Удо Ульфкотте - Продажные журналисты. Любая правда за ваши деньги
В главе «В удавке секретных служб» я еще опишу, как в прошлом, будучи студентом университета, был (поначалу без моего ведома) в 1980-е годы через одного профессора завербован БНД. Впоследствии, начиная с 1999 года, я и сам стал преподавателем университета, а именно – Люнебургского. Там я на протяжении многих лет преподавал студентам, изучавшим микроэкономику, предмет «управление безопасностью». Одновременно я вместе с другими референтами университета (например, Рольфом-Вильгельмом Дау, бывшим начальником службы безопасности концерна «Филипс») втайне отбирал студентов, представлявших, с точки зрения структуры своей личности, своих политических взглядов и способностей, интерес для БНД. Это можно было без труда выяснить в ходе организованных мной семинаров. Мы много говорили о политике. Мы проводили ролевые игры. На семинарах я, как бы между прочим, расспрашивал студентов об их хобби и личных пристрастиях. Многие из моих тогдашних студентов еще сегодня, вероятно, хорошо помнят, что мы иногда устраивали совместные просмотры фильмов о Джеймсе Бонде, после чего я спрашивал их, кто из них мог бы представить себе, что когда-нибудь, впоследствии, тоже сможет работать на секретную службу. В ответ все только смеялись. Все это казалось студентам бесконечно забавным. Никто не догадывался об истинной подоплеке всего этого. Так было нужно БНД. А университет все это поддерживал. Все это было прекращено через много лет разом, по четкому сигналу: упомянутые выше обыски производились и в Люнебургском университете. Олухи на государственной службе, которым было поручено «отключить» меня, появились в офисе президента университета и объявили там, что по моему делу проводится расследование в связи с «разглашением государственной тайны». С этого момента повсюду в университетском городке я сталкивался лишь с презрением. Я был лишен права преподавания. Полагаю, что другие преподаватели давно уже выполняют мое прежнее задание – проверять студентов, без их ведома, на пригодность к работе в БНД. Вот как это делается в Германии. Только не следует об этом говорить.
Глава 2
Наши СМИ: унифицированные, послушные начальству и не заинтересованные в честном расследовании
Все названные в этой книге поименно лица отрицают свою отдающую коррупцией подозрительную близость к организациям правящей элиты. Вдобавок они отрицают, что являются лоббистами. Они также отрицают свою «коррумпированность» вследствие их близости к правящей элите. И они отрицают, что, будучи журналистами, близкими к вышеупомянутым группам, утратили журналистскую хватку. Они отрицают, что их описанная мной близость к элите сказывается на их репортажах.
Тило Саррацин: обвинительный приговор народному герою
Злого демона журналистики легко разоблачить в лице сотрудников известных редакций. Возьмем, к примеру, тезисы Тило Саррацина. Согласно серьезным опросам общественного мнения, более двух третей (70 процентов) всех немцев, в принципе, согласны с Саррацином1. Следовательно, Тило Саррацин, на основании оценок, данных ему респондентами в ходе этих опросов, может быть признан своеобразным народным героем. А вот в наших СМИ он предстает чем-то совершенно противоположным – олицетворением «злодея». Причем лишь из-за того, что осмелился высказать то, что думает молчаливое большинство. Газета «Тагесцайтунг» называет Саррацина «демагогом»2, ей вторит газета «Кёльнер Штадт-Анцайгер»3. Радиостанция «Дойчландрадио» клеймит его «правым популистом»4. А журналистка Мели Кияк охарактеризовала Саррацина, у которого правая половина лица частично парализована, как «писклявую, запинающуюся, подергивающуюся карикатуру на человека»5. С человеком, откровенно высказывающим то, что думает большинство, в наших СМИ расправляются, как с «писклявой, запинающейся, подергивающейся карикатурой на человека». Дальше некуда! Человек, ставший, судя по оценкам, полученным им в ходе опросов общественного мнения, народным героем, был представлен во всех наших СМИ в карикатурном образе. Кроющийся за этим зловредный демон манипуляции сидит сегодня почти в каждой редакции. Еженедельник «Цайт» на полном серьезе задавался вопросом, следует ли СМИ вообще заниматься Тило Саррацином, и писал: «Не распространяем ли мы, таким образом, идеи, которые в эти дни столь сурово осуждаются почти всеми журналистами и политиками? Да, таким образом мы (…) лишь оказываем Тило Саррацину любезность. (…) Тило Саррацин превращается в народного героя…»6 Очевидно, в Германии не должно быть так, чтобы мнение большей части народа высказывалось и представлялось также средствами массовой информации.
В немецкоязычном регионе мы якобы располагаем широким и разнообразным ассортиментом газет, телевизионных каналов и других СМИ, представляющих самые разные мнения. От крайне левых до крайне правых. Сегодня журналисты якобы совершенно независимы от людей и вещей, о которых они сообщают. Они якобы обязаны только сообщать объективную истину. Но, как мы скоро увидим, все это – чистая иллюзия.
Иллюзией называется обман чувств; восприятие действительности не такой, какой она является на самом деле. Наши «качественные СМИ» в совершенстве владеют этим искусством обмана чувств. Они всего лишь симулируют плюрализм мнений, независимость и правдивую подачу информации. В действительности же СМИ манипулируют простыми гражданами, дезинформируют их и направляют их в желательном для политиков направлении.
Пропаганда: пришествие «балканских пруссаков»
1 января 2014 года немецкий рынок рабочей силы был полностью открыт для мигрантов из Болгарии и Румынии. Тема была весьма спорной. Звучали обеспокоенные голоса, предостерегавшие от «иммиграции бедности» в зону действия немецких социальных систем. Впрочем, госпожа федеральный канцлер не была в большом восторге от этой дискуссии. И СМИ прекрасно поняли намек. Сразу же появилось множество статей и репортажей, в которых румыны и болгары представлялись крайне трудолюбивыми людьми, вне всякого сомнения, способными пополнить, а не опустошить наши социальные кассы. Всех «близких ко двору» восхвалителей политически корректной подачи информации превзошла телепередача, в которой румын и болгар назвали «балканскими пруссаками». Изумленным телезрителям сообщили следующее: «Тот, кто ознакомится со статистикой рынка труда, убедится в этом. Уровень безработных среди болгарских и румынских иммигрантов даже ниже, чем среди всего населения»7. Якобы намеренно разжигаемые кем-то страхи перед нашествием граждан из Болгарии и Румынии на немецкую социальную систему были названы совершенно необоснованными. По поводу самих иммигрантов в той передаче было сказано даже следующее: «Большинство из них заполняют собой на немецком рынке труда пустоты, там, где ощущается недостаток в квалифицированной рабочей силе»8. Рупор государственной пропаганды телекомпания ЦДФ возглавила дезинформационно-пропагандистскую кампанию, направленную на то, чтобы развеять страх немцев перед новыми согражданами. В некоторых репортажах румын и болгар изображали новой, крайне трудолюбивой группой населения, безработные среди которых якобы встречаются крайне редко, гораздо реже, чем среди всего населения Германии9. Все – действительно все – ведущие немецкие СМИ подхватили это утверждение и, безо всякой проверки, распространили его по своим каналам. Ведь цифры, приведенные в той передаче в качестве доказательства ее утверждений, были получены напрямую от правительства ФРГ. Дело было всего за несколько месяцев до муниципальных выборов и выборов в Европейский парламент 2014 года. Нельзя было портить гражданам настроение. В те дни даже уважаемые экономические газеты, например «Хандельсблатт», писали: «Болгары и румыны: переселение народов отменяется»10. И, поскольку нельзя было допускать какой бы то ни было дискуссии на эту тему, тотчас же были воздвигнуты еще и языковые барьеры: «иммиграция бедности»11 и «социальный туризм»12 были объявлены «выражениями недопустимыми, начиная с этого года». Языковые полицейские из ежедневной передачи новостей «Тагесшау» в лучшее для трансляции время объяснили, почему мы больше не должны использовать эти выражения:
Использование этих выражений дискриминирует людей, которые от полной безысходности ищут в Германии лучшего будущего для себя, и ставит под сомнение их принципиальное право на это. Выражение «социальный туризм», по мнению этого жюри, вполне вписывается в целую сеть иных недопустимых выражений, которые все служат для того, чтобы стимулировать подобные настроения: выражение «иммиграция бедности» в смысле «иммиграция в социальные системы» якобы применяется во все большей степени в качестве нейтрального выражения, хотя изначально носило диффамационный характер. Выражение же «социальный туризм» доводит до предела выдвигаемое в отношении мигрантов подозрение в злонамеренности13.
