Б. Александров - Черные лебеди. Новейшая история Большого театра
Вопрос: к чему все это? Странно было бы предположить, что Черняков ставил перед собой цель интерпретировать «Руслана и Людмилу» с позиции примитивного антикульта. Возможно, он хотел двигаться по пути квазимистерии, где главные герои — Руслан и Людмила XXI века проходят по инициативе Наины и Финна испытания-искушения: борделем, страшилкой-войной, комфортом, эскорт-услугами и т. п., чтобы осознать, существует ли еще понятие любви? Этот слой в спектакле кое-как считывается. Но управлять им Черняков не смог — не смог выстроить действие на сцене, заменив его простейшим рядом провокативных иллюстраций. Причем, развертывающихся, как обычно, вне пространства музыки, а точнее — в плоскости навязчивых фобий современного невротика, терроризированного социумом…
Из рецензии Ирины Муравьевой,
«Российская газета», 7.11. 2011
//- Руслан и Людмила как тест на нравственность и вкус — //Режиссер-постановщик оперы «Руслан и Людмила», ставшей первой премьерой реконструированного Большого театра, Д. Черняков от скромности явно не умрет: по его словам, этот спектакль — первое полноценное сценическое воплощение оперы М. Глинки.
Выходит, все другие, начиная с первой премьеры, состоявшейся 27 ноября 1842 года, как и последующие с участием таких оперных звезд, как Шаляпин (Фарлаф) и Касторский (Руслан), устами которых, по отзывам современников, словно бы говорил сам Глинка, были какими-то не слишком удачными подступами, и только сейчас наступил момент истины. В чем же эта «истина»? Уж не в том ли, что одна из сцен происходит в принадлежащем Наине борделе, где секс-рабыни ублажают заезжих олигархов? Или в том, что пьяный Фарлаф демонстрирует стриптиз, поливая себя при этом пивом? Или в наборе услуг для Людмилы в чертогах Черномора: маникюрный салон, тайский массаж и даже «мальчик по вызову» в образе накачанного культуриста, завлекающего пленницу в кровать? После такого пробежка по сцене голеньких девиц воспринимается как довольно милая картинка.
Подобного рода новации, кажется, становятся стилеобразующей приметой нынешнего Большого, еще не так давно считавшегося одной из твердынь русских художественных традиций. Под благовидным предлогом «очищения» оригинальных оперных партитур от позднейших напластований и возврата к авторским редакциям здесь теперь происходит сознательное глумление над классикой. Напомним о скандале с постановкой (тем же Д. Черняковым) «Евгения Онегина», после которого Галина Вишневская даже отказалась отмечать на сцене Большого, где ставят подобную пакость, свой юбилей. Нечто подобное произошло и с «Борисом Годуновым» М. Мусоргского (2007 год). Постановка же оперы Л. Десятникова «Дети Розенталя» (2005 год) по либретто так называемого писателя В. Сорокина, отличающегося особенной любовью ко всякого рода физиологическим мерзостям, оттолкнула от Большого не только его преданных прежде зрителей, но и многих корифеев этой прославленной сцены, оскверняемой ее нынешним руководством. Можно не сомневаться, что после такого «Руслана» число поклонников БТ в свою очередь значительно поубавится.
Примечательно, что сам Д. Черняков в своих предпремьерных интервью не советовал приводить на спектакль детей, предупреждая, что вместо волшебной сказки, написанной А. Пушкиным, он поставил, дескать, спектакль о любви реальных людей.
Что ж, тем, кто любовь отождествляет со стриптизом и разного рода бесстыдствами, такой спектакль, наверное, даже понравится. Не случайно же по его окончании те, кому удалось высидеть в зале почти пять томительных часов (уже после первого действия многие зрители потянулись к гардеробам), пытались перекричать друг друга: одни вопили «Браво!», другие — «Позор!» Можно, пожалуй, сказать, что в некотором смысле такие спектакли служат как бы тестом для проверки людей на нравственную полноценность и художественный вкус.
Скорее всего, «Браво!» кричал и спецпредставитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству (между прочим, заместитель председателя попечительского совета Большого театра) Михаил Швыдкой, с ученым видом знатока заявивший, что мировая история культуры знает немало примеров, когда новаторство не признавалось современниками, сославшись, в частности, в одной из публикаций на провал драмы Виктора Гюго «Эрнани», сыгранной в 1827 году в «Комеди Франсез». Так далеко ходить было, правда, не обязательно, примеров неприятия публикой художественных экспериментов действительно немало и в более близкие к нам времена. Но, похоже, театровед Швыдкой сознательно путает овнов с козлищами, художественное новаторство с антихудожественным, безнравственным штукарством, сводящимся в конечном счете к ерническому издевательству над подлинно национальной русской культурой.
Руслан нашел свою Людмилу
Вряд ли можно сомневаться, что в этот позорный ряд вполне встроится и постановка в Большом оперы А. Бородина «Князь Игорь» Юрием Любимовым, расплевавшимся с некогда созданной им «Таганкой» и коммивояжерствущим сейчас по европейским подмосткам. Об этом, как сообщило РИА «Новости», шла речь на недавней встрече с режиссером министра культуры Авдеева и гендиректора ГАБТ Иксанова. Уже намечена даже премьера постановки — конец 2012 года.
И в заключение о дурных приметах. Если открытие Большого после реконструкции сопровождалось обрушением декораций, в результате чего серьезную травму получил один из рабочих сцены, то премьера «Руслана» была омрачена переломом руки Елены Заремба, певшей партию Наины (Елена Образцова от этой роли отказалась, возмутившись черняковской трактовкой пушкинского шедевра). Партнер, игравший Финна, толкнул ее так сильно, что певица не устояла на ногах. У нее хватило духа не покинуть сцену и продержаться до конца спектакля. Теперь будет петь в гипсе.
Такого бы духа всем артистам некогда великого театра для решительного противостояния его губителям.
Владимир Вишняков, «Правда», 08.11.2011
//- Обновленный Большой театр начал сезон со скандальной постановки — //Провокационную постановку «Руслана и Людмилы» поняли не все
Большой театр открылся со скандалом. Первая премьера на исторической сцене быстро обросла худой славой. Одна из главных национальных опер «Руслан и Людмила»
Михаила Глинки изменилась до неузнаваемости. Постановка Дмитрия Чернякова — десятая за всю историю Большого и самая далекая от классики. За режиссером давно закрепился статус провокатора. Однако кассы опустели задолго до премьеры. Люди все-таки надеялись увидеть привычную сказку. Большинство постигло разочарование — из зала скандировали «позор!». Но на поклонах все-таки аплодировали и даже кричали «браво». Правда, зрителей к этому моменту осталось меньше половины. Почему не все поняли «Руслана и Людмилу», рассказывает корреспондент МТРК «Мир» Евгений Пресс.
Этой премьеры любители русской оперы ждали долго. Еще бы, репетиции оперы шли два месяца в режиме строжайшей секретности. За это время постановка успела обрасти слухами: якобы Черномор похищает Людмилу с корпоратива, искушает тайским массажем в окружении полуголых девиц.
После первых минут спектакля консерваторы вздохнули облегченно. На сцене пир горой, артисты в богатых кафтанах и шубах, блестят, переливаются драгоценные камни и жемчуга. В 21-й век зрителей возвращает появление оператора. Картинка с телекамеры транслируется на большие экраны, которые расположены в глубине декораций. По задумке режиссера это должно усилить драматизм происходящего.
Резкие изменения происходят уже во втором действии. На сцене больше нет места сказке, зло осовременено. По сюжету замок Черномора сменяется дворцом Наины. Декорации больше напоминают спа-салон или клинику. На персонажах минимум одежды, а главную героиню действительно искушают тайским массажем. «В замке Черномора Людмила подвергается разным соблазнам. Трактовку Чернякова, наверное, будет сложно понять сразу. Надо посмотреть спектакль второй, третий раз, тогда зритель поймет, через что она проходит», — говорит исполнительница партии Людмилы, народная артистка Татарстана Альбина Шагимуратова.
В новой версии оперы Людмила — нескромная кокетка. Руслан — супермен, который ради любви готов на многое. Герой постоянно доказывает всем и вся — его чувство настоящее. «Все его эмоции, проблемы и переживания как будто умножены на 10. Простая сказка превращена в душераздирающую драму», — поясняет исполнитель роли Руслана Михаил Петренко.
В этот раз вечная история любви подвергается переосмыслению настолько кардинальному, что спектакль детям до 16 смотреть не рекомендуется. «Не потому, что он оскорбит детей, не из ханжеских или пуританских соображений — сегодняшние дети все знают — просто они не смогут, как взрослые, понять эту правду, они еще не имеют такого опыта», — рассуждает режиссер-постановщик оперы «Руслан и Людмила» Дмитрий Черняков.
