Андрей Буровский - Арийская Русь
Праиндоевропейцы, арийцы, скорее всего относились к европеоидной расе, но к какой малой расе — неизвестно. Скорее всего, тоже к разным.
В современном же мире индейцы и негры США и Латинской Америки — тоже индоевропейцы, потому что говорят на английском или испанском языках. Европейцы принесли в Америку язык и культуру… Но, конечно же, не расовые признаки. У культур и языков расовых признаков нет.
С лютыми врагами «арийцев», «семитами», получается еще интереснее: народы, говорящие на семитских языках, проживают в Европе, Азии и Северной Африке, но народы это очень разные. Причем само слово «семиты» означает именно людей, говорящих на языках, входящих в семитскую семью языков.
В семитскую семью языков входят иврит и арамейский, на которых говорили предки современных евреев. Давно, еще во времена царей Шломо-Соломона и Давида, в ХI-Х веках до P. X, во времена пророков — в VII–III веках до P. X, при царях Вавилонии и Персии.
В немецких евреях ХIХ и XX веков есть капелька крови тех древних иудеев Палестины, но сколько ее — вопрос ну очень полемичный. А главное — говорят-то они по-немецки. Иврит если и сохранился у них — то как язык богослужения, а не бытового общения. Эти евреи — тоже индоевропейцы, арийцы. Арийцы — и дело с концом! Хоть обрезай его, а хоть не обрезай.
Что до расового типа, то по любой классификации расовых типов евреи — ярко выраженные европеоиды. Так сказать, и по этому признаку арийцы. Крючковатые носы? Курчавые волосы? Миндалевидные глаза? Но этих черт полным-полно в среде любых южных европеоидов. И нет никакой такой еврейской малой расы. Не выделено.
Так что если ставить знак равенства между понятиями «европеоид» и «ариец» — то евреев… по крайней мере европейских евреев, тоже следовало бы считать арийцами.
Пикантность в том, что евреи — народ чуть ли не самый разнообразный в расовом отношении. У них почти в равных пропорциях представлены по крайней мере три малые расы, а в меньшинстве индивидов процентов по пять — еще три.
Сартр рассказывает забавную историю про французского еврея, который уже в пору действия расовых законов развлекался в Германии Гитлера: ходил по кабакам, где собирались эсэсовцы, и слушал их рассказы о страшных семитах, смертельной угрозе человечеству.
— А я на них разве не похож?!
И эсэсовцы разъясняли еврею, что он-то хоть и француз, но в этом он не виноват, в нем сразу виден ариец — вон какой высокий и светловолосый. А у них, у истинных арийцев, у них-то природный нюх на семитов![1]
[1]Сартр Ж. — П. Портрет антисемита. М.: Панорама, 1999.
Почему же Чемберлен стал противопоставлять «арийскую» и «семитскую» расы?! А потому что так ему хотелось. И его заказчикам? Конечно.
Наполеоновские войны вызвали в Германии мощный национальный подъем. Шло прославление своего языка, религии и крови германцев, истории и культуры страны. Евреи не вписывались в эту картину единого народа с его «арийскими корнями».
Тем более что в Германии именно французские оккупанты уравняли евреев с остальными жителями страны. Дело все равно шло к эмансипации евреев. И без французов и Наполеона еще десять… ну двадцать лет — и в правах бы евреев уравняли. Но получилось, что «восстановление евреев в гражданских правах осуществлялось под присмотром французских оккупантов, оно было вдвойне непопулярно, и германский патриотизм как следствие принял форму «антисемитизма».[58]
А тут еще евреи оказались очень уж активными и захватчивыми. Не успели они получить гражданские права, как в их руках оказалось до половины всей винной и хлебной торговли в Германии. До половины банковского дела было в их руках и раньше. Совсем не евреи основывали в Германии производство фарфора. Немцы справедливо гордятся своим фарфором как немалым народным достижением. Но к началу XX столетия то ли 65 %, то ли даже 80 % всех акций производства фарфора оказалось в руках евреев и выкрестов.
В науке до 20 % всех открытий и изобретений делалось евреями, а в медицине и в математике — до половины.
Можно как угодно относиться к творчеству Гейне и Цвейга — но попробуйте представить без них германскую литературу ХIХ века. А ведь это — лишь надводная часть айсберга, наиболее яркие имена, которые светят и через полтора столетия.
Результат — сильнейшая вспышка явления, которую я назвал «антисемитизм страха».[59] Это и страх проиграть конкуренцию, и страх, что твоя страна будет «захвачена» этими юркими инородцами. И страх, что привычное тебе с детства изменится до неузнаваемости.
«Приобщение евреев к европейской среде производило на горожанина и на интеллигента в большинстве стран Европы впечатление головокружительного успеха. Выяснилось, что если евреям предоставляется возможность свободно — в более или менее равных условиях — конкурировать с окружающей средой, их шансы на успех значительно более высоки.
Лишь на этом фоне можно найти объяснение тому поразительному явлению, что во многих европейских странах в конце XIX века послышались голоса, грозно усилившиеся с течением времени, «призывающие к защите бедного европейца от всемогущего еврея».[60]
В середине XIX века немецкий интеллектуал А. Штекер стонал: «Евреи — это наше несчастье!» А один из лидеров немецкой социал-демократии, Евгений Дюринг полагал: «Еврейский вопрос есть просто вопрос расовый, и евреи не просто нам чуждая, но врожденно и бесповоротно испорченная раса». «Германия стоит перед опасностью иностранного господства».
Вилыельм Марр, полуеврей, в книге «Победа иудаизма над германизмом» в 1879 году ввел само слово «антисемитизм».
И во Франции Эдуард Дрюмон в 1886 году в книге «Еврейская Франция» пугал читателей тем, что евреи с их хитростью, умом и образованностью скоро покорят Францию и сделают ее еврейским государством. Но Германия по антисемитизму страха лидировала в Европе.
И классики марксизма гораздо большие расисты, чем было принято полагать в СССР. Ф. Энгельс всерьез писал, что «дикари легко могут опускаться до состояния, весьма близкого к животному». Негры, например, не способны усвоить математику.[61]
К. Маркс вопил, что славяне «не принадлежат к индогерманской расе» и, следовательно, «их нужно отбросить за Днепр».[62]
О своем противнике Лассале Маркс писал: «Он происходит, судя по его голове и волосам, от негров, смешавшихся с евреями во время исхода из Египта».
Видимо, расистские настроения были чем-то совершенно обычным.
Антисемитизм в Германии возник ДО арийской идеи и ДО идеи нордической расы. Но легко соединился с этими мифами в нечто довольно единое…
Расовая теория родилась не в политике… Но она легко стала обслуживать политику.
Влиятельные люди в Германии, многочисленные слои немецких жителей хотели, чтобы немцы были хорошие и происходили от древних, прекрасных и замечательных арийцев.
Они же хотели, чтобы евреи от арийцев не происходили и вообще были бы немцам чуждыми, а по сути своей — как можно более опасными и отвратительными.
Политика сделала заказ, и наука старательно взяла под козырек, выдала то, что требовалось: «арийскую» и «семитскую» расы, которые находятся в непримиримой борьбе. Наука оправдывала предрассудки, делала как бы научными дикие племенные представления, объявляла ксенофобию «здоровым расовым инстинктом».
Не ученые лепили из евреев образ врага — коварного, чудовищного, подлого. Но ведь и такой гигант философии, как К. Шопенгауэр, жестко противопоставлял «германизм» и «семитство». Выводов он, конечно, не делал — слишком интеллигентен. Но выводы и без него было кому сделать, — опираясь на книги самого же Шопенгауэра.
Кое-что про руническую письменностьК Герману Вирту отношение в научном мире сложное. С одной стороны, археолог и историк культуры он совершенно бесподобный. И по крайней мере одна его идея пережила создателя надолго. Это идея того, что руническая письменность может происходить вовсе не от греческой и финикийской…
Руны известны давно; об этом типе письменности и не забывали — просто со временем ее вытеснила латынь, она стала совершенно не важной и исчезла. Старшие руны известны со II века до P. X, самая ранняя надпись рунами датируется 200 годом. В старшем руническом алфавите, футарке, двадцать четыре знака. Младший рунический алфавит, или датские руны, вытеснил футарк и утвердился во всей Скандинавии с МП века. В датском алфавите было всего шестнадцать знаков. Разные виды рунического алфавита использовались до XIV–XV веков, потом их окончательно вытеснила латынь.
По мнению некоторых ученых, руны произошли от написания знаков позднего латинского алфавита. Но это не доказано — до сих пор никто не видел никаких переходных форм от латыни к рунам. И в германских лесах никогда не использовалась латынь ДО рун. Руны появляются внезапно, необъяснимо — и тем самым нарушают вообще все современные представления о том, как же возникла и развивалась алфавитная письменность.
