Александр Севастьянов - Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!
Однако красивые слова остались только на бумаге. Не были ли они изначально лишь неким камуфляжем? За полтора года своей деятельности ГКР не вернула в Россию ни даже серебряной ложечки, ни чашки из дворцовых сервизов! Не предъявила ни одной претензии! Только одно было предметом ее забот: выдать, отдать, передать, возвратить…
Немаловажный штрих к портрету ГКР: среди ее экспертов того периода — известный нам Расторгуев, а также д.ю.н. Марк Моисеевич Богуславский [40], немало потрудившийся над обоснованием односторонних выдач, а ныне живущий и работающий в Германии.
1993 год был годом затишья. Келейно работала ГКР, готовя выдачу за выдачей. Возложив все свои надежды на ее деятельность, примолкли расторгуевы. Наша сторона, успокоенная молчанием противника и отсутствием зримых событий, занялась другими проблемами.
Ситуацию «взорвали» немцы. В конце октября, посчитав, видимо, все дело уже решенным, в «Ленинку» заявились незваные гости: замдиректора Государственной библиотеки в Берлине, директор Саксонской библиотеки в Дрездене, директор Музея книги в Лейпциге и председатель экспертной группы по библиотечному делу правительственной реституционной комиссии ФРГ. Санкцию на осмотр ими хранилищ главной библиотеки России, включая секретную комнату-сейф, дал Е. И. Кузьмин, молодой человек, писавший диплом у министра Сидорова в бытность того ректором Литинститута, а после вознесшийся до положения начальника всех библиотек России.
Немцы вели себя по-хозяйски: вынимали и раскладывали на полу любые книги, восхищались условиями хранения, давая ясно понять, что мы сохранили эти книги как раз для Германии. Между прочим, фонд инкунабул «Ленинки» на пять шестых состоит из трофеев, не говоря уж о Библии Гутенберга [41]. Травмированная немецкой бестактностью, напуганная угрозой непоправимой потери, директор Музея книги РГБ Т. И. Кондакова позвонила мне в слезах. Практически сразу после этого я узнал о том, что Готская библиотека должна быть выдана в Германию.
Ответом на немецкую угрозу были мои статьи «Третье ограбление России» [42], «Кто лукавит?» [43], «Махнем не глядя?» [44], «Кто владеет — да владеет, а кто потерял — тот уже потерял» [45], где рассказывалось со многими подробностями, как немцы организовали (еще до войны!) и осуществляли планомерный, централизованный, целенаправленный грабеж книжных и музейных собраний СССР, уничтожая при этом инвентарные книги и каталоги, чтобы запутать все следы грабежа. Статья заканчивалась призывом к интеллигенции: «Хватит молчать и делать вид, что это нас не касается. Проиграть войну не стыдно (имелась в виду Третья мировая, „холодная“. — А. С. ). Стыдно склониться перед наглостью победителей. Стыдно им служить. Да не попрекнут нас этим потомки».
Эта статья имела двоякие последствия. Во-первых, к Минкульту пришла толпа возмущенного народа (до сих пор не знаю, кто это организовал) и на долгом и гневном митинге сожгла чучело министра Сидорова. Последний не осмелился выйти к митингующим и вообще, как мне передавали, был сильно напуган. Выдача Готской библиотеки затормозилась. А во-вторых, я познакомился с доктором исторических наук О. Ф. Кудрявцевым, который развернул в академических кругах Москвы сбор подписей против этой выдачи, а также с доктором книговедения, деканом библиотечного факультета МГИК А. М. Мазурицким, также выступившим в печати с возражениями против выдачи немцам трофейных книг. Втроем мы выступили на радио «Резонанс».
Так началось сражение за Готскую библиотеку. Оно имело большое, далеко не частное значение: в ходе его едва ли не впервые в России (если не считать недопущения поворота северных рек) общество одержало победу над «распорядительной» властью, не позволив ей самодурственно распорядиться национальным достоянием.
Но и конкретный предмет, из-за которого мы сражались, не был пустышкой. Чтобы читатель почувствовал, так сказать, цену вопроса о Готской библиотеке, приведу выдержку из своей статьи «Махнем не глядя»: «Министр „ошибается“, говоря о 3 тысячах единиц: их примерно в два раза больше: 5815 наименований, среди которых есть и многотомники. Весомую часть этого количества, почти 1,5 тысячи, составляют книги XVI–XVIII вв. Это цельный комплекс, посвященный истории, философии и теологии; книги на всех европейских языках собирались в течение веков с большим пониманием и ответственностью. В них отражена история не только Западной Европы, но и Польши, Венгрии, Прибалтики, России и даже Молдавии и Валахии. Особое внимание уделено истории реформации в Германии, Швейцарии и Франции; многих книг по этой теме нельзя найти в других книжных собраниях России. Среди первоклассных редкостей — многочисленные издания Альдов, Плантена, Эльзевиров, желанные для всех библиофилов мира. В бывшем СССР „альдинами“, например, могли похвастать лишь коллекции Ленинской библиотеки и Публичной библиотеки в Ленинграде. Но наибольшую ценность представляют даже не эти раритеты, а книги поистине неповторимые, единственные в своем роде. Это прижизненные издания великих людей: основателей протестантизма — Мартина Лютера, Жана Кальвина, Бугенхагена, знаменитого гуманиста Эразма Роттердамского, философов Фрэнсиса Бэкона, Вольтера, Томазо Кампанеллы, историка Гуго Гроция. Чрезвычайная редкость — инвектива Генриха VIII, написанная, возможно, Томасом Мором, против лютеровской ереси (Лондон, 1521). Не менее редок анонимный перевод Библии на немецкий язык, выполненный еще до Лютера (Bibel teutsch — Аугсбург, 1518). Редка и прекрасна одна из самых красивых Библий XVI в. Практически не встречаются на антикварном рынке и очень важны для любой библиотеки мира ранние памятники европейской периодики XVII в., например, „Голландский меркурий“ (Амстердам, 1678), „Европейский дневник“ (Франкфурт-на-Майне, 1659–1683). К числу весьма знаменитых изданий относится целиком гравированный сборник „Символы и эмблемы“ И. Камерариуса (1677). Многие книги богатейше иллюстрированы гравюрами, например, „Немецкий гербовник“ (390 иллюстраций), „Топо-хроно-стематографика Германии“ Г. Букелинуса, „Военная история принца Евгения Савойского, принца-герцога Мальборо и принца Нассау-Фризского“ Ж. Руссе де Мисси. Всех редкостей и ценностей нашей части Готской библиотеки, о которой так пренебрежительно отозвался Е. Ю. Сидоров, в газете не перечислишь. Здесь требуется детальная, всесторонняя и гласная экспертиза. Таковая пока не проводилась. Но и сказанного довольно, чтобы понять: даже эта небольшая, „застрявшая“ у нас часть Готской библиотеки — драгоценный книжный клад».
Мы выступали по радио и в печати, провели пресс-конференцию в российско-американском пресс-центре, опубликовали весьма решительное письмо за подписью 92 известных ученых против односторонних выдач, без эквивалентного возмещения и гласного всестороннего обсуждения, каких бы то ни было трофеев. Власть, в лице Сидорова и его заместителя М. Е. Швыдкого, пыталась оправдывать свои действия, но так злобно, неуклюже и неубедительно, выказав такую дремучую некомпетентность, что только повредила себе в общественном мнении: всем стало ясно, до какой степени лакомый кусок вынимают у нее изо рта. Готская библиотека, уже упакованная в ящики, готовая отправиться в Германию с Ельциным, чтобы «подсластить» визит, осталась на месте. Важный прецедент невыдачи был создан.
К сожалению, практически одновременно с этим по распоряжению члена думской фракции «Выбор России» министра иностранных дел А. В. Козырева во Францию было вывезено 20 тонн (6,5 километра) трофейных архивных материалов. Российских ученых допустили к этим архивам, считавшимся секретными, только за пять дней перед выдачей. Как стало впоследствии известно, выдано было даже больше, чем просили французы. Выполнявший распоряжение Р. Г. Пихоя постарался все сделать без лишнего шума, помешать ему мы не успели…
В сознании своей правотыВсе это произошло в конце мая 1994 г., а в июне нас пригласили в Совет Федерации на слушания, посвященные деятельности ГКР, проводимые Комитетом по культуре, науке и образованию, которым руководил академик Е. А. Строев [46]. Реституционной комиссии была дана жесткая, нелицеприятная, принципиальная оценка. Ей было рекомендовано изменить направление своей деятельности: вместо того чтобы искать все новые объекты для выдачи за рубеж, сосредоточиться на учете и поиске потерь России, с последующим предъявлением соответствующих претензий.
Главной сенсацией на этих слушаниях стал доклад доктора юридических наук, профессора Е. Т. Усенко. Дело в том, что в качестве ответа на запрос ГКР о юридических обоснованиях реституций Институт государства и права РАН дал экспертное заключение от 9 марта 1994 г., обескуражившее «выдавальщиков». Основной вывод экспертов таков: «Все культурные ценности , перемещенные в СССР по приказам ГК СВАГ, изданным во исполнение постановлений (распоряжений) компетентных органов Советского Союза, находятся на территории России на законных основаниях… Любые претензии по поводу этих культурных ценностей со стороны бывших неприятельских государств или их физических или юридических лиц должны безусловно отклоняться (выделено мной. — А. С. )!».
