Газета Завтра - Газета Завтра 203 (42 1997)
— Нам Живко рассказывал, предки у братьев были священниками, — вспомнил Сергей. — Деду Каричей турки отрубили голову и катали по улицам Печи. Похоронили его в патриаршем монастыре. Если сказать честно, сербов я узнал через Живко. У нас в России сведения о Югославии однобокие. Знали: море, тепло, можно хорошо отдохнуть. А потом началась эта война. Люди спрашивали: чего они взбесились? Жили как в раю. И пошло гулять по всем эфирам: во всем виноваты сербы. В Москве Драгомир Карич купил на “Радио России” эфирное время и каждое утро стал выступать по радио, рассказывая, что происходит на Балканах. Благодаря ему в Белград стали приезжать журналисты, писатели, депутаты. И положение стало меняться. Я иногда думаю: нашим бизнесменам стоило бы поучиться у ваших.
— Мы долго жили иллюзией, что сербы такой же народ, как и все в Европе, — помолчав немного, с горечью произнесла Милица. — Мы гордились своим паспортом. По нему мы могли поехать куда хотели, были бы деньги. Наши гастарбайтеры работали по всему миру. И всегда считали, что у нас больше свободы, чем в России. И не подозревали, что у нас были права без прав. Когда исчез Советский Союз, мы ощутили истинное отношение к себе. Оказалось, сербам нет места на этой земле. Нас бомбят, уничтожают только за то, что мы не согласны жить так, как нам навязывают. Мы расплачиваемся за иллюзии, за доверчивость, за ошибки политиков.
— Возможно, — согласился Сергей. — Нам неплохо бы поучиться у тех же американцев. Они говорят: то, что хорошо для Америки, хорошо и для моей фирмы, и, в конечном итоге, для меня лично. Вы от многих иллюзий уже освободились, мы — продолжаем пребывать. Далеко ходить не надо. Мой брат Петр рассуждает примерно так. Да, сейчас плохо, но нужно перетерпеть, зато его дети будут жить хорошо. Спрашиваю: объясни, что значит — жить хорошо? Ты говоришь, мы стали свободны. В чем? Тот пресловутый железный занавес распилили на куски и навесили на свои двери и окна. И это ты называешь свободой? Ухмыляется и говорит: зато в магазинах нет очередей. Я ему: посмотри, какие нынче очереди на кладбище…
Вспомнив свой сегодняшний прокол в коридоре ярмарки, Сергей, встретившись с глазами Милицы, попросил:
— Можно я с вами буду на “ты”? — И, виновато улыбнувшись, добавил. — Мне так будет проще.
— Да, да, конечно!
— Скажи, Милица, а зачем ты повернула к стене портрет Маркович?
— Мира заполнила собой все, — нахмурившись, ответила Милица. — Ей уже Сербии мало. Но должен быть какой-то предел. А она его не чувствует. Суется всюду и везде. Многие говорят: Слободан у нее под каблуком. Но все это неинтересно.
Остановились около каменного, построенного еще при турках, длинного моста. Было видно, что его оставили как памятник каменного зодчества. Мост был арочный и сложен без раствора из плотно подогнанных друг к другу каменных блоков. По нему, как по застывшим волнам, могла пройти только одна повозка.
— Когда в конце прошлого века строили Кругобайкальскую железную дорогу, для облицовки каменных порталов были приглашены албанские строители, — сказал Сергей. — Я недавно там был, стоят как новенькие.
— Скорее всего, это были сербы, — тут же заметила Милица. — Приедем в Призрень, я покажу церкви, которые стоят уже несколько столетий. Этот мост тоже строили сербы. Турки были чиновниками, военными, надсмотрщиками. Албанцы — пастухами. Здесь была турецкая провинция.
ТАК!
М. Ковров
Театр “Ленком” недавно шумно отмечал свое семидесятилетие. Когда-то он назывался ТРАМ — театром рабочей молодежи, и одним из его хитов был спектакль “Зови фабком”. Память о нем сохранена в названии. Всенародную известность театр обрел сравнительно недавно, с образованием новой общности людей — вкладчиков. Тембр голоса ведущего ленкомовского актера их завораживал: “У “МММ” — нет проблем”,- и они дружно несли свои вклады в нужное место.
С 1973 г. театр возглавляет Марк Захаров.
Среди лучших спектаклей “дозахаровского” периода были “Дай пять” (о борьбе ударной комсомольской бригады за выполнение пятилетнего плана), “Цветы живые” (о борьбе за звание бригады коммунистического труда) и “Московский 10-10” (о борьбе с текучестью рабочей силы).
Марк Захаров возглавил театр отнюдь не случайно: после постановки спектакля “ТЕМП-1929” в театре Сатиры.
Он, собственно, всегда размышлял. О нравственных резервах, таившихся в недрах советского народа, взращенных партией, всем советским государственным и общественным строем. О работе над образом Ленина (лучшая актерская работа Олега Янковского). Вообще, его больше всего волнует проблема вожака большого партийного коллектива — доверяет он свою тайную мысль газете “Комсомольская правда”. Он ставит “Революционный этюд” (“Синие кони на красной траве”) М.Шатрова и “Диктатуру совести” того же автора.
Свою задачу как главного режиссера он формулирует так: “Как организовать актеров, чтобы они сумели властно и даже, если хотите, агрессивно, атаковать зрителей, превратив их в единый коллектив”. “У “МММ” — нет проблем”! И — чтобы все! Строем! Лучше — с песнями.
Он действительно создал такой театр. Первой это заметила театральный критик Наталья Крымова, которая обратила внимание на то, что Олег Янковский не понимает даже приблизительного смысла произносимых им текстов.
Система Захарова проста и эффективна: он продолжатель славной школы братьев по разуму, считающей “Двенадцать стульев” — отличной литературой. Эффективность системы Захарова можно считать доказанной: после перехода прекрасного актера Евгения Леонова в “Ленком” он стал кричать и перестал понимать произносимые тексты.
Опыт Захарова, созидающего зрителя с определенными душевными свойствами, заслуживает внимания специалистов.
Прошло много лет, но он по-прежнему рядом с вожаком большого партийного коллектива. Когда 20 сентября 1993 года Алик захватил власть, когда в октябре, спасая свою жизнь, расстрелял Парламент, а в декабре 1994-го неопознанными самолетами бомбил российские города (не существует такого законодательства, которое не считало бы его уголовником), он знал: Марк Захаров и Инна Чурикова — с ним. Никто не удивится, если окажется, что М. Захаров “консультировал” круглосуточную “музыкальную атаку” осажденных депутатов с целью воздействия на их психику. Чурикова, по-видимому, навсегда очарована изяществом Лужкова, в нужный момент отключившего свет и воду.
Лучшим спектаклем театра были “Чекисты” Мих.Козакова, поставленные на сцене театра в 1939 г. О врачах-убийцах. Один из персонажей пьесы, поэтесса-контрреволюционерка, читала стихи Анны Ахматовой.
Марк Захаров, Николай Караченцев, Александр Абдулов, Александр Збруев — рядом со своим президентом. Такими мы их и запомним.
М. КОВРОВ
КРАСНАЯ СВИТКА ИЛИ СЕКРЕТНОЕ ОРУЖИЕ РУССКИХ…
Юрий Соколов
ПОД ВИДОМ МОДНОГО, нового жанра явился в современном искусстве перфоманс: художники, завороженные визуальными образами, вышли из пространства холста и стали устраивать представления на выставках — возникли “живые картины”.
Примером живых картин является показ мод. Показ мод окружен ореолом престижа, это высший ритуал буржуазного общества. Шествие, парад нарядов восходит к древним обрядам, где одежда имела волшебное значение. Отсюда — ощущение завороженности происходящим на подиуме. Авангардные модельеры не удовлетворяются “проходами по подиуму”, а привлекают для показов мод танцоров и циркачей.
В Москве существует несколько перфоманс-групп, объединяющих художников, модельеров и музыкантов. Акции этих групп неизвестны широкому зрителю — они проходят обычно в мастерских художников и ночных клубах. Искусство перфоманса расфасовано по разным кругам и площадкам: момент дивного, живого действия может возникнуть в любом месте, где есть артист и зритель — в кафе и на улице, в Большом театре и ночном клубе.
В самую короткую ночь 1997 года арт-группа “Слепые” устроила показ сюрреалистических мод, и шествие странных фигур по бровке Садового кольца привлекло внимание водителей автомобилей. Десятки машин тормозили и давали задний ход, подсвечивая действие фарами. Из “БМВ” и “мерседесов” выходили увлеченные зрители — многие предпочитали досмотреть действие до конца, чем мчаться по своим делам. В эти дни в “Зеленом театре” Парка культуры проходил фестиваль перфомансов “Священная роща”. Фестиваль не афишировался: его организатор художник Юрий Балашов ставил целью добиться не внешнего, а “внутреннего” эффекта — арт-группы показали свое искусство искушенным зрителям. На фестивале отличились юные “шаманы “ из группы “Биосинтез”: бешеные барабаны сопровождали действия с разжиганием огня и танцами. Перфоманс напоминал священнодействие, а выступление “Биосинтеза” отличалось слаженностью и страстностью.
Арт-группа “Пища богов” показала перфоманс “Фрукт священной рощи”. Модельер Иван Исаев подготовил костюм жреца Хумбабы, которого можно было “вышелушить” из его одежд, как фрукт, разобрать, как матрешку. Действие “Пищи богов” проходило в виде показа мод “наоборот” — на жреца напали, его раздели — и обнаружили под семью одежками юную красавицу. Но оргия на сцене не переросла в оргию в “Зеленом театре”.
