Журнал Русская жизнь - Секс (июнь 2008)
Хлебнул из горлышка пива, утерся и спросил без улыбки:
- Не меня ждете?
- Вас, - моргнула Ксения. - Я Ксения.
- Очень приятно, - обрадовался поэт. - А я Джон.
- Джон? - удивилась Ксения.
- А что? - поэт снова выпил и протянул бутылку женщине. - У меня папа американец. Был, конечно. На войне погиб.
- Ох… - Ксения перекрестилась. - Во Вьетнаме?
- Во Вьетнаме? - переспросил Джон. - А, да, конечно. Ну и жара. Выпей пивка-то.
- Спасибо большое, я не пью. Спасибо вам, что пришли, я не надеялась. Хотя, если честно, надеялась. И билеты уже взяла, до Истры, ничего? Там река, водохранилище, пляж хороший. Еда у меня есть. На станции можно арбуз купить. И народу сегодня мало. Спасибо вам, Джон.
Он никогда не видел столь искренних и простых женщин. Даже в деревне, где до сих пор мыкалась его слепая мать, таких уже не было, не говоря о городском окружении.
- За что ж мне-то спасибо? - усмехнулся бородатый поэт, показав плохие зубы. - Ты и билеты взяла, и еду. И сама такая… - он затруднился с определением.
- Какая?
- Ну… как надо.
- Это кому как, - заметила Ксения без кокетства. - Я, знаете, мало кому нравлюсь.
«Ну и баба», - подумал поэт, а вслух признался:
- Да я, по правде говоря, тоже.
Арбузов на станции Истра не оказалось, а пиво было. «Для рывка», - сказал поэт. И, протянув Ксении стаканчик пломбира, добавил: «Детям - мороженое».
Ксения повела Джона подальше от пляжа, кишевшего, несмотря на понедельник, дачными телами. Между ивами темнела глубокая заводь. Пологий бережок спускался в воду узеньким песчаным серпом. Это было любимое Ксенино место, куда она приезжала из своего Нового Иерусалима, а иногда, под настроение, шла и пешком, через поля - всего-то километра четыре. Джон лег на травку, глянул в небо, засмеялся: «Ну, благодать… Ты, Ксения, волшебница, а?» Ксения покраснела, деловито расстелила тонкое, прожженное утюгом одеяло, выгрузила из сумки хлеб, сыр, помидоры, банку домашних баклажан, яблоки, салфетки.
- Ой, нож-то забыла. У вас нет случайно?
- Случайно есть, - засмеялся поэт. - Что есть, то есть.
- Вы режьте пока, я за водой сбегаю. Тут родник освященный, вода - сладкая, просто живая! Или вместе сходим? Хотите?
- Да нет, устал я.
С этими словами поэт взял Ксению за руку, притянул к себе, и жестко, убедительно поцеловал в губы. Купальник у Ксении был в высшей степени закрытый. «О как!» - царапал поэт худые поповнины плечи, просовывая под бретельки железные пальцы.
Был ненасытен. Мыча, настигал Ксению даже в воде, где она пыталась остудить натруженное лоно, а потом снова и снова ловил на берегу, словно бабочку, кидаясь на нее с хеканьем. Как щенки, они перекатывались по траве, забыв о святом источнике и вообще о чем-либо святом.
- Почитайте что-нибудь, - попросила Ксения, когда оба, мокрые и обессиленные, раскинулись в тенистом предбаннике рая.
- В смысле?
- Что-нибудь свое… Стихи…
- Стихи?! Слушай, я с тобой в натуре охреневаю. Хошь, спою?
- А вы и песни пишете?
- Не, ну ты чудо в перьях…
И поэт запел: «У тебя глаза, как нож, если прямо ты взглянешь, я забываю, кто я есть, и где мой дом, а если косо ты взглянешь, как по сердцу полоснешь…» Тут он хрипло хохотнул и захрапел. «Ну, как хотите», - зевнула и Ксения. Полежала в счастливой истоме и уснула, простая душа, сладким безгрешным сном.
Проснулась Ксения под вечер, одна. Упаковала подстилку, остатки провизии, чтоб выкинуть по дороге на помойке, оделась. Куда-то девался кошелек, вывалился, наверное, из широких карманов платья. Пошарила, но так и не нашла. Да там и была-то всего мелочь на дорогу до Нового Иерусалима, где она проживала без телефона в доме при храме со своим батюшкой.
Принялся накрапывать долгожданный дождь, и вскоре ливень встал стеной. Ксения, блаженная и босая, с наслаждением окуная пятки в теплую грязь межи, брела к дому, где убежденно молился о ней и будущих внучках новоиерусалимский приходской священник отец Порфирий и тихо скулил под столом исцеленный подросток-ризеншнауцер Мефодий, так и не изживший за два года страха перед грозой.
Эдуард Дорожкин
У вас товар, у нас купец
Мужчины, которые продаются
Чертовски трудно писать о том, что действительно любишь. Месяц обдумывал тему - как подать, как разъяснить, как сделать так, чтобы текст звучал одновременно взволнованно и отстраненно, - а дело, как всегда, решил случай.
Не скрою: по привычке уже залез на сайт знакомств. В практическом плане это совершенно бессмысленное времяпрепровождение: очень редко беседа, завязавшаяся в виртуальном мире, заканчивается тем, что одна моя подруга называет «реальным бронированием». Но некую иллюзию сексуальной жизни, паллиатив страсти поймать можно. Заточенный взгляд, знаменитый мой «глаз-алмаз» и зацепился за анкету. Некто Робин Гуд. Так называемые «параметры» выглядят следующим образом. Робин Гуду 23 года. Он - Козерог. Найти на сайте желает друзей. В графе «Материальная поддержка» - не оставляющее никаких надежд: «Не нуждаюсь в спонсоре и не хочу им быть». Тем не менее готов познакомиться с «парнем или девушкой 21-35 лет». В «Цели знакомства» специально оговаривается: «с парнями только общение». Это очень важное примечание - собственно, ради него и затеяна анкета. Профессия у Робин Гуда - «мечта!» Да и сам Робин Гуд, кажется, мечта. Рост - 193. Телосложение мускулистое. В свободное от подвигов время Робин Гуд занимается восточными единоборствами, рукопашным боем и кикбоксингом. На фото - существо, про которое француженка сказала бы: «Beau Comme un paf» - наше «красив как Бог» лишь приблизительно передает градус восхищения.
Я, разумеется, рвусь в бой! Вот Робин Гуд получает мой «знак симпатии» - есть такая дивная функция, когда ты вроде и приветствуешь человека, но вроде и не сообщаешь ничего конкретного. Робин Гуд отвечает скобками «смайликов». Ага! «Очень ты симпатичный», - пишу я. «Спасибо, вы тоже, но я не гей». Это «вы» в ответ на «ты» Робин Гуду чрезвычайно важно для установления верной интонации и типа дальнейших отношений: оно указывает на разницу в возрасте (я старше), на некоторую, вполне, впрочем, призрачную, фольклорную «уважительность», на дистанцию, безусловно. «Но это же поправимо!» - пишу я. «М-м-м и как ))» - как бы недоумевает мой атлетичный собеседник. «Всегда можно найти простое решение сложным вопросам», - отвечаю. «Сколько ты готов отдать за решение этого вопроса?» - все, слово сказано, Робин Гуд в силках у «пидорских» денег.
Это - типичная схема соблазнения, используемая так называемыми «коммерческими натуралами». Натурал - парень гетеросексуальной ориентации. «Коммерческий» - потому что никакой, на самом деле, гетеросексуальной, гомосексуальной или бисексуальной ориентации у него нет. Сексуальность используется в данном случае исключительно как инструмент для извлечения прибыли. Мальчик? девочка? - какая, хрен, разница? Среднестатистический гей значительно более платежеспособен, чем среднестатистическая девушка - это во-первых. А во-вторых, геи готовы платить - в отличие от девушек, по старинке убежденных в том, что мужское тело будет принадлежать им и так, по праву рождения. Гей, оплачивающий «услуги сексуального характера», не считается белой вороной или гадким утенком: напротив, вызывают раздражение и удивление господа, желающие получить удовольствие просто так, на халяву. Женщина же, покупающая мужчину, большинству кажется умалишенной: уж этого-то добра, уверена молва, и так навалом. Даже столичный свет с его богемными замашками на дам с «тарзанами» смотрит косо.
Хорош ли «коммерческий натурал» в деле? Не всякий. Взять хотя бы Захара, хорошо известного гей-коммьюнити двух столиц. Он честен с будущим заказчиком: этот «доминирующий актив», цитирую, «не целуется, не сосет, не „дает“». «Но за такое тело и красивый крепкий член мне многое можно простить», - отмечает Захар. Ой ли?
Следует, однако, четко понимать, что для гея, алчущего натуральских объятий, собственно сексуальная компонента не так важна. На вопрос «Леша, а вы получаете от секса с „вокзалом“ только телесное удовольствие или еще радости духовного порядка, типа пазолиниевских?» мой безбрежно интеллигентный знакомый ответил: «Только физиологическое удовольствие, Эдуард, только». Но он - скорее исключение из правила. Для рядового гея важен сам факт обладания человеком, который «умеет что-то еще». Считалось же раньше, что девушка, умеющая вышивать крестом и спрягать французские глаголы, предпочтительнее той, которая этих навыков лишена. Аренда дачи, на которой когда-то жил В. С. Высоцкий, будет дороже той, где жила, скажем, Маша Слоним - хотя объективно никаких особенных качеств дача ни от того, ни от другого факта не приобрела.
Традиционный секс, с основами которого мы все знакомы с шестого класса, совсем не представляется мне сколько-нибудь героической сферой. Но, судя по тем оборотам, какие набрала индустрия gay for pay в последние годы, все прочие участники рынка считают иначе. Человек, позиционирующий себя как гей, интереса у собратьев не вызывает, скорее - отторжение и брезгливость. Геям место в Консерватории, пусть слушают своего Малера. Нам подавай бисексуала с «Владимирским централом», который не просто пробронирует, как всякий может, но сделает это только для тебя, снизойдет, перешагнет через свою сексуальность - и прольет, таким образом, бальзам на израненную геевскую душу. Я востребован! Я нужен! Аз есмь!
