Анатолий Бернацкий - Идеальные преступники
По рекомендации нового компаньона «Бре-Х» отдала образцы пород из Бусанга в лабораторию крупнейшей индонезийской компании «Фрипорт», у которых зародились сомнения в отношении полученных проб. Поэтому образцы были отправлены в Торонто, где ученые и обнаружили подлог: оказалось, что в пробы было искусственно добавлено золото и некоторые минералы. А вскоре было доказано речное происхождение частиц золота. То есть анализы вторично подтвердили выводы, к которым пришли австралийские геологи несколько лет назад.
Как же умудрились Гусман, Фельдерхоф и руководство компании «Бре-Х» на протяжении ряда лет выдавать желаемое за действительное. Дело в том, что цилиндрические образцы поставляемых на изучение пород обычно разрезаются пополам. Одна из половинок отправляется на анализ в лаборатории крупнейших геологических фирм, на другую наносится маркировка, позволяющая в дальнейшем подтвердить идентичность образца. Компания «Бре-Х» подобных стандартов не придерживалась и контрольные половинки не хранила, что и привело к подтасовке результатов.
В 1997 году компания лопнула. А ее главный геолог — Михаэл де Гусман, покончил жизнь самоубийством, выбросившись из вертолета, следовавшего из Манилы в Бусанг. Правда, многие считают, что свою смерть аферист сымитировал. Например, оставленное им письмо супруга посчитала подделкой, так как в обращении к ней была допущена ошибка: вместо «Tess» написано «Thess».
Что же касается в целом «золотой» аферы, то найти виновных в ней оказалось весьма сложно. Большинство документов, которые касались геологической деятельности компании, были уничтожены во время пожара, разразившегося в Бусанге в январе 1997 года. Не удалось обнаружить следов противоправной деятельности и в компании «Бре-Х».
Торговец недвижимостьюЮрген Шнайдер занимался недвижимостью. Но в отличие от большинства бизнесменов средней руки, торговавших дешевое жилье, он приобретал за большие деньги наиболее привлекательные объекты в престижных районах разных городов, вкладывал значительные суммы в их реставрацию, а затем сдавал в аренду или перепродавал. В итоге приобретение и ремонт домов полностью окупалось.
Пик деловой активности Шнайдера пришелся на 1986–1991 годы. Именно тогда, проведя ряд успешных торговых операций, он заработал не только несколько сотен миллионов марок, но и репутацию талантливого предпринимателя.
Так, в конце 1980-х годов за 40 миллионов марок Шнайдер приобрел во Франкфурте отель. Вложив в его реставрацию еще 200 миллионов, он продал его японской фирме уже за 450 миллионов марок.
Приобретая один престижный объект за другим, Шнайдер скоро сумел создать целую архитектурно-финансовую империю. Элитные торговые центры, номера люкс, отели в Берлине, Мюнхене, Гамбурге, Франкфурте и других городах Германии становились собственностью этого человека.
Конечно, на реализацию всех проектов у Юргена денег не хватало, приходилось брать кредиты, документально подтверждая цель займов и размеры необходимых сумм. Его репутация была столь высокой, что он ни разу в жизни не получил отказа в предоставлении кредита.
После объединения обеих Германий в 1990 году Шнайдер сумел полностью реализовать свой потенциал. Его фирма стала крупнейшим инвестором в восточной части Германии, вложив в недвижимость этого региона огромные денежные средства. Например, в Лейпциге более 60 % выставленных на продажу зданий были куплены фирмой Юргена, в Мюнхене и Гамбурге компания стала владельцем около 50 % продаваемых объектов. Подобная ситуация наблюдалась и в других немецких городах.
Эта феерия успеха продолжалось до 31 марта 1994 года, который пришелся на канун пасхального праздника. Юрген Шнайдер поздравил своих сотрудников, выплатил им премиальные и, распив с ними бутылку шампанского, отправился с женой в Тоскану. Больше его в фирме не видели.
Правда, 7 апреля Юрген все-же напомнил о себе: через своего поверенного он передал в бюро компании «Schneider AG» и в правление «Deutsche Bank» — основного кредитора фирмы Шнайдера, — по письму следующего содержания: «Неожиданно обнаружившиеся признаки тяжелой болезни являются главным препятствием для продолжения моей деловой активности. Надеюсь, что «Deutsche Bank» будет вести наблюдение за завершением реконструкции начатых мной объектов. Врачи советуют избегать мне любых стрессов и в связи с этим не сообщать о моем нынешнем месте обитания».
Полученное письмо вызвало эффект разорвавшейся бомбы: никто не мог поверить, что крупнейший за всю послевоенную историю торговли недвижимостью инвестор и, одновременно, уважаемый бизнесмен сбежал, оставив многомиллионные долги. Ведь на Шнайдера работала большая часть строительных предприятий Германии, начиная от небольших мастерских и заканчивая крупнейшими фирмами.
По поводу исчезновения известного бизнесмена поползли разные слухи. Появились даже предположения, что богатого инвестора похитили. Однако полиция, получившая доступ к бухгалтерской и строительной документации, все расставила по своим местам.
Выяснилось, что Юрген Шнайдер сколотил состояние исключительно на займах, которые делал с тем же размахом, с каким реставрировал архитектурные достопримечательности.
Он задолжал 50 банкам Германии и Европы, причем сумма кредитов ежегодно возрастала. В марте 1992 года долг Шнайдера составлял 2,496 миллиардов марок, в 1993 году — 3, 818 миллиардов, а в 1994–6,347 миллиардов марок.
Помимо многомиллиардных долгов, Шнайдер оставил незавершенными десятки строек и неоплаченные счета строительных фирм на сумму в 90 миллиардов марок.
Конечно же, все вышеизложенное наводит на вполне закономерный вопрос: как же все-таки Шнайдер умудрился провернуть столь грандиозную аферу?
Ответ дали финансовые отчеты и гроссбухи. Из них следовало, что для получения крупных кредитов аферист использовал три способа.
Во-первых, в каждом архитектурном сооружении завышался метраж полезной площади, что, естественно, предполагало более высокие доходы при аренде помещения, а значит, побуждало банки к предоставлению значительных кредитов.
Во-вторых, Шнайдером было создано около 50 мелких фирм, через которые одно и то же здание многократно перепродавалось. Причем при заключении очередной сделки стоимость продаваемого объекта значительно увеличивалась. Окончательная сумма служила основанием банками кредитов под залог данного объекта.
В третьих, Шнейдер при получении кредитов предоставлял банкам документацию с произвольно взятыми показателями возможных доходов от аренды. Например, аренда двух помещений в одном из торговых центров, по данным Шнайдера, должна была приносить около 55,5 миллионов марок в год, хотя на самом деле доход составил 11 миллионов.
Пока банки и фирмы разбирались в создавшейся ситуации, ее виновник вместе с супругой отдыхали в Майами, куда прибыли по фальшивым паспортам. К тому же, Шнайдер слегка изменил свою внешность.
Единственное, что нарушало беспечную жизнь авантюриста — периодические отправки посыльных за деньгами в европейские банки. Один такой «связной» и подвел Шнайдера: он не заметил за собой слежки и тем самым выдал афериста.
Шнайдеру было предъявлено несколько обвинений, по совокупности которых он на несколько лет отправился на нары в одну из американских тюрем.
Бриллиантовая афераПодмастерья портного звали Герман Майнке. Он жил, как все: любил вкусно поесть, выпить рюмочку. Но в один прекрасный вечер он пересек в Берлине границу, покинул ГДР и отправился искать счастья в западную Германию.
Как выяснилось позже, Майнке был не просто портным. Он обладал исключительными способностями комбинатора и вынашивал грандиозные планы.
Вскоре о Германе Майнке стало известно в Бонне. И как только приземлился самолет, и «путешественник из ГДР» со своей подругой ступили на землю обетованную, перед ними, как из-под земли, вырос человек в форме. Он откозырял и спросил:
— Господин доктор Майнке?
— Вы не ошиблись! — ответил портной и даже бровью не повел.
— Позвольте приветствовать вас на свободной земле. У меня приказ. Вы должны следовать за мной.
— Куда?
— В здание министерства. Вас ждут.
Черный «мерседес», двадцать минут петляния в лабиринте улиц, ожидание перед светофорами, наконец, правительственный район. Водитель остановил машину перед роскошным зданием. Резиденция Людвига Эрхарда, в то время министра экономики, в будущем — западно-германского канцлера. Швейцар открывает дверь, господин Майнке входит.
Несколько шагов по персидскому ковру и портной превращается в доктора и инженера. Кланяется министру, но не очень низко. Лишь настолько, насколько полагается человеку его «положения».
— Садитесь, — радушно улыбаясь, предложил Эрхард, и затем приступил к делу. — Я получил ваше досье, господин доктор. Невероятно интересная идея. Это смелый проект. Исключительный. Я хочу услышать подробности. Рассказывайте, прошу вас.
