Литературная Газета - Литературная Газета 6578 ( № 48 2016)
Предыдущие главы опубликованы в № 25–26, 27, 37, 39, 45, 47
Дороги
Дороги
Литература / Поэзия
Циникер Владимир
Непросто дотянуться до успеха,
Непросто к счастью отыскать ключи.
Из Вологды я в Керчь когда-то ехал,
Ты мне навстречу ехал из Керчи.
Дорога без конца и степь без края
Смирят гордыню и умерят спесь.
Мы небогаты, но не голодаем,
Довольствуемся тем, что в жизни есть.
Послал Бог нам с тобой всего немного:
Простой одежды, хлеба и вина,
А под ногами расстелил дорогу,
На много лет вперёд она видна.
С тобой мы не искали доли лучшей,
Но жизнь открыла новую главу,
И грозовым свинцом покрыли тучи
И солнца лик, и неба синеву.
Не к месту, неожиданно, некстати
В дороге выпал резкий поворот:
Просёлок из Варыкино в Юрятин
Сквозь ледяную стужу нас ведёт.
Здесь страхи и тревоги вдоль дороги,
Зов Бога здесь не слышится в пути,
Несут без цели нас куда-то ноги,
Здесь некуда и незачем идти.
Тут мы с тобою только часть потока,
Свернуть здесь можно только вместе с ним,
Дорога оборвётся здесь до срока
Для тех, кто в серой массе различим.
Однако всё кончается когда-то,
Сквозь облака пробился робкий луч,
Вернулись по домам с войны солдаты,
От счастья вновь мелькнул в тумане ключ.
И нас выводит, наконец, кривая
Из серой и холодной глубины
В ночь полнолуния в начало мая,
На вожделенный бал у Сатаны.
Здесь оживут униженные тени,
Судьба нам улыбнётся в этот раз:
Нагая королева в восхищеньи
Тут с ног до головы одарит нас.
Всё сбудется, к чему так долго шли мы,
Пешком в пути измерив полстраны,
Пригреты солнцем и судьбой любимы,
Мы счастливы, свободны и хмельны.
Закажем тройку и туда поскачем,
Где страстью и огнём горят глаза,
Где всякого любовь ждёт и удача,
Где копоть не покрыла образа.
Навстречу счастью понесёмся бойко,
На розовый закат, на ясный свет.
Куда же ты, Русь-тройка, птица-тройка?
Куда ты нас примчишь? Ответа нет...
Вдруг налетела злая сила сзади,
В ряды построив нас, вмиг снявши хмель,
Придуманных химер неясных ради
И ради собирания земель.
И как недоброй давнею порою
Злой рок определил порядок свой:
Нам жить в строю, ходить и думать строем,
Смотреть туда, куда укажет строй.
Нам кто-то от себя пути назначил,
А кто дорогу выберет не ту,
Тому путь ляжет так или иначе
На встречу с Кавторангом в Воркуту.
Недолговечно счастье и нестойко,
Опять брести нам босиком в пыли.
А если, запоздав, приедет тройка,
Пусть скажут: господа, пешком пошли...
Почти как в кино
Почти как в кино
ТелевЕдение / Телепозитив
Кондрашов Александр
Письмо из госпиталя
В сентябрьской заметке («Спасительница любовь»), посвящённой премьере сериала «Медсестра» я – редчайший случай – хвалил Первый канал. За хороший, позитивный и полезный фильм о больнице, о кардиохирургах, реаниматологах, медсёстрах и вообще о хороших людях, что работают в клиниках. И защищал сериал от нападок и поношений, традиционно (а часто и заслуженно) сопровождающих телепремьеры: «Конечно, скажут: таких больниц не бывает, эта – какая-то идеальная. Отвечу: бывает, были и есть замечательные неподкупные врачи и самоотверженные заботливые сестрички… Если бы сериал о медиках снимал кто-нибудь из наших «фестивальных» режиссёров, то получился бы «взгляд из утки», мы бы увидели беспросветную картину с продажными некомпетентными лекарями, с циничными сёстрами в грязных халатах и несчастным быдло-контингентом пациентов» .
Совсем недавно на собственном горьком опыте я убедился, что идеальные клиники бывают. Повод обыкновенный – сердечный приступ. «Скорая» приехала через пять минут! К сожалению, я не записал имена фельдшера и врача, которые оперативно поставили весьма неприятный диагноз и транспортировали меня в ближайшую кардиологию. Она оказалась в госпитале № 3 для ветеранов войны, который по «скорой» принимает и жителей близлежащих районов. Быстро доехали. В блоке кардиореанимации анестезиолог-реаниматолог Валерий Малышев диагностировал инфаркт и предложил срочно оперироваться. Большое ему спасибо и огромное, конечно, всей бригаде врачей во главе с рентгенохирургом Эльдаром Джавад-заде, которые успешно провели операцию на сердце (стентирование ПКА). Далее последовали более чем двое суток в реанимации и более недели в палате, где всё было – и необходимые медицинские процедуры, и медикаменты, и просторные палаты, и идеальная чистота, и диетическое питание, и заботливое к больным отношение персонала... И всё это совершенно бесплатно.
Почти идеально, есть одно «но». В реанимации нельзя пользоваться смартфоном, и потому первые дни и часы после операции чувствуешь себя совершенно оторванным от мира. Нет в госпитале, в отличие от сериальных клиник, интернета (Wi-Fi), так что были проблемы с отправкой важных сообщений в газету. Впрочем, здоровье дороже, так что спасибо всем, кто реально им занимается, тем, кто лечит и спасает: заведующему отделением Алексею Владимировичу Магнитскому, лечащему врачу Наталье Анатольевне Сапелкиной, сестричкам Елене, Юлии, Марине, Ирине и другим во главе со старшей медсестрой Ольгой Старшиновой. И конечно, всем, кто работает в госпитале и в здравоохранении и поддерживает его на достойном уровне.
Место артиста в буфете?
Место артиста в буфете?Вместо фельетона
Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев / Взаправду!
Захар ГУСТОМЫСЛОВ
Теги: фельетон
Странноватое впечатление на сограждан произвело выступление актёра и худрука Театра Наций (видимо, Объединённых?) Евгения Миронова на недавнем совместном заседании в Петербурге двух президентских советов – по культуре и русскому языку.
Именно ему, как юбиляру, недавно отметившему 50-летие, Владимир Путин предложил открыть дискуссию о положении дел в отечественной культуре, литературе, языке… В своём вступительном слове гарант Конституции очертил круг серьёзных проблем и вызовов в сфере духовной жизни нашего общества. Но в ответ услышал о всевластии цензуры, запрещённых спектаклях, чиновниках, грубо вмешивающихся в творческий процесс, и дикой общественности, грязными сапогами вторгающейся в святая святых храма искусства. Председательствующий долго слушал с терпеливым недоумением, потом попытался выяснить, что конкретно запретили и кто именно? Президент согласился: свободу творчества нужно защищать, но и, самовыражаясь, мастера не должны оскорблять людей в частности и общество в целом. Вон ведь в Париже до стрельбы дошло, убили мусульмане карикатуристов, замахнувшихся на пророка. Православные, конечно, не такие, но всё равно надо поаккуратнее…
В ответ из Миронова опять полилась безымянная тревога за свободу и независимость художественной личности, он пообещал, что дополнительные факты произвола власти в искусстве сообщит сам Валерий Фокин.
После неоднократных призывов быть конкретнее, Евгений выдавил из себя: «Запретили рок-оперу «Иисус Христос – суперзвезда» в Омске…» «Вы запретили, Владимир Ростиславович?» – повернулся президент к министру культуры. «Боже упаси! – ответил тот. Пообещав разобраться, ведущий дал слово новому оратору. Когда дошла очередь до Фокина, топ-худменеджер Александринки кратко и просто призвал создать при Минкульте специальный совет из уважаемых худруков, чтобы разбираться в спорных постановках. Увы, современные режиссёры забывают не только о том, что у пьес есть авторы, но и о том, откуда они, худруки, черпают свои новаторские идеи. Что ж, придётся напомнить.
В статье «Левиафан и Либерафан», опубликованной в «ЛГ» полтора года назад, Юрий Поляков писал: «…Общественная палата затеяла круглый стол «Театр и общество», навеянный скандалом с «Тангейзером». Выступая там, я помимо прочего, вспомнив о пользе советских худсоветов, предложил создать при Министерстве культуры «конфликтный худсовет» – КХС. Что-то вроде МЧС, но только в сфере искусства. У вас беда? Тогда мы летим к вам. Или идём, если беда, скажем, в Московском драматическом театре им. Станиславского, измученном электричеством. Всероссийской свары в Новосибирске можно было избежать, если бы вовремя вмешалась группа товарищей, «не глупых и чутких», представляющих разные «тренды» отечественной культуры, но озабоченных её процветанием. Однако помощь пришла поздно, да ещё в виде православных протестантов… А вот уже и свиная голова опасно улыбается на пороге МХТ им. Чехова, предостерегая Олега Табакова, что из доставшейся ему половины Художественного театра не следует устраивать кунсткамеру с заспиртованными богомолами… Но едва я заговорил о худсоветах, поднялся шум. Реакция была такая, словно я предложил прилепить на грудь нашему двуглавому орлу серп и молот. Не меньше! Гнев изрыгали и театральные брехтазавры, хранящие на заслуженной чешуе рваные раны от проклятого совка. Сердилась и СМИшная молодь, для которой перестройка – седая древность. Почему такая реакция? Какой плавник коллективного Либерафана я ненароком задел? Давайте разбираться…»
