добыть самую вожделенную часть кашалота – жировую подушку, используемую им как линза и рефлектор при эхолокации, а также как орган, обеспечивающий всплытие или погружение. Подобные схватки не проходили бесследно и для рыбы, что видно по зубной патологии: после повреждения растущие зубы раздваивались и искривлялись.

А если бы акуле попался ее современник левиафан (Leviathan melvillei), причем не библейское чудище, а настоящее (размер тела – 13,5–17,5 м, длина черепа – 3 м, ширина – 1,9 м, диаметр зуба – 9 см)? У него и зубы были намного больше, чем у кашалота, причем сидели они в обеих челюстях, а не только в нижней, и крепкий череп с огромной височной ямой и сильными жевательными мышцами (они размещались в височной яме). Тем не менее, судя опять же по «шрамам» на черепе, акулы атаковали и этого монстра – правда, скорее мертвого, чем живого.