Наталья Точильникова - Жизнь и судьба Михаила Ходорковского
«Стратегия заключается с том, чтобы создать убедительную «дымовую завесу» или замаскировать истинные политические амбиции «Открытой России» и ее руководителей, — гласит текст на сайте «Стрингера». — Основное ключевое сообщение программы: Российский бизнес осознал свою социальную ответственность перед населением и хочет помочь согражданам получать образование, находить хорошую работу, много зарабатывать в России и для России.
Одновременно с широким информированием населения и в особенности целевых аудиторий о спонсорских, благотворительных и просветительских проектах «Открытой России» ведется последовательное информирование населения о преимуществах демократии и пропаганда соответствующих идей».
«То есть демократические идеи — это и есть дымовая завеса», — победно заключает Леонтьев.
Здесь я не могу утверждать, что он до конца не дочитал. Он шапку не посмотрел. Несколькими строчками выше есть заголовок «Пиар-задачи «Открытой России»». И первая пиар-задача — пропаганда демократических идей.
Именно распространение этих идей и есть политические амбиции «Открытой России», которые нуждаются в маскировке под просвещение и благотворительность, поскольку слишком абстрактны для населения.
Об этом совещании я расспросила Василия Савельевича Шахновского, который, если верить «Стрингеру», в нем участвовал, и дала ссылку на источник.
— Я не заходил на этот сайт, могу сейчас попробовать туда зайти. Вряд ли я сейчас вспомню, что конкретно было. Что касается «Открытой России». Я не могу залезть в голову Михаила Борисовича, поэтому выскажу свое мнение: думаю, что организация создавалась как инструмент участия в общественно-политической жизни. В какой-то момент Ходорковский понял, что власть, во-первых, ведет страну в неверном направлении, и необходимы возможности для влияния на ситуацию. Старые механизмы 90-х годов уже не работают по целому ряду причин. Ну и второе, он на протяжении достаточно большого количества лет был противником покупки власти, того, чтобы все решать коррупционными методами. Одна из идей было создание нормального, гражданского общества.
Возможно, какие-то проекты и обсуждались. В чем там пафос-то этого «Стрингера»?
— Якобы это был пиар Михаила Борисовича, чтобы построить партию под него. С целью захвата власти.
— Конечно, пиар Ходорковского там был, чего там говорить. Любая бизнес-структура пиарит своего руководителя. Но никакой речи о захвате власти не было. Вы представьте себе: идет разговор о захвате власти в присутствии там сорока свидетелей, причем все это фиксируется на бумаге. Вы можете себе представить такое?
Сам документ оригинальный. Второй документ «Задачи «Открытой России»», может быть, и был. Ну и что?
Я не могу вам сказать точно, был ли такой документ, потому что прошло столько лет, но обсуждения были. Да, это близко к тексту, но я ничего не вижу в этом документе, что могло бы быть интерпретировано как попытка захвата власти.
— Но не было ли действительно планов строительства партии на основе «Открытой России»?
— Не было, сто процентов. Была форма , организация, и был создан инструмент ее абсолютно цивилизованного участия в общественно-политической жизни. Партия — несколько другое. В первую очередь — это объединение людей по политическим целям. Задача построения партии не было 100 %.
Школа публичной политики
Вывод о партии Леонтьев сделал по чисто внешнему признаку.
В пятидесяти регионах планировалось открыть отделения «Школы публичной политики». «Школа» существовала, по крайней мере, до конца 2005-го, именно к декабрю этого года относятся последние новости на ее сайте, который еще можно найти в web — архиве. До пятидесяти отделений, правда, не дотянули, но в 2005-м их было более сорока.
«Политика, если отбросить горлопанство, это такая же профессия, как другие, надо знать ее азы и совершенствоваться. И молодой человек, в принципе, может выбрать профессию политика. Но, если идти своим путем, как у нас на рубеже 80-х — 90-х годов, он набьет все шишки, — рассказал мне один из бывших менеджеров «Открытой России». — «Школа публичной политики» была попыткой создать клубы, где люди, уже прошедшие такую школу, имеющие теоретический опыт, практический, могли бы делиться им, а главное — зарождать какую-то дискуссию, полемику. Чтобы молодые люди, которые хотят заниматься политикой, умели спорить, умели отстаивать свое мнение, имели обзор того, что вообще может быть, все же уже проходили, чего каждый раз на одни и те же грабли? И из фамилий, кого-то назвать… Делягин выступал, Иноземцев, Кара-Мурза. Ну, люди, которых и послушать-то интересно. Они вели занятия.
Среди слушателей были представители демократической волны, остальным-то полемика не нужна, чего там полемизировать, «не место для дискуссий»».
И действительно, список лекторов напоминал состав авторов «Новой газеты» и журнала «The New Times», и в большей части с ним пересекался.
«Основная задача проекта — формирование человеческого ресурса, нацеленного на практическое проведение демократических преобразований, — рассказывалось в программе «Однако». — Цель — к концу 2006 года — началу 2007 года создать вертикально и горизонтально интегрированную структуру, позволяющую осуществлять мониторинг происходящего в лидерских группах, способную влиять на эти процессы и формировать кадровый ресурс для решения текущих и перспективных задач. В течение 2003 — 2005-го годов должны быть открыты около пятидесяти школ региональных отделений».
Откуда господин Леонтьев взял конкретно этот абзац, мне обнаружить не удалось. На сайте «Школы публичной политики» формулировки несколько другие:
«Школы публичной политики — это образовательно-просветительский проект для активных и ответственных граждан, готовых отстаивать принципы демократии, участвовать в становлении институтов гражданского общества в России».
«Школы публичной политики — общественный институт, открытый для людей с разными политическими взглядами.
Школы публичной политики не вторгаются в сферу деятельности политических партий и не участвуют в борьбе за власть.
Школы строят партнерские отношения с региональными органами государственной власти и местного самоуправления.
Школы сотрудничают с другими гражданскими институтами, бизнес-сообществом.
Школы открыты для средств массовой информации».
А задачи «Школ» — содействие модернизации путем повышения образовательного уровня молодых политиков, общественных деятелей и бизнесменов; обеспечение равного доступа к информации, содействие становлению институтов гражданского общества и формирование экспертного сообщества, активно участвующего в образовательных и просветительских проектах.
Здесь уж господин Леонтьев до своего коэффициента правды не дотянул. Далеко до двадцати процентов.
И назвал прообразом партии дискуссионный клуб, у которого даже на сайте прямым текстом прописано, что он «не вторгается в сферу деятельности политических партий и не участвует в борьбе за власть».
Вообще, когда мы говорим о политике и Ходорковском, у меня возникает ощущение двухмерного пространства. Словно мы ползаем по плоскости и не можем подняться, забыв, что кроме длины и ширины существует третье измерение — высота, и вещи имеют объем.
И мы увязаем в дискуссии о том, хотел ли он организовать партию и захватить власть.
Захватывать власть можно разными способами: нелегитимным — почта, телеграф, телефон — ленинский план вооруженного восстания; и легитимным — организовав партию и выиграв выборы. И второе — заговор только с точки зрения Леонтьева, а вообще-то законом не запрещено.
И полно партий, сделанных под лидера. В России — вообще большинство. Потому как царь нужен, добрый и свой.
Более того, тогда, в 2003-м, когда «СПС» и «Яблоко» дискредитировали себя междоусобной войной и потеряли голоса избирателей, создание новой либеральной партии было просто жизненно необходимо, чтобы не дойти до того, что мы имеем сейчас.
А Ходорковский мог, но не сделал.
Потому что создавать транснациональную корпорацию ему было интересней.
Не мне его судить. Я сама сейчас, в данный момент, сижу и пишу книгу вместо того, чтобы 31 числа каждого месяца быть как штык на Триумфальной площади.
Потому что книгу писать мне интереснее.
Федерация Интернет-образования
Был еще один проект «Открытой России», отделения которого действительно открылись в пятидесяти регионах.
Но он был еще меньше похож на партию. Так что даже Леонтьев постеснялся его упомянуть.
Это Федерация Интернет-образования.
— Федерация Интернет-образования — это то, чем сейчас гордятся, во многих регионах ее отделения еще работают, — рассказывает мне Василий Савельевич. — И ее создание мы тогда еще с Валентиной Матвиенко обсуждали, она была вице-премьером. Правительство брало на себя задачу проводить кабели ко всем школам.
